Возвращение - смерть - Елена Юрская

Ехали с ветерком, невзирая на ямы и канавы, которыми традиционно переполнены отечественные дороги. Весело подпрыгивая на ухабах и проваливаясь в выбоины, Тошкин боролся с подступающей тошнотой, казнил себя за водку в рабочее время и вырабатывал стратегический план проведения следственных мероприятий на оставшуюся часть дня. "Жигули" Гребенщикова с невероятным свистом затормозили у городской прокуратуры. Тошкин представил, как шеф укоризненно взглянет в окно, и поморщился - не доставало ещё этих объяснений.

- Не забудь, - радостно пропел Гребенщиков, - а в Дубаи, а в Дубаи сидит под пальмами Махмуд-Али.

По коридору возле Тошкинского кабинета бегала разъяренная Ирина Владимировна.

- Дима, - вскрикнула она строго. - Но как же так. Наденька волнуется. У неё ведь работа, - последнее слово Ирина Владимировна проговорила торжественно, почти благоговейно. Видимо, возможная карьера чуток блудной дочери усердно грела ей сердце. - Но вы хоть справку дадите? Что не по своей воле? Кстати, взрыва пока ещё не было. Я еле уговорила девочку не лезть через балкон.

- Да, это было бы зрелище, - согласился Тошкин, распахивая дверь своего кабинета. - Прошу, - он пропустил Ирину Владимировну и красивой танцующей походкой вошел вслед за ней. - Звоните дочери - путь свободен. Бомба изъята и отдана на экспертизу, - в последнем заявлении Тошкин, правда, сильно сомневался в виду плачевного состояния курьера Гребенщикова.

- Ну, спасибо, утешили, обрадовали, - Ирина Владимировна сжала Диму в тесных, но вежливых объятиях, он по-родственному клюнул её в макушку.

- Да вы - пьяны, - констатировала бдительная теща и укоризненно покачала головой.Жаль, мы уже не в том возрасте, когда можно ошибаться. Слишком много травм, - она покачала головой и потянулась к трубке.

Тошкин оценил материнский порыв разделить все невзгоды на семью из трех человек, только, к сожалению, именно этой родительское соучастие и было источником Надиной безответственности.

- Она хочет Вам что-то сказать, - иронично улыбаясь, сообщила Ирина Владимировна, держите.

- Старший следователь городской прокуратуры Тошкин, слушаю вас.

- Дима, у меня есть идея. Если тебе конечно интересно. И вот ещё - ты в клуб "Василиса Прекрасная" не ходи - мы были, там - чисто. - Надя просто захлебывалась от восторга.

- Тебя совсем не волнует, что было под дверью?

- Сейчас - нет. Ночью будет плохо и страшно, - призналась не пострадавшая Крылова. - Я организовываю встречу века. Для Чаплинского, думаю, что скоро все устроится.

- У нас есть статья за содержание притона. И за сводничество - тоже, Тошкин бросил трубку и сердито посмотрел на Ирину Владимировну. Что-нибудь еще?

- Пока нет, но учитесь вести себя прилично. Думаю, что вам это все ещё пригодится, - она красиво повернула голову и вышла из кабинета.

Нужно было бы догнать и извиниться, но Дмитрий Савельевич не чувствовал в себе ни желания, ни сил. В конечном итоге, если бы его счастье зависело от тещи, то они бы с Надей уже родили Аньке братика... "Сговор!.. По переписке!.." Какой же он дурак. Анька в Израиле. Анька живет вместе с Яшей в Израиле. Разве этого не достаточно? "Сговор!.."

Тошкин быстро набрал номер телефона Андрея Леонидовича.

- Ваши выходки просто нелепы, самодельные взрывные устройства у нас караются по закону!

- Не понял, - еле слышно донеслось с того конца города. - В чем дело?

- Мы нашили Ваше "не ясно" на квартире Крыловой, если Вы хотите замять это дело, то ответьте на два вопроса: где Анна Семеновна покупала инсулин, и почему вас взволновала пропажа её блокнота, - ноздри Тошкина раздувались в предчувствии верного следа, он ещё не оформился в гипотезу, но дорога была там, он ощущал это всеми фибрами души, если бы только подсказала, где эти фибры находятся, было бы совсем хорошо.

- Но... я не понимаю, причем тут Крылова? - Андрей Леонидович, кажется, отказывался отвечать на неофициальный запрос прокуратуры.

- Мне прислать повестку? - грубо спросил Тошкин.

- Нет-нет, но, видите ли. Я сегодня весь день на работе. А по поводу инсулина, мы последнее время не брали его в аптеке. Я неплохо зарабатываю, но как-то старались экономить. Аня любит копить денежки, - Андрей Леонидович невесело засмеялся. - Простите. Мы пользовались любезностью американцев - гуманитарной помощью для больниц... Так выходило дешевле.

Тошкин нервно задергал носом. Теперь бы только не сбить, не подпортить удачу - заговор империалистов к великой гордости Гребенщикова вырисовывался совершенно отчетливо.

- Ну и? - перебил Дмитрий Савельевич вполне прилично.

- Ну и... видите ли... Нам помогали его брать почти бесплатно. Знаете - распространенная практика - одолжение за одолжение. Многие сейчас так живут... - Смирнягин усердно тянул резину, надеясь, что разговор уйдет из опасного русла, но Тошкин был непреклонен.

- Слушаю вас внимательно. Вы поняли мои вопросы?

- Нам помогала Инна Константиновна Григоренко, Аннина коллега, у неё есть разные полезные знакомства, это очень выгодно...

- Блокнот?

- Ах, 6локнот? Ну хорошо: мне кажется, что у Анны был любовник. В самое последнее время - она была очень взвинченной, задумчивой. Иногда плакала, плохо спала, срывалась в крик, вмешивалась в чужие дела. Боюсь, что я не ошибся. Но мне не хотелось сделать свою личную жизнь достоянием общественности, а писать Аня любит, то есть, любила,... - Андрей Леонидович вздохнул. - Такие дела. А у Крыловой я не был. Во всяком случае - пока.

- Спасибо, извините. Вам, наверное, придется подъехать, дать показания. Дело приобретает серьезный оборот, - Тошкину хотелось добавить "Мы с Колей так решили", но он промолчал.

Андрей Леонидович прервал разговор, не попрощавшись. Любовник, взвинчена

картина не модного ныне убийства на почве ревности казалась призрачной: во всяком случае, мужчины так не поступают. Вообще, от всей этой возможной подмены ампул уж очень попахивало женскими штучками. А завязывалось почему-то кафедрой. Итак, Инна Константиновна, что же Вы не поделили с покойной, если так хладнокровно подсунули ей более концентрированный раствор. Хотя - она ведь не врач, могла не знать и, даже, преступной халатности тут не пришьешь.

День пролетел незаметно, за окном сгущались дымчатые, похожие на жидкий кисель, осенние сумерки. Тошкин чувствовал себя прескверно недоперепил - самое точное определение его безобразного внутреннего состояния. В таких случаях нужно или ложиться спать и довершать начатое. Алкогольная прогулка по лабиринтам собственной души прельщала больше, просто хотелось выпить. А лучше всего сделать это в одиночестве.

- Тошкин, ты что себе думаешь, - в кабинет по-хозяйски вломился шеф городской прокурор. - Ты чего это себе позволяешь? У тебя новый эпизод по делу, а ты и ехать не собираешься.

Дмитрий Савельевич подобрал свои глупые вечерние мечты и приготовился к следующей дозе форс-мажорных обстоятельств.

- Кого выручать? - с готовностью спросил он.

- Себя. Лаборантка Татьяна Смирнова упала с моста в реку, в бессознательном состоянии доставлена в больницу. Я бы на твоем месте уже связался с оперативниками. - Черт те что творится у этого Федорова. Ты уж разберись, сынок. Разберись, - шеф по-дружески подмигнул и, аккуратно прикрыв за собой дверь, покинул кабинет.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Инна Константиновна металась по квартире. День будет плохим - это она знала точно. Зарядивший с утра дождь, не мытая посуда, шейный остеохондроз, в сущности могли казаться и пустяками. Но не сегодня. Инна Константиновна хорошо разбиралась в приметах и накопила из за жизнь великое множество. Неприятности обещали: птичка, присевшая на балкон, отсутствие горячей воды, неудача с симметричным нанесением стрелок, женщина, а не мужчина - ведущий утренней телевизионной программы, обломанный ноготь и соседка, пришедшая за кусочком хлеба.

Впрочем, судьба отвернулась от Инны Константиновны ещё вчера... Сначала маразматик - Мишин заставил её провести занятия вместо "запертой" дома Крыловой. И не стыдно в таком возрасте придумывать такие детские оправдания? Потом на работе объявилась напряженно замирающая Танечка-лаборантка, которая все смотрела куда-то мимо Инны Константиновны и осуждающе покачивала головой. От взгляда Танечки на спине собирались мурашки, и вместо того, чтобы бежать и подпрыгивать, ввинчивались противной дрожью в самую середину позвоночника. Инна Константиновна чувствовала себя выброшенной из любовно налитой тарелки...

Кто-то хочет быть министром, а кто-то любимой женщиной. Инне Константиновне не нужны были золотые горы, она реально оценивала свои силы и претендовала лишь на кафедру. На маленькую неприметную кафедру вновь созданного высшего учебного заведения. И никто не мог сказать, что стремления эти не обоснованы и не имеют под собой ряда отработанных, проверенных достижений. Во-первых, Инна Константиновна была кандидатом наук - филологических, к сожалению. Чтобы исправить этот промах, она практически подготовила докторскую диссертацию по экономике регионального туризма и давно бы её защитила, если бы не дурацкое правило ориентировать научные изыскания на базовое образование. Ничего