Страж. Тетралогия - Алексей Пехов

— Не за что благодарить.

— Здесь, конечно, тоже неплохо. Просто у меня в последнее время дурное настроение. Что-то надвигается. Впрочем… все это глупости старого мертвеца. Не обращай внимания.

— Сходи развейся, — предложила ему Гертруда. — Сегодня Ночь Фонарей. Городской праздник в гавани. Будет очень красиво.

— Что-то не хочется, — кисло ответил тот.

— Моряки выберут королеву залива. Самую красивую шлюху из всех публичных домов Билеско. И прокатят ее голой по улицам на белом воле.

— Уже интереснее. Пожалуй, гляну одним глазом на такое диво. — Старый пеликан заметно оживился. — Хотел тут у вас узнать, что насчет венчания. Вы же вроде собирались сделать это в Арденау.

Мы с Гертрудой переглянулись, и я сказал ему:

— Иди, Проповедник. Веселись. Поверь, ты первый из приглашенных на свадьбу.

— Но она явно не случится в ближайшие дни.

— Но в этом году. Октябрь тебе подходит? — спросила Гертруда.

— Ну, я отложу все дела и встречи ради такого случая. — Он довольно потер руки. — Хотя постойте! Октябрь? А в какое время?

— Ближе к концу месяца. — Я выбрал самый нейтральный из всех возможных вариантов ответа.

Проповедник подозрительно прищурился:

— Как я понимаю, последний день октября. Ночь Ведьм. Что же вы за люди-то такие? Даже свадьбу по-человечески справить не можете. Обязательно в какой-нибудь сатанинский праздник. Небось еще на Лысой горе?

— Отчего же сразу на Лысой? — Гера сделала вид, что обиделась. — Все-таки это моя свадьба, и она пройдет по меньшей мере в замке.

— Если раньше вы не найдете темного кузнеца и он вас не прикончит. Позвольте на этой пессимистичной ноте откланяться и отправиться смотреть на голых шлюх.

Распевая «Тебя, Бога, славим», старый пеликан удалился и до середины следующего дня мы его не видели.

Эспозито и Джанкарло пришли в душный полдень, когда горячий воздух стоял в комнатах, превращая их в раскаленную печь. Крепыш в легкой, распахнутой на волосатой груди рубахе и тонких коротких бриджах. В противоположность ему худой мрачный товарищ был застегнут на все пуговицы, словно находился не на юге, а на севере, среди только что выпавшего снега.

— Сеньор ван Нормайенн. Сеньора. — Эспозито изобразил нечто вроде поклона, едва не задев шпагой вазу с подвядшими цветами. — Мы нашли законника, и скажу, что это было непросто. Он отлично скрывается.

— Прекрасная работа, сеньоры.

— Джанкарло постарался, — скромно признал Эспозито. — Он предложил поискать не в городе, а в окрестностях. Человек живет в Прато-Эмилия.

— Маленький городок в девяти лигах от Билеско, — объяснила мне Гертруда, достав из своей сумки склянку и высыпая порошок в графин с теплой водой. — Покровитель поселения — святой Просперо. Там известная титулярная церковь, Санта-Мария-ди-Монсератто, где покоятся останки двух Пап, причисленных клику святых.

— Еще там есть караулка, отхожее место и виселица. Это никак не влияет на то, что вы собираетесь сделать, — довольно грубо произнес Джанкарло. — Вы едете?

— Едем. Он знает, что его нашли?

— Нет. Мы поговорили с доверенными людьми. Руджеролло точно не спешит никому сообщать, что он законник. Занимается продажей редких безделиц. Он выкупил лавку на окраине.

Гертруда протянула мне стакан с водой из графина:

— Выпей, пожалуйста.

Вкус, как и в прошлый раз, был бесподобным. Я вспоминал его с зимы и не думал, что второй раз доведется попробовать.

— Господи спаси! — отшатнулся Эспозито, хватаясь за оружие.

Каменная маска на лице Джанкарло дала трещину, и он перекрестился, глядя на меня с таким суеверным ужасом, словно перед ним возник дьявол. Я знал, что он увидел — парня с рыжинкой в волосах, с закрученными на чергийский манер усами, красноватым носом и бледно-розовым шрамом на правой щеке. Виктор Фетш, сержант второго полка наемного отряда «Желтые псы» снова вернулся.

— Успокойтесь, сеньоры, — попросила их Гертруда с дружелюбной улыбкой. — Право, ничего страшного не происходит.

— Темное колдовство! — возразил Эспозито, все еще раздумывая, не проткнуть ли меня шпагой. — Какого черта вы делаете?!

Я увидел, как быстро темнеют глаза у Геры, она пробудила магию на тот случай, если они со страху все же бросятся на нас и их придется остановить. Но говорить она продолжала все так же дружелюбно и с улыбкой:

— Мы ведь условились с сеньором Венутто, что только поговорим с законником, вы помните? А если мы будем вести лишь разговоры, то нам нужно, чтобы на вопросы были получены ответы. Руджеролло вполне может знать господина ван Нормайенна по описанию. Тот — личность в Братстве известная, и, если законник поймет, что перед ним страж, никакой беседы не получится. И тогда нам придется действовать иначе, нарушив слово, данное сеньору Венутто. Мы ведь не хотим расстраивать вашего начальника, правда?

Эспозито выругался, с силой загнал шпагу обратно в ножны.

— Чертова магия! Я на такое не подписывался!

Сейчас они оба казались очень испуганными.

— Вы можете остаться в городе. Мы сами доберемся до Прато-Эмилия, — предложил я им.

— Овечьему дерьму можешь такое предлагать. У нас приказ. — Джанкарло всем своим видом показывал, что он останется здесь, если только его убить.

— Ну, тогда не будем оттягивать встречу, которую мы так долго ждали. — Я взял лежащий на кровати палаш и первым направился к выходу.

Прато-Эмилия оказался небольшим городком, коих во множестве раскидано по Дискульте. Город полностью занимал высокий холм, начинаясь у его основания с крепостной стены и серпантином единственной улицы, забирающейся наверх между домов. Те оказались выложены из известняка, с коричневой черепицей и ярко-голубыми дверьми и ставнями. Титулярная церковь Санта-Мария-ди-Монсератто стояла на самой на вершине, стиснутая со всех сторон зданиями, и ее купол с алыми полосами было видно издалека.

Мы ехали по тракту, заросшему по обочинам кипарисами, когда несколько раз слабо ударил колокол. Звук пришел не со стороны города, а откуда-то с севера, из-за низких лесистых утесов, тянущихся до самого моря.

— Еще одно поселение? — прислушалась Гера.

— Нет. Монастырь кармелиток. — Эспозито больше не косился на нас и перестал ждать, что на моей голове вот-вот вырастут рога. — Сестрица Джанкарло приняла там постриг.

— Заткнись! — встрял тот. — Какого хрена ты мелешь языком, Эспозито? Кой черт им это надо знать?

— Расслабься, друг, — миролюбиво попросил товарищ. — Ничего страшного…