Михаил Калашников - Александр Ужанов

Палата, где сплошь лежали тяжелораненые, как-то сразу притихла, и все как по команде повернули забинтованные головы в сторону десантника. По всему было видно — перед ними профессионал, хорошо разбирающийся в системах и даже истории развития стрелкового оружия. А лейтенант-десантник продолжал делиться информацией, которой он хорошо владел:

— Так вот, дегтяревский пистолет-пулемет, как и шпагинский, почти на два килограмма легче, почти на сто миллиметров короче, чем «Суоми». А это немаловажно, как понимаете. Гораздо выше у наших пистолетов-пулеметов и боевые свойства. Из МР 38, например, огонь можно вести только непрерывный, а у наших образцов есть переводчик на одиночную стрельбу. Посмотрите, я тут маленькую сравнительную табличку набросал на бумаге для наглядности.

Вот уже клочок бумаги идет по протянутым рукам любопытных бойцов и командиров. Особенно внимательно разглядывал наброски сравнительных цифр один сапер. Он то и дело покачивал головой, словно не верил своим глазам.

— Так, значит, мы еще до войны впереди наших противников шагали в создании автоматов разных? Тогда возникает вопрос: почему их столь мало в наших частях оказалось, может, вредительство какое тому причина?

— Впереди иностранных конструкторов мы шли — это точно. А что касается вопроса «Почему мало автоматического оружия в войсках?» — однозначно тут и не ответишь. Мое мнение, например, такое: в царское время те, кто был облечен властью, не очень верили в творческий потенциал русских конструкторов, в будущее этого оружия, иностранные образцы казались им лучше. В наше, советское, время, считаю, недооценили работу таких конструкторов, как Федоров, Дегтярев, Симонов, их поиск в создании систем автоматического оружия.

— Вы, наверное, знаете и о кузнеце Рощепее? — задал вопрос Калашников. Листая взятые в библиотеке книги, он встретил упоминание об этом человеке, и сейчас Михаилу хотелось подробнее узнать, как сложилась судьба талантливого самородка-изобретателя.

Ответ последовал сразу же.

— Рядовой русской армии, полковой кузнец оружейно-ремонтной мастерской Рощепей — явление среди оружейников, скажу вам, удивительное, — начал свой рассказ десантник. — Будучи солдатом, в начале XX века он сконструировал первую из своих автоматических винтовок. При этом кузнец сказал в конструировании свое слово: особенностью образца стал принцип неподвижного ствола и свободного затвора, открывающегося с замедлением…

— И что же потом стало с этой винтовкой? — воспользовался паузой сапер.

— Печальна ее судьба, к сожалению. Высшие военные круги отнеслись с недоверием к этому оружию, не поддержали изобретателя и расценили его поиск как ненужную затею. Больше того, неверие в талант солдата-конструктора, неприятие автоматического оружия, нерасторопность при принятии его на вооружение армии обернулись тем, что конструкторскими находками Рощепея вскоре воспользовались в других странах. Принцип свободного затвора стал предметом подражания, нашел свое применение в пулемете Шварцлозе в Австрии, в автоматической винтовке американца Педерсена, спроектированных под более мощные патроны.

«Так беседа об оружии, — вспоминает Калашников, — переросла в увлекательный рассказ о его истории. Лейтенант посвящал нас все в новые и новые, неизвестные нам факты. Узнали мы и о работе оружейника В. Г. Федорова над автоматической винтовкой под штатный патрон калибра 7,62-мм. Примечательна она была тем, что результаты проведенных испытаний поставили эту винтовку на первое место среди всех испытывавшихся ранее систем, в том числе и иностранных, а автор образца был удостоен Большой Михайловской премии и избран членом Артиллерийского комитета. Оказалось, что еще перед Первой мировой войной В. Г. Федоров начал работу над созданием принципиально нового — промежуточного оружия между винтовкой и пулеметом, дав ему название “автомат”. Правда, как и винтовка П. У. Рощепея, это оружие не нашло у военных поддержки. В 1916 году им была вооружена всего лишь одна рота…

— А кто же создал первый советский пистолет-пулемет? — возвратил нас к началу разговора артиллерист.

— Автором его стал наш славный конструктор-оружейник Федор Васильевич Токарев. В конце двадцатых годов он изготовил опытный образец. А начинал Токарев свою трудовую биографию учеником в учебно-слесарной мастерской.

— Так ведь и Дегтярев из рабочих, одиннадцати лет работать пошел на Тульский оружейный завод, — подал голос сапер. — Помню, перед войной читал его биографию, опубликованную в газете, когда Дегтярев стал Героем Социалистического Труда и получил медаль “Серп и Молот” под номером два.

— И не только Токарев и Дегтярев прошли полный курс рабочих университетов. — Лейтенант, взявшись руками за спинку кровати, подтянул себя повыше, стараясь выбрать более удобное положение, чтобы дать отдохнуть уставшему от долгого лежания телу. — А возьмите Симонова. Был и учеником кузнеца, и слесарем, и мастером. Такой же путь прошел Шпагин».

На вопрос Михаила, сможет ли он в одиночку сделать пистолет-пулемет, лейтенант серьезно и уверенно ответил:

— В одиночку трудно что-либо путное сделать, без помощников при изготовлении изделия все равно не обойтись. А вот разработать самостоятельно собственную конструкцию — можно. Тут тебе пример хороший — Токарев. Его пистолет-пулемет, его самозарядная винтовка СВТ, его пистолет ТТ, каждая конструкция — плод самостоятельной самоотверженной работы.

Через много лет после войны, где-то в 1960-х годах, Калашникову вновь придут на память те слова лейтенанта-десантника. В Москве отмечали 95-летие Ф. В. Токарева (1871–1968), был приглашен и Михаил Тимофеевич. Он и раньше бывал на юбилеях своего наставника и старого друга — 80-летии и 90-летии. Тот последний при жизни Токарева юбилей отмечали в Краснознаменном зале Центрального дома Российской армии. Тогда Федор Васильевич и вспомнил конкурсные испытания автоматических винтовок далекого 1928 года. Он рассказал, как один противостоял сплоченной команде изобретателей из Ковровского КБ: Федорову, Дегтяреву, Уразнову, Кузнецову и Безрукову. Те вместе представили три образца. А Токарев только один, но зато какой! И стал победителем. На прощание юбиляр заверял своих гостей: «Еще поработаем!»

М. Т. Калашников:

«Удивительный был человек. Эпохальный. Принадлежал к старой гвардии. Талантливым был необыкновенно. Он первый, кто создал широкоформатный фотоаппарат ФТ-2 и запечатлел Кремль. Токаревская винтовка была очень популярна. Все время работал в Туле, а после смерти жены уехал в Москву. Завещание написал, чтобы обязательно похоронили в Туле. Прощались в Москве и в Туле. Вся Тула вышла на похороны. Встречные машины и трамваи останавливались, водители выходили из машин и снимали головные уборы. Хоронили на кладбище, где жена похоронена, хотя там давным-давно не хоронят. Но пошли навстречу родным — уважают в Туле оружейников. Мы с Симоновым шли, немножко запоздали и нас не хотели пропускать на кладбищенскую территорию. Когда опустили гроб, я бросил горсть земли и про себя сказал — кто следующий? А Симонов услышал и говорит — нехорошо ты сказал».