Личное дело Кати К. - Елена Колина

Я очень надеялась, что Киса пригласит меня, но она сказала:

– Вообще-то сегодня прогон, можно только родителям приходить. А на премьеру уже можно всем.

И с намеком посмотрела на меня, чтобы я не вздумала попроситься на прогон…

…Надо же, прогон… Как в настоящем театре. Ладно, я пойду, когда будет можно всем.

Киса убежала, а Дима еще немного повздыхал по дому и тоже собрался уходить.

– Катя, ты сегодня всю ночь сопела! – обернулся он от двери. – Я из-за тебя не спал… Ты вообще в последнее время сопишь, как барсук.

И ушел на работу. А я осталась, совершенно ошеломленная и обиженная.

Если честно, я даже заплакала. Неужели я… сопела?.. Как барсук? В это невозможно поверить!

…Как он мог так меня обидеть…

Хотя я не очень обидчивая, не такая обидчивая, как Киса, но все же довольно часто обижаюсь. Хотя и знаю, что специально для нас с Кисой существуют способы, как НЕ обижаться.

Нам с Кисой, и вообще всем людям, свойственно одно заблуждение. Если МЫ с КИСОЙ что-то делаем, обижаем кого-то, то считаем, что дело не в нас, просто такая уж у нас сложилась ситуация. А если КТО-ТО обижает нас, то мы думаем совершенно иначе. Мы думаем, что КТО-ТО обижает нас, потому что КТО-ТО – неприятная личность.

К примеру, недавно Киса страшно обиделась на двух своих подружек, которые не позвали ее в кино. Потому что они гадкие и нарочно ее не позвали. А между прочим, сама Киса вчера тоже ходила в кино с одной из них.

А другую почему не позвали? Специально хотели ее обидеть?

– Нет, – удивилась Киса. – Мы просто внезапно собрались и пошли, а телефона рядом не было.

Вот так: у нас с Кисой всегда ситуация виновата, а у других нет никакой ситуации, просто они гадкие девчонки.

Если я наступила Кисе на ногу, я думаю: это потому, что тесно и вообще. Случайно. А если Киса наступила мне на ногу, я думаю: фу, какая Киса неуклюжая…

Когда мы с Кисой поймем, что У НАС НЕПРАВИЛЬНЫЙ ПОДХОД, множество наших обид улетучится. Мы больше не будем думать, что КТО-ТО очень неприятный, а будем спокойно думать, что у него тоже БЫЛА СВОЯ СИТУАЦИЯ.

Обида – это ведь такая резкая мгновенная боль, словно нас поцарапали острыми когтями. Обижаясь, мы чаще реагируем не на смысл того, что нам сказали, а на форму – пренебрежительную интонацию, ироничный оттенок фразы или обидное ключевое слово.

Как Карлсон, который вдруг узнал, что его называют таинственным предметом. Тому, кто поймает «предмет», обещана награда в десять тысяч крон. Карлсон злился и обижался, и это естественно – мне тоже не нравится, когда меня называют барсуком.

Карлсон злился все больше и больше.

– «Кому посчастливится поймать этот таинственный предмет…» – с горечью повторил он снова слова заметки. – «Предмет»! – выкрикнул он, окончательно выходя из себя. – Кто-то смеет обзывать меня предметом!

<…>

Карлсон сел на скамеечку. Вид у него был мрачный и невыразимо печальный.

– Я так не играю, – сказал он. – Я так не играю, раз ты такой злой и называешь меня предметом…

<…>

В кухне воцарилась тягостная тишина.

И вдруг Карлсон громко расхохотался. Он вскочил со скамеечки и добродушно ткнул Малыша кулачком в живот.

– Уж если я предмет, то, во всяком случае, самый лучший в мире предмет, который стоит десять тысяч крон! Понял? Да?

<…>

– <…> Думаю, мало кто стоит так дорого.

– Никто в мире, – твердо заявил Карлсон. – Спорим, что такой вот глупый мальчишка, как ты, стоит не больше ста двадцати пяти крон.

От избытка чувств он нажал стартовую кнопку на животе, взмыл к потолку и с радостными воплями сделал несколько кругов вокруг лампы.

– Гей-гоп! – кричал он. – Вот летит Карлсон, который стоит десять тысяч крон! Гей-гоп!

Часто бывает так: человек не обязательно хотел нас обидеть. Ну, или, во всяком случае, мы не уверены, что он ХОТЕЛ, а нам почему-то обидно, – царапнуло. Чтобы не обижаться, нужно попытаться от царапины перейти к СУТИ обиды.

Тогда получается такой диалог:

– Ты предмет.

– Да, я предмет. Но дорогой предмет, самый лучший предмет на свете.

Или:

– Ты мне посторонний человек, а не родитель, поэтому не приходи ко мне на прогон спектакля.

– А когда можно будет прийти всем, не родителям?

Или:

– Вам не идет эта прическа.

– Вы так считаете? Возможно, у нас с вами разные вкусы. Кстати, именно этот стиль сейчас очень моден.

Есть два способа перехода к СУТИ обиды. Можно все это сказать вслух человеку, который нас обидел. А можно потом подумать и сказать все это самому себе. Но главное, что уже будет не так обидно или совсем не обидно.

Кстати, почему меня так задели Димины слова? Я знаю. Потому что сопеть – совсем не женственно.

А что, если попробовать перейти к сути моей обиды на Диму? Или:

– Ты сегодня сопела.

– Да. Это потому что у меня насморк. Прости, что мешала тебе спать.

Что получается? Да, я сопела. В самом факте насморка нет ничего обидного. Насморк может быть у каждого человека. А у меня насморк, потому что я – тонкое нежное существо, которое простужается от легкого дуновения ветерка. Тонкое нежное существо простудилось у открытого окна, когда разговаривало с Карлсоном. Получается, что сопеть, наоборот, очень женственно и Дима сделал мне комплимент.

Как было бы хорошо, если бы мы с Кисой были абсолютно уверенными в себе личностями с высокой самооценкой! Тогда нас вообще нельзя было бы обидеть. Как дядю Юлиуса, которого в реалистической манере нарисовал Малыш: в очках и со вставной челюстью.

Малыш даже подписал портрет дяди Юлиуса – «Болван». А дядя Юлиус увидел себя, изображенного на рисунке в очках и со вставной челюстью, и сказал Малышу:

– Плохо ты нарисовал лошадь.

Если бы дядя Юлиус втайне подозревал, что похож на лошадь, он бы точно обиделся. А он совсем не обиделся, потому что абсолютно не мыслил себя в лошадином контексте.

Если мы обижаемся на что-то, значит, именно это что-то у нас очень болит. И тогда наша обида – хороший повод, чтобы разобраться в себе.

Ну, а если у нас нет склонности к самоанализу, а, напротив, есть склонность поскандалить, тогда, конечно, другое дело – можно обижаться самому или обидеть в ответ.

Старый способ – это выразить свои чувства. Проговаривая обиду, мы перекидываем ответственность с себя на партнера.