Волхвы, колдуны упыри в религии древних славян - Александр Афанасьев

Вдруг послышался шум в воздухе- прилетело двенадцать диких уток, всякая ухватила свое платье в носик и накинула на себя, ив ту же минуту все двенадцать превратились в королевичей; только у меньшего брата вместо левой руки осталось утиное крыло. Срок испытания кончился; Белоснежка могла говорить, плакать и смеяться; истина открылась, и злоба мачехи была наказана. С первого взгляда свидетельство этой сказки как бы противоречит сделанным нами выводам: не совлечение, а, напротив, накладывание верхних покровов возвращает превращенным королевичам их настоящие образы. Но вглядимся ближе, и мы увидим, что никакого противоречия не существует.

По древнему представлению, тело есть одежда (lik-hamr), в которую облекается бессмертный дух в известное время; это - та жизненная сорочка, изготовляемая девами судьбы, в какой является на божий свет новорожденное дитя. Отсюда возникло верование, что душа может менять свой телесный покров, воплощаться то в одну, то в другую форму.

Вот почему как набрасывание мохнатой шкуры или пернатой сорочки (то есть звериной или птичьей телесной оболочки) превращает человека зверем и птицею, так точно набрасывание людской одежды (körperhemd, fl eischgewand) должно возвращать оборотню образ и подобие человека. По народному убеждению, если унести человеческое платье оборотня, то он уже не в силах будет восстановить свой прежний образ и останется навсегда зверем; оттого-то ведун, снимая одежду - с целию перекинуться в зверя, -старается запрятать ее так, чтобы никто не мог найти и овладеть ею.

В старинной французской повести (Lai du Bisclavaret - XIII в.) рассказывается об одном рыцаре, проживавшем в Бретани; каждую неделю он уходил от своей молодой жены, раздевался донага, прятал снятое платье и, превращаясь в волка, в течение трех дней оставался в лесу. Коварная жена выпытала от мужа тайну и похитила его платье; с тех пор он рыскал волком и не прежде сделался человеком, как получив обратно свою похищенную одежду [122 - Как-то охотился король; собаки наследили Бисклаварета и страшно его искусали. Увидя короля, волк подбегает к нему, целует его ноги и просит знаками о пощаде. Король взял волка с собою и держал в своей опочивальне; волк был кроток, как ягненок, и только однажды обнаружил зверское бешенство, бросившись на королевском празднике на свою бывшую жену и откусив у нее нос. Это возбудило подозрения; произвели допрос, и виновная жена вынуждена была признаться и возвратить рыцарю его платье.].

Возвращаемся к Белоснежке и ее братьям: восстановление человеческого образа совершается при посредстве тонкой, вытканной из пуха цветов сорочки. В немецкой редакции героиня, чтобы избавить братьев, превращенных ведьмою в лебедей, приготовляет для них сорочки из цветов sternenblumen; а в хорутанской редакции братья-вороны требуют от сестры рубашек «iz samih perlov i dragih kamenov, i da pod ovim casom dok bude ove rubace delala, z nikem se ne bu spominjala». Эти сорочки тождественны с теми чудесными нарядами, блистающими, как солнце, месяц и звезды, о которых упоминают другие народные сказки.

Одетые во время зимы в животненные шкуры, небесные боги просветляются с возвратом весны, рядятся в блестящие, светозарные одежды и с тем вместе снова обретают те прекрасные человекоподобные формы, в каких обыкновенно олицетворяла их фантазия. Этот счастливый исход возможен только под условием, чтобы сказочная героиня не плакала, не смеялась и не говорила целые семь лет, то есть освобождение наступает не прежде, как по истечении семи зимних месяцев, в продолжение которых дева Зоря (царевна Несмеяна) не плачет - не роняет росы и не смеется, не рассыпает розовых, золотистых лучей; в ту же печальную пору она, как богиня весенних гроз, пребывает бесчувственной и немою - не льет дождевых слез и не вещает громовых глаголов.

Приписывая превращения влиянию злого колдовства ивтоже время признавая души человеческие за существа стихийные, способные менять свои телесные одежды, предки наши пришли к убеждению, что колдуны, ведьмы и нечистые духи могут превращать людей в различных животных. Убеждение это глубоко вкоренилось у всех индоевропейских народов и вызвало множество любопытных сказаний.

На Руси думают, что колдун, зная имя человека, может по собственному произволу сделать его оборотнем, а потому имя, данное при крещении, необходимо утаивать и называться иным, вымышленным. В пылу злобы и мщения колдуны и ведьмы творят чары и оборачивают своих недругов навсегда или на известный срок зверями.

На Украине и в Белоруссии таких невольных оборотней называют вовкулаками, потому что всего чаще их представляют в виде волков. Это - более страждущие, чем зловредные существа; они живут в берлогах, рыскают по лесам, воют по-волчьи, но сохраняют человеческий смысл и почти никогда не нападают на деревенские стада; только нестерпимый голод может понудить их искать себе поживы. Нередко бродят они возле родного села и, когда завидят человека, смотрят на него так жалостливо, как будто умоляют о помощи; случалось замечать при этом, что из глаз бедного вовкулака струились в три ручья слезы; сырого мяса, которое ему предлагают, он не берет, а брошенный кусок хлеба поедает с жадностью.

Один пригожий юноша презрел любовь ведьмы, и вскоре его постигло жестокое мщение: раз поехал он за дровами, остановился в лесу, взялся за топор и только что замахнулся на дерево - как руки его превратились в волчьи лапы, а затем и весь он покрылся мохнатою шкурою; несчастный бросился к своим волам, но те в испуге шарахнулись в сторону; хотел было остановить их своим голосом, но вместо людской речи раздался протяжный дикий вой.

Другая ведьма оборотила волком своего соседа, который впоследствии, когда освободился от заклятия, рассказывал, что, будучи оборотнем, он подружился с настоящим волком, ходил с ним на добычу и хотя чувствовал себя человеком, но не мог выражать своих мыслей словами, а выл по-волчьи. Выше указано, что в летних грозах древний человек созерцал свадебное торжество, брачный союз, в который бог-громовник вступал с облачными нимфами. Чтобы воспрепятствовать этому благодатному союзу, злая ведьма Зима накидывала на них волчьи шкуры, то есть оцепеняла стужею и лишала плодотворящего семени дождя. Отсюда родилось поверье, что колдуны и ведьмы чаще всего оборачивают в волков или собак новобрачную чету и свадебных поезжан. В числе ведовских грехов народный стих упоминает:

По свадьбам душа много хаживала,

Свадьбы зверьям оборачивала.

У белорусов сохраняется предание, что некогда праздновалась свадьба- и вдруг нежданно-негаданно среди шумного веселья жених и все прочие мужчины были превращены чародеем в волков, женщины - в сорок, а невеста - в кукушку, с той самой поры эта горемычная кукушка носится следом за своим суженым и роняет несчетные слезы; там, где она пролетает, текут ручьи и растет трава, известная под названием «кукушечьи слезы». Скандинавская мифология заставляет волков сопутствовать богу побед, а потому шведы появление вовкулаков связывают с военной грозою. Когда во время последней войны Швеции с Россией около Кальмара появилось множество волков, то между окрестными жителями пронесся слух, что эти волки суть шведские пленники, превращенные чарами неприятеля в зверей и посланные опустошать свое собственное отечество. По указанию старинной былины, чародейка Марина, полюбовница Змея Горыныча, превратила девять богатырей быками, а десятого, Добрыню, гнедым туром -золотые рога [123 - При этом Марина похвалялася: «А и нет меня хитрее, мудрее». Но сыскалась волшебница похитрее ее. «Я не хвастаю, - сказала она, - а хочешь - оберну тебя *censored*ra!».].

Средства, употребляемые колдунами и ведьмами для превращения людей в животненные образы, сходятся с теми, силою которых они сами становятся оборотнями. Средства эти следующие.

a) Набрасывание звериной шкуры. Крестьяне уверяют, что в старые годы случалось, снимая шкуру с убитой волчицы или медведицы, находить под нею бабу в сарафане. Есть рассказ, что на охотничьей облаве убили трех волков и когда стали снимать с них шкуры, то под первою нашли молодого жениха, под второю - невесту в ее венчальном уборе, а под третьей - музыканта со скрипкою [124 - Медведь, говорят поселяне, был прежде человеком. Когда-то в старину странствовали по земле св. Петр и св. Павел. Случилось им проходить через деревню около моста. Злая жена и муж согласились испугать святых путников, надели на себя вывороченные шубы, притаились в укромном месте, и только апостолы стали сходить с моста - они выскочили им навстречу и заревели по-медвежьи.

Тогда апостолы сказали: «Щоб же вы ривили отныни и до вика!» С той самой поры и стали они медведями.]. Однажды пристала на дороге к извозчикам черная собака - такая умная, что всем на диво, что ни скажут ей - все понимает, только говорить не умеет. «Уж не оборотень ли это?» - подумали извозчики и показали собаку знахарю. Тот сейчас узнал, что собака не простая, и говорит им: «Истопите баню как можно жарче и тащите туда черного пса, положите на полок и парьте так, чтобы шкура долой слезла; слезет шкура- человек будет!» Извозчики так и сделали: ошпарили оборотня, шкура слезла - и стал перед ними знакомый парень из соседней деревни; начали его расспрашивать и узнали, что его оборотила собакою старая колдунья. Рассказ этот любопытен как отголосок древнего представления, что облачные шкуры исчезают в потоках дождя - в грозовой бане.