Войны будущего. От ракеты «Сармат» до виртуального противостояния - Елена Поликарпова

России необходимо обеспечить продовольственную безопасность в частности и экономическую безопасность в целом, что будет способствовать социально-экономической стабильности общества со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому заслуживает внимания разработка отечественными учеными, посвященные генетическим ресурсам культурных растений и их диких сородичей, выступающих основой продовольственной и экологической безопасности России[352]. Это требует создания соответствующих экономических и правовых предпосылок, обобщения всего ценного в мировом опыте по защите своей экономики, торговли и продовольственной сферы. Представляет интерес опыт законодательства развитых стран Запада по защите своей экономики от торговой агрессии со стороны других государств. Так, в США свыше 23 лет назад был принята специальная поправка Эксон-Флорио, которая позволяет правительству блокировать иностранные приобретения, подвергающие опасности национальную безопасность[353].

Когда бывший директор ЦРУ У.Кейси сформулировал свою точку зрения на иностранные инвестиции как на «троянского коня» – дружественного снаружи, но содержащего внутри потенциальную опасность, то его опасения были почти повсеместно проигнорированы, исключая малую часть трезво мыслящей интеллигенции. Его опасения, появившиеся задолго до поправки Эксон-Флорио, в основном базировались на основе анализа растущего числа трансферов технологий. Эти сведения были известны ему из специальных отчетов его служб, недоступных широкой публике. Лишь через несколько лет после его смерти многие члены Конгресса осознали, насколько тот был прав.

Поправка Эксон-Флорио была реакцией на растущие подозрения конгресса, что многие иностранные капиталовложения и приобретения проводятся с целью присвоения технологий, что в некоторых случаях несет ущерб некоторым аспектам национальной безопасности США. Дж. Паркинсон, председатель и совладелец фирмы Micron Technology INC., производителя полупроводников, заявил Конгрессу, что внешние инвестиции – это не что иное, как операции типа «найти и уничтожить», позволяющие иностранным инвесторам занимать доминирующее положение в индустрии. О своих японских конкурентах он заявил следующее: «В своих атаках на нашу промышленность японцы не гнушаются никакими средствами и способами. В настоящее время у японских промышленников так много американских долларов и так велик дисбаланс в пользу Японии в торговле между нашими странами, что у них появился еще один очень легкий способ завоевать нашу промышленность – просто купить ее»[354]. Здесь весьма четко обозначена опасность торговой войны, которая может нарушить национальную безопасность страны. В этом смысле России следовало бы перенять весьма ценный опыт США и других западных стран, защищающих свою безопасность от покушений со стороны других государств.

В контексте происходящих торговых и продовольственных войн России следует принимать во внимание климатические факторы, которые являются существенными составляющими будущих климатических войн. Известный британский военный историк Г. Дайер в своей книге «Климатические войны» рисует возможную картину будущего человечества в результате изменения климата, а именно: истощение природных ресурсов, исчезновение под водой целых стран, распространение эпидемий, нехватка продуктов питания, экономические катастрофы, вызванные экологическими катастрофами, войны, которые неизбежно разразятся в борьбе за оставшиеся природные ресурсы[355]. Здесь Г. Дайер пытается выделить вполне определенные контуры будущего и выработать возможную стратегию по преодолению экологического кризиса, оказывающего мощное влияние на все XXI столетие и могущего стать последним в своем роде.

Экс-министр иностранных дел Великобритании Маргарет Бэкетт следующим образом характеризует сложившуюся экологическую ситуацию: «Научные наблюдения последних лет обрисовали картину того воздействия, которое могут оказать на наш мир изменения климата. Это воздействие давно уже вышло за границы одной лишь экологии. Его последствия задевают краеугольные камни вопросов безопасности нашей страны»[356]. В целом следует иметь в виду то обстоятельство, что климатические изменения влекут за собой долговременные негативные последствия для мировой цивилизации. Ведь «изменение климата уже играет большую (и все возрастающую) роль в планировании военных действий многих могущественных стран»[357]. Это является вполне логичным, так как каждая страна содержит армию, чтобы она определяла и устраняла «угрозы» своей безопасности. В случае потепления хотя бы на два-три градуса по Цельсию возможны войны, в том числе и ядерные, чтобы те или иные страны могли уцелеть. «И… с каждым градусом, на который будет возрастать средняя глобальная температура, – подчеркивает Г. Дайер, – будут увеличиваться и массовые беспорядки, количество переворотов и, вполне вероятно, гражданских и межгосударственных войн»[358].

Следует иметь в виду то обстоятельство, согласно которому в климатических войнах существенное место принадлежит такому виду биосферного оружия, как экологическое оружие. «Экологическое оружие считается последним словом развития нетрадиционного оружия. Особенно опасно оно в связи с тем, что способно вызывать поистине катастрофические изменения биосферы. Искусственная эрозия почвы, гибель растительного и животного мира могут не только оставить противника без продовольствия, но и привести к катастрофическому изменению среды его обитания»[359]. Ярким примером применения экологического оружия является Вьетнам, где оно было использовано вооруженными силами США для уничтожения растительного покрова зоны боевых действий. В результате сельскохозяйственные угодья оказались заболоченными, а климат стал суше из-за нарушения естественного равновесия биосистемы, обезлесивания, деградации почв. Затем войска США и НАТО активно и эффективно использовали экологическое оружие в Афганистане вроде бы для уничтожения наркоплантаций.

Вполне естественно, что секретные службы Америки проявляют интерес к возможностям других государств манипулировать погодой, особенно после того, как в феврале 2015 г. на северо-восточные штаты трижды обрушивались небывалые прежде снегопады и лютые морозы, аномальные морозы были зарегистрированы даже во Флориде и на Гавайях. Эти климатические аномалия дали повод ЦРУ обвинить Россию в использовании климатического оружия: «Американцы настолько сами себя напугали «русскими», что даже стали наделять нас «божественной силой». К примеру, в ЦРУ решили, что лютые морозы на США обрушила именно Москва, воспользовавшись секретным климатическим оружием»[360]. Вместе с тем сами американцы наводнили Интернет разработками климатического оружия, в основе которого лежат волновые принципы. Это значит, что построенные на Аляске, в Гренландии и Норвегии наземные станции, генерирующие мощные высокочастотные излучения, передаваемые на спутники, которые, в свою очередь, при помощи приемно-передающих антенн переизлучают между собой. В результате в нужном месте и в нужном объеме формируется стоячая волна, оказывающая воздействие на климат. Это отражено в подготовленном ВВС США докладе «Погода как умножитель силы: подчинение погоды к 2025 году». В нем подчеркивается, что по своему значению климатическое волновое оружие способно произвести в мире такой же переворот, как первая атомная бомба. Российские эксперты комментируют эти размещенные в Интернете сообщения следующим образом: «США не только оторвались от всех других стран мира в классе современных высокоэффективных обычных вооружений, но и получают в руки новое климатическое оружие массового поражения глобального воздействия»[361]. Понятно, что все эти разработки наступательного климатического оружия и финансирование засекречены Пентагоном.

России для того, чтобы эффективно противостоять идущим экономическим, торговым и продовольственным войнам, необходимо осуществлять не догоняющую Запад модель модернизации (она, согласно точке зрения специалистов, более невозможна), а национальную модель модернизации, использующую мировой опыт инновационной деятельности[362]. Это означает переосмысления кризисного состояния мировой, в том числе российской экономики, отход от привычных стереотипов, выработку новых конструктивных решений. Только в таком случае можно решить безотлагательно следующие четыре узловых проблемы современной экономики: рассмотрение экономки в контексте общего культурного ландшафта; использование нынешней ситуации для переориентации российской экономической политики с внешнего рынка на создание крупных внутренних рыночных ниш; переход к квантованному экономическому росту, при котором ведущим становится понятие потенциала; усложнение рынка и становление многомерного экономического пространства[363]. В данном случае следует принимать во внимание то обстоятельство, что современная экономика представляет собой глобальную информационную систему, в которой драйвером роста являются сетевые информационные (цифровые) технологии. Поэтому нужно ориентироваться на цифровое будущее, о чем шла речь на «Полномочной конференции в Пусане» Международного союза электросвязи, где была принята концепция создания соединенного мира CONNECT 2020, на международном мероприятии ITU Telecom World 2014 в Дохе. Это цифровое будущее включает в себя «вопросы организации более удобного и интеллектуального стиля жизни, основанного на реализации самых перспективных технологий, как 5G, повсеместные широкополосные соединения, Интернет вещей, М2М, решения для «умных» городов»[364]. Тем более, что в России имеется научный и технологический потенциал для прорыва в это цифровое будущее, а именно: разработаны проблемы конвергенции наук и технологий, новые информационные технологии в «Курчатовском НБИК-центре», проблемы нанобиотехнологии в отечественных университетах (МГУ, СПбГУ и др.).