Химеры урочища Икс - Валерий Кукушкин

Очень осторожно мы углубили раскоп рядом со стеной. Показалась вода. Что там глубже - нам сейчас не узнать, но постройку можно вскрыть до уровня воды, зарисовать и сфотографировать. Конечно, дерево, соприкоснувшись с кислородом воздуха, начнет быстро окисляться. Но не вскрывать найденное уже нельзя: если мы попытаемся засыпать эти стенки тем же углем или даже прикроем их мхом, они начнут разрушаться от этих прикосновений, а ведь потом их снова нужно будет вскрывать.

К концу дня над поверхностью воды выступили остатки сооружения. Судя по всему, оно было сработано очень давно и очень грубо. Постройка располагалась на глубине вдвое большей, чем найденные в прошлом году черепки XI века. Стены не были ориентированы по сторонам света. Кто это построил? Когда? Зачем? Почему бревнышки, вроде бы обугленные снаружи, оказались засыпанными толстым слоем угля? Пожар? Но почему дерево не сгорело совсем? А может, все-таки Гусев прав и это - остатки картофельной ямы? А глубже - труба? Но ведь верхние слои почвы были не нарушены, они образовались постепенно. А может, эти слои насыпали, выбрасывая сюда землю из соседней ямы? Нет, не должно быть: что ж они, специально и слой извести навалили? Как бы там ни было, это - история, это - пусть крохотное, но открытие. И мы его сделали. И неважно, что мы пока не нашли того, что ищем. И нельзя говорить, что это не наше. НАШЕ. Ведь здесь - Русь, а мы - сыновья ее.

А что в шурфе? Смирнов нашел квадратное сопло. Зимаков, роясь в самом нижнем слое шлака, обнаружил фрагмент ямочно-гребенчатой керамики. Да ей же тысячи лет!

Разгребая кострище перед домиком, с очень небольшой глубины ребята извлекли камень, сильно похожий на обломок каменного топора - его могли найти и выбросить на поверхность когда кто-нибудь в деревне выкапывал подполье.

Пока все это определяем предварительно. Пока все это - тоже вроде бы не "наше", не "аномальное". Но что же получается? Человек здесь жил сотни а то и тысячи лет, строил, плавил железо а потом ушел. Почему? Иссякли руды? Леса? А может, как и в тысячах других деревень, уже в наше время, просто выжили отсюда крестьянина? Все может быть В том числе и то, что выжили людей отсюда "чертовщина" и "чудеса".

9

Погода начинала портиться. Сегодня вечером ветер холод и дождь не дали нам испечь хлеб. Пришлось приготовления к ужину вести в избушке.

Печь горела. Готовить на ней - мы это знали из практики - можно было лишь засовывая котелки и сковороды прямо в огонь. Время шло, в избушке становилось все жарче, но накормить семь человек все еще было нечем. Проклятые комары ожили, их оказалось великое множество, и вылетать на улицу они не хотели. Более того - стоило открыть дверь, как с улицы в избу устремлялись новые орды этих тварей.

Наконец в неимоверной жаре мы поужинали.

Даже в самую холодную ночь можно, согревшись уснуть. Но как спать в жаре? Время шло, а мы не могли заснуть. Комары атаковали но стоило укрыться одолевала жара. Это был кошмар.

Утром я поднялся рано, с головной болью раздраженный и невыспавшийся. Другие, полагаю, чувствовали себя не лучше.

Позавтракав, мы разошлись по рабочим местам. На улице было прохладно.

Мне следовало закончить работу с картами. Имелись две замечательные карты, выполненные Малышевым: карта осарков и карта южной части урочища. Теперь надо было отследить очертания береговой линии - и все три карты мы могли объединить в одну, чтобы иметь точное представление о районе событий на суше и озере.

Забравшись в лодку и начав с залива Шара я, определяя азимуты и расстояния за три часа прошел заливы Лодки и Омоложения и вышел в залив Корабля. Дальше двигаться не имело смысла. Сейчас я находился как раз напротив осарков, до которых было несколько десятков метров. Отсюда были хорошо слышны голоса работавших удары топора и лопат. Голоса эти насторожили меня - они были слишком громкими. Хотя различить слова я не мог, было ясно, что там что-то происходит. "Вероятно, нашли что-нибудь", - подумал я, налегая на весла.

Причалив, я пошел к осаркам напрямую. Стук лопат не прекращался, но слова теперь были слышны отчетливо. Говорили несколько человек.

- Работать, так работать всем.

- А ты считаешь, что еду чертову готовить - не работа?

- Я этого не говорю. - Человек вылез из траншеи. На одежде и лице был густой слой угля, который совершенно въелся в руки. - Но ведь это разные вещи. Здесь даже отмыться как следует невозможно.

- Хорошо, я не спорю. Завтра я иду рыть, а ты - жратву готовить.

- Успокойтесь, ребята, что вы.

- Я могу копать больше.

- О тебе речи нет - ты нездоров.

- Ты думаешь, что сейчас обед сготовить - пустяки? Это ведь не в прошлом году.

- Я понимаю, но ты посмотри на них - они же из ямы не вылезают. В воде и грязи, согнувшись. Изо дня в день, понимаешь?!

- Слушай, ты вот устал, утром дрыхнешь. Завтрак готовить надо? Дрова нужны? А из чего готовить? Хлеб нужен три раза в день. На сковородке - на семерых! Сегодня масло кончилось.

- Да знаем мы все это! - Ребята зашумели.

- Вот я и говорю, что надо чередоваться.

- Послушайте, ребята, - Я подошел к спорящим. - Сейчас лишь начало дня. Все, бросайте работу. Все устали. Сегодня - выходной.

- Да ну зачем. Для чего ехали?

- Нет, бросайте работу и идите на озеро отмываться.

- Ночью не отдохнули, вот все и взвинчены.

- Да, нужно бы днем поспать.

- Сначала дров натаскаем.

- Да, и обговорим все это. Верно?

- Ладно вы, петухи, я знаю, как хлеб без масла печь.

Компания направилась к избушке.

Погода снова портилась. Мы таскали и рубили сушняк, запасали воду. Хлеб к обеду пекли на сковородке, насыпая на нее сухой муки.

- Картошка тоже на исходе, - сообщил Сергей.

На обед каждый получил по миске варева, половину лепешки и чаю с добавлением листьев смородины - вдоволь, но с малиной вместо сахара. К слову сказать, завтрак состоял из каши, а ужин - из консервов. Проблем с едой не было лишь у Мушары.

После обеда делали, кто что хотел. Я изладил "устройство для сна" , состоявшее из двух связанных посередине лучков, и пользовался им до конца экспедиции, ложась спать, я просовывал в него голову, а сверху накидывал маскхалат. Какое-то время мы еще находили себе занятия. Затем Вихрев взял лопату и направился на осарки.

- Борис, ты куда?

- Пойду копать, что тут делать?

Действительно! Подшучивая друг над другом, мы пошли за Борисом. Прогнал нас с осарков дождь.

В этот вечер мы провели интереснейшие наблюдения. Почти полностью повторилась одна из ситуаций экспедиции № 1. Над нами грохотала гроза. Разница заключалась лишь в том, что сейчас мы находились в избушке и был вторник, а не пятница.

- Андрей, включи прибор! - Тот быстро принес и включил НФМ. Я поставил на стол компас. Моему примеру последовали другие.

За окном вспыхнуло. Стрелка прибора резко метнулась вправо. Я отсчитывал время.

- Шесть с половиной вольт на метр, - сказал Андрей. Раздался удар грома.

- Одиннадцать секунд. Это три с половиной километра.

Стрелки компасов стояли на месте. Нет, гроза тут была ни при чем. Так что же за сила действовала здесь в пятницу 2 июня 1989 года?

10

Был изведен, наверное, не один десяток метров пленки, но сфотографировать свечения на дне "кратера" нам так и не удалось. То ли время мы выбирали неудачно, то ли чувствительности пленок не хватало, то ли требовалось применять пленки, специально сделанные чувствительными к определенной части спектра. По нашим прикидкам, обыкновенная фотопленка, имеющая сравнительно с человеческим глазом сдвиг чувствительности в сторону ультрафиолета, должна была "захватить" свечения голубоватого цвета. Но...

Зная, что работа фотовспышек, которыми мы провоцировали в "кратере" радиоизлучение, на осарках часто рассинхронизируется с работой затвора фотоаппарата, а то и вообще имеют место отказы аппаратуры, Смирнов решил "погонять" вспышки предварительно у избушки, как только стемнеет. Мы отошли с ним от домика метров на семь. Конденсаторы зарядились. Подняв фотовспышку, Сергей "выстрелил" светом вдоль дороги. Тотчас же метрах в пятистах от нас, правее дороги, в кустах, обрамлявших с этой стороны поле кто-то ответил нам такой же вспышкой света.

- Что там еще за фотограф объявился? - недоуменно проговорил Сергей.

Красный глазок индикатора вновь засветился на приборе. Еще один световой импульс на долю секунды выхватил из мрака часть дороги и травы на поле.

- Теперь их двое.

- Сверкни-ка еще разок.

Вновь вспышка света прорезает тьму. Я на этот раз внимательно слежу за районом расположения "фотографов". Почти в то же мгновение, как пространство вокруг нас опять погружается в темноту, откуда-то из кустов одновременно следуют четыре или пять ответных вспышек, правда более слабых. Мне при этом показалось, что первый из "фотографов" приблизился к нам метров на сорок.

- Что-то их там очень уж много стало.

К нам подошел Андрей, затем другие. Мы кратко рассказали об увиденном.