Зимний сад - Адель Эшуорт

Заметив, что к нему приближаются Мадлен с Томасом, барон оживился и тут же отвернулся от тучной миссис Бродстрит. Изобразив радостную улыбку, Мадлен проговорила:

– Месье барон, как приятно снова встретиться с вами. И вдвойне приятно встретиться именно здесь, в вашем чудесном особняке. Я очень рада, что мы приглашены на ваш замечательный бал.

Барон улыбнулся и, не обращая ни малейшего внимания на Томаса, взял Мадлен за руку.

– Миссис Дюмэ, я счастлив видеть вас в своем доме. Ваша необыкновенная красота украсит мое скромное жилище.

«Глупейший комплимент», – подумала Мадлен. И сделала то, что от нее требовалось, – тихонько рассмеялась.

– О... вы мне льстите, месье барон.

– А это, я полагаю, мистер Блэквуд? – продолжал Рот-бери, наконец-то удосужившись взглянуть на Томаса. – По-моему, мы раньше не встречались.

– Ошибаетесь, – возразил Томас. – Мы встречались на вечере у миссис Беннингтон-Джонс, в сентябре прошлого года. Неужели не припоминаете? Хозяйка устроила небольшой праздник в честь своей дочери Дездемоны – та только что вышла замуж.

Мадлен заметила, что при упоминании имени Дездемоны барон поморщился. Но он снова улыбнулся – было очевидно, что этот человек умел скрывать свои чувства.

– Ах да, теперь припоминаю, – ответил Ротбери. – По-моему, весь тот вечер вы не отходили от леди Клер.

Вероятно, барон хотел смутить Томаса своим заявлением, но у него ничего не получилось – собеседник был невозмутим. Коротко кивнув, он заметил:

– Вы правы, барон, я не отходил от нее ни на шаг. Кстати, она здесь?

– Леди Клер? Да, конечно. – Барон поднес к губам бокал с шампанским. – По-моему, она не танцует. Мы ведь все хорошо знаем леди Клер. Мне кажется, она сегодня... немного устала. Вы понимаете, о чем я говорю, не гак ли?

Мадлен с Томасом переглянулись; они прекрасно поняли, что имел в виду барон. Барон, по-прежнему держа Мадлен за руку, молча улыбался.

Тут миссис Бродстрит отступила на шаг и, окинув Томаса критическим взглядом, объявила:

– Ах, теперь я припоминаю... Конечно же, я помню мистера Блэквуда. А вот с этой женщиной я не знакома. – Она кивнула на Мадлен. – Это ведь француженка, которая живет вместе с вами, не так ли? Мы о ней наслышаны... Говорят, вы ее сюда пригласили, мистер Блэквуд.

«Она сказала «с этой женщиной»... – подумала Мадлен. – Какое на этой особе отвратительное платье...» Высвободив свою руку из руки барона, она повернулась к миссис Бродстрит и, окинув ее презрительным взглядом, бросила:

– Да, меня пригласил мистер Блэквуд. И я уверена, что мы с вами не знакомы, миссис...

– Маргарет Бродстрит, – услужливо подсказал барон.

– Мы приехали из Лондона, – пояснила тучная дама. – Мы каждый год проводим в Уинтер-Гарден осень и зиму, поскольку мой муж болен. О... он так страдает...

«С такой женой неудивительно», – подумала Мадлен.

– А ваш муж тоже сегодня на балу? – спросила она с вежливой улыбкой.

Миссис Бродстрит поджала губы. Немного помедлив, ответила:

– Он в курительной комнате со своими знакомыми. Обсуждает вопросы, которые мужчины обычно обсуждают в таких местах. Мой муж – кузен барона Сили, если вам что-то говорит это имя. – Презрительно хмыкнув, она добавила: – Впрочем, я уверена, что вы, французы, абсолютно ничего...

– Конечно, французы ничего не понимают! А француженки тем более! – раздался пронзительный женский голос.

Мадлен обернулась и увидела приближавшуюся к ним миссис Беннингтон-Джонс. Ее темно-вишневое атласное платье с пышной юбкой, украшенной рядами белых кружев, идеально гармонировало с нарядом барона. «Вместе они смотрятся просто изумительно», – мысленно улыбнулась Мадлен. Она покосилась на Ротбери, и тот, перехватив ее взгляд, очевидно, догадался, о чем она подумала. Потому что поморщился и сделал вид, что не замечает Пенелопу.

Решив вступиться за свою спутницу, Томас проговорил:

– Вы ошибаетесь, миссис Беннингтон-Джонс. Француженки – женщины искушенные, они прекрасно знают жизнь, во всяком случае, не хуже англичанок.

Пенелопа смерила его высокомерным взглядом и с треском раскрыла веер.

– Вы сегодня неплохо выглядите, мистер Блэквуд. Томас кивнул:

– Благодарю вас.

– Вы тоже замечательно выглядите, миссис Беннингтон-Джонс, – вежливо улыбнулась Мадлен. Окинув Пенелопу взглядом, подумаяаг: «В этом платье она похожа на переспелую виноградину».

Пенелопа принялась энергично обмахиваться веером. Избегая смотреть Мадлен в глаза, она пробормотала:

– Очень мило с вашей стороны, что вы это заметили. Мадлен с трудом удержалась от смеха. Было очевидно, что миссис Беннингтон-Джонс приняла всерьез ее «комплимент».

– Француженки часто замечают такие вещи, – вмешалась Маргарет. – Они всегда следят за модой и чувствуют, что человеку идет, а что нет.

– Вот как? – Барон пригубил из своего бокала. – А вы откуда это знаете, миссис Бродстрит?

Пенелопа, обмахиваясь веером, проговорила:

– Это хорошо известный факт, барон Ротбери. Неужели вы не знаете? Француженки, конечно, не слишком цивилизованны, но в моде знают толк.

Ротбери внимательно посмотрел на Пенелопу. И Мадлен вдруг показалось, что между этой женщиной и хозяином особняка существует какая-то странная связь. Но вот какая именно? На этот вопрос Мадлен ответить не могла. Взяв с подноса проходившего мимо слуги бокал с шампанским, Маргарет поспешно сказала:

– Я думаю, вы правы, миссис Беннингтон-Джонс. Надо сказать, хотя француженки знают толк в моде, сами одеваются безвкусно.

Пенелопа покачала головой:

– Дело вовсе не в том, как они одеваются. Дело в том, что у них совершенно отсутствует чувство такта.

– А как насчет англичанок, миссис Беннингтон-Джонс? – с усмешкой спросил Томас. Легонько сжав руку Мадлен, он продолжал: – Мы стоим здесь уже несколько минут, и никто, кроме барона Ротбери, не сказал миссис Дюмэ ни одного доброго слова. А ведь она – гостья в нашей стране, неужели вы об этом забыли? Да, она гостья, а ей приходится выслушивать оскорбления, во всяком случае, не очень-то лестные замечания в свой адрес. – Взглянув на Мадлен, Томас добавил: – Я нанял миссис Дюмэ, потому что она умна, очаровательна и грациозна. Я прожил в Уинтер-Гарден уже несколько месяцев и считаю, что местным дамам до миссис Дюмэ далеко.

Дамы в изумлении таращились на Томаса; причем выглядели они настолько комично, что Мадлен была уверена: это зрелище она не скоро забудет.

Не дожидаясь ответа, Томас обратился к Ротбери:

– Прошу меня простить, барон, – он покосился на Пенелопу, – но мне бы хотелось пообщаться с другими вашими гостями. – Он взглянул на Мадлен. – Не составите ли мне компанию, миссис Дюмэ?