Аномия в России: причины и проявления - Сергей Кара-Мурза

На рис. 2 видно, какой всплеск разбоев и грабежей вызвало потрясение от начала реформ в конце 1980-х годов.

Рис. 2 Число зарегистрированных случаев разбоя и грабежа в России

В 1997 году в России было зарегистрировано 1,4 млн тяжких и особо тяжких преступлений, а в 1999 году — 1,8 млн, в 2000 году — 1,74 млн. Однако положение, несмотря на очень благоприятную экономическую конъюнктуру 2000-2008 годов, остается тяжелым. Число тяжких и особо тяжких преступлений уже много лет колеблется на уровне около 1 млн в год (к тому же сильно сократилась доля тех преступлений, что регистрируются и тем более раскрываются). Это значит, что официально примерно в 5% семей России ежегодно кто-то из близких становится жертвой тяжкого или особо тяжкого преступления! А сколько еще друзей и знакомых переживают эту драму. Сколько миллионов живут с изломанной душой преступника, причинившего страшное зло невинным людям! Только в местах заключения постоянно пребывают около 1 млн человек (в 2008 году — 888 тыс.). Таким образом, жертвы преступности, включая саму вовлеченную в нее молодежь, ежегодно исчисляются миллионами.

В настоящее время многие из совершаемых тяжких преступлений с применением насилия оказываются не выявленными. В диссертации 2010 года сказано: «В России масса таких преступлений ежегодно пополняется на 1 млн посягательств. В результате общее число общественно опасных посягательств, за совершение которых виновные должны понести уголовную ответственность на начало 2010 года превысило 17 млн. Свыше 1/4 из них приходится на особо тяжкие и тяжкие преступления, основную часть из которых составляют насильственные посягательства.

При этом уровень раскрываемости большинства насильственных преступлений не превышает 60%. В результате на начало 2010 г. общая численность убийств, требующих своего раскрытия, превысила 40 тыс., причинений различной тяжести вреда здоровью — 250 тыс. …Если дополнить приведенные показатели данными о преступлениях, не подвергнутых официальному учету, можно утверждать, что надлежащей защиты граждане, находящиеся на территории России, от преступного насилия по-прежнему не получают, а многие преступники остаются не наказанными» [133].

Важным показателем социальной ситуации в стране и «самочувствия» общества служит уровень смертности от травм и отравлений. Причинами их служит неосторожность людей, вызванная стрессом и состоянием психической сферы, самоубийства и непредумышленные убийства при нанесении человеку повреждений, приводящих к гибели.

Вот что говорится об этой проблеме в диссертации 2007 года: «В России… возобладали негативные тенденции, вследствие чего уровни травматической смертности российских мужчин в настоящее время более чем вчетверо выше, чем во Франции и США, и более чем в 8 раз выше, чем в Великобритании…

Выраженные негативные тенденции, рост отставания не только по сравнению со странами Западной, но и со странами Центральной и Восточной Европы и даже с бывшими советскими республиками, деградация структуры смертности свидетельствуют о том, что в период реформ в России сложился принципиально новый фон, которым и обусловлены происходящие процессы…

Смертность от неточно обозначенных состояний росла в реформенный период максимальными темпами в сравнении с другими причинами, причем как для населения в целом, так и для каждой из основных возрастных групп в отдельности. В 1989-2005 годах показатель вырос в 6,5 раз в мужской и в 8,3 раза в женской популяции… Практически вся смертность от неточно обозначенных состояний определяется блоком диагнозов R96-R99 куда вошли: «мгновенная смерть» и «смерть, наступившая менее чем через 24 часа с момента появления симптомов, не имеющая другого объяснения»; а также «смерть без свидетелей» и «другие неточно обозначенные и неуточненные причины смерти». Подобные диагнозы, как свидетельствуют ранее опубликованные исследования, маскируют смертность от внешних (не обязательно насильственных) причин, по крайней мере, в трудоспособных возрастах…

По самым предварительным оценкам, в среднем по России половина смертности 20-39-летнего населения от повреждений с неопределенными намерениями определялась латентными убийствами (53,2% — у мужчин и 50,4% — у женщин), соответственно 16,4% и 17,9% — латентными самоубийствами и 17,5% и 19,1% — отравлениями разного рода химическими веществами (что также косвенно может быть отнесено к суицидам). У населения старших трудоспособных возрастов значимость латентных убийств возрастала до 67,6% и 63,2%… По данным 2005 года в России реальная смертность 20-39-летних мужчин от убийств превышала официально указанную (по данным Росстата) на 60,4%, 40-59-летних — вдвое. В женской популяции реальная насильственная смертность 20-39-летних превышала официальную на 41,1%, 40-59-летних — на 74,3%» [22].

Такова была травма, нанесенная уже на первом этапе смены общественного строя. Среди всех факторов, которые привели к волне преступности, определяющую роль криминалисты отводили проводимым реформам. Об этом предупреждали и авторитетные политики и криминалисты Запада. Уже к концу 1980-х годов была известна прямая связь между применением программы МВФ и криминализацией общества тех стран, где она была применена. В 1995 году в Испании прошла международная конференция «Наркотики и правовое государство». Главный доклад «Глобальный долг, макроэкономическая политика и отмывание денег» был сделан виднейшим канадским экономистом и экспертом по наркобизнесу. В нем много места уделено прямой связи между интересами наркобизнеса и программой МВФ. Некоторые выводы прямо касались российской реформы. Он сказал: «Программа макроэкономической стабилизации МВФ способствовала разрушению экономики бывшего советского блока и демонтажу системы государственных предприятий. С конца 1980-х годов “экономическое лекарство” МВФ и Всемирного банка навязано Восточной Европе, Югославии и бывшему СССР с опустошительными экономическими и социальными последствиями. Показательно, в какой степени эти экономические изменения в бывшем СССР разрушают общество и деформируют фундаментальные социальные отношения: криминализация экономики, разграбление государственной собственности, отмывание денег и утечка капиталов — вот результат реформ. Программа приватизации (через продажу госпредприятий на аукционах) также способствует передаче значительной части государственной собственности в руки организованной преступности. Преступность пронизывает госаппарат и является мощной группой влияния, которая поддерживает экономические реформы Ельцина. Согласно последним расчетам, половина коммерческих банков России находится под контролем мафии и половина коммерции в Москве в руках организованной преступности. Неудивительно, что программа МВФ получила безоговорочную политическую поддержку “демократов”, так как соответствует интересам нового коммерческого класса, включающего элементы, связанные с организованной преступностью. Правительство Ельцина верно служит интересам этой “долларовой элиты”, осуществив по указанию МВФ либерализацию цен и крах рубля и обеспечив обогащение малой части населения».

А вот официальное заключение российских специалистов: «Наиболее деструктивным из факторов, влиявших как на состояние общества в целом, так и на криминальную ситуацию в стране, стал неоправданно высокий темп концентрации капиталов и средств производства в руках частных лиц. Это не только углубило социальное неравенство и антагонизм между отдельными группами населения, но и ожесточило борьбу за сферы влияния среди новоявленных бизнесменов, обладающих криминальным опытом или связями с преступным миром. В результате наблюдается активный процесс криминализации экономики с одновременным усилением альянса экономической и общеуголовной преступности в наиболее опасных формах. Отсюда — заказные убийства банкиров и крупных коммерсантов; серии банкротств и разорений банковских и иных финансовых структур, подконтрольных менее влиятельным криминальным группировкам» [128].

Здесь надо остановиться на совершенно новом для России явлении — убийствах, совершаемых по найму (точнее, по заказу). Это, пожалуй, крайняя степень аномии, поскольку убийство превращается в чистый бизнес — ничего личного. Речь идет о появлении в России криминального наемничества, важного и сложного социально-правового и культурного явления.

В диссертации 2009 года об этом явлении сказано: «В сложных условиях переустройства общественных отношений во всех сферах деятельности Российского государства в течение 1992-2007 годов получили широкое распространение убийства, совершенные по найму. В частности, за указанный период было зарегистрировано 5424 таких убийств, а раскрыто из них только 1419. Жертвами преступлений данной категории стали 1698 сотрудников правоохранительных органов, в том числе 1318 — сотрудников органов внутренних дел, а также 96 депутатов и 26 работников средств массовой информации.