Сборник "Приграничье" - Павел Корнев

– Что заказывать будете? – тут же оказался рядом с нашим столом совмещавший должности официанта и вышибалы накачанный парень в кожаной безрукавке.

– Пицца есть сегодня? – развернулся от стоявшей в углу вешалки Рустам.

– Есть.

– Три больших.

– Фирменных?

– Да, и чай сразу неси, – уселся за стол Зубастый, который, к моему удивлению, оказался в этом заведении общепита завсегдатаем.

– С вас…

– Иди, потом, – отмахнулся от него Рустам и уставился на меня: – Ну?

– Что – ну? – покачнувшись на стуле, уперся я спинкой в стену. Полумрак скрадывал выражения лиц, но мне показалось, что по физиономии Зубастого проскользнула гримаса раздражения.

– Мы продвинулись в деле или нет? – Рустам то ли не понял мой намек, то ли посчитал, что при Напалме и Сан Саныче можно говорить открыто.

– Несомненно.

– Так значит, это… – обрадовался Второй.

– …пустышка, – закончил за него фразу я.

– Но ты говорил… – нахмурился измененный.

– Что дело продвинулось? – улыбнувшись, я все же решил не доводить до белого каления парня. А то он здоровый… Вон и Напалм лишний раз на рожон решил не лезть: не закурил даже. Или он бросает? Раньше как паровоз дымил. – Дело продвинулось. Мы отработали один вариант и теперь переходим к следующему.

– И вторая попытка может оказаться более продуктивной? – Рустам начал разливать из принесенного чайника по стаканам кипяток и на меня даже не смотрел.

– Поживем, увидим. – Вытерев вспотевший лоб, я снял фуфайку и повесил ее на спинку стула. – Все зависит от того, когда будет информация по энергетическим линиям Гимназии.

– Я за ними в Центральный участок сегодня собираюсь, – начал разрезать пиццу Зубастый. – Но ты разговор в сторону не уводи – почему считаешь, что выбросы вокруг Пентагона к нашему случаю отношения не имеют?

– Почувствовал. Есть определенные признаки. – Я откусил от ломтика пиццы и сосредоточенно зажевал. – Там вообще сам принцип другой. Не энергия выбрасывается, а мир потихоньку от ее излишков перегорать начинает. Поэтому и жгучей плесени почти не было.

– А чем тогда объясняется такая кучность? Сплошь же вокруг Пентагона последние адреса? – задумался Второй, чему вечно голодный Напалм оказался только рад. Вон как жует – аж за ушами трещит. А Сан Саныч, как ни странно, в разговор не лезет, будто и нет его здесь.

– Как вариант – Братство начало активно использовать алхимическую установку. Излишки энергии пережигают, но случайных утечек не избежать… – Я отхлебнул чая и понял, что сболтнул лишнего.

– Ладно, тему закрыли. – Искоса взглянув на меня, Рустам уставился в стакан с чаем. – Боюсь, руководство будет недовольно отсутствием подвижек. И чем для всех нас чревато это недовольство, думаю, никому объяснять не надо.

– Срок вроде неделя был? – начал злиться я.

– Это крайний срок. Надо уложиться в три дня.

– Кто сказал? – Моя попытка улыбнуться успехом не увенчалась: из-за опухшего лица получилась какая-то болезненная гримаса.

– Я! – набычился Рустам. – Все ясно?

– Да иди ты на …! – Я поднялся из-за стола. – Раньше, чем это может быть сделано, это сделано не будет.

– Ты куда пошел? – вскочил на ноги разъяренный Зубастый. – Разговор еще не окончен!

– Продолжайте без меня. – Вытащив из кармана фуфайки пузырек с таблетками, я направился к стоявшей посреди помещения печке. – Пойду, горло промочу.

– Сядь немедленно!

Не оборачиваясь, я выставил в ответ средний палец, и в голове моментально зашумело, но побагровевшему Рустаму хватило ума не активировать контролирующее меня заклинание. Или полномочий не хватило – ему ж ничего не угрожает? Хорошо, если чары полностью автономные.

Потерев заколовшие виски, я начал протискиваться через толпу и сразу же понял, что несколько погорячился. Надо было фуфайку с собой брать – люди от опухшей рожи так и шарахаются, а красная повязка на рукаве могла бы от многих проблем избавить. Блин, быть уродом совсем не весело. Ладно, пока никто не цепляется, глядишь, и обойдется.

– Эй, с каких это пор сюда животных пускать начали? – Окрик в спину раздался, когда я уже миновал расставленные вокруг печи столики. Отвечать в такой ситуации было глупо – обернешься и сам подтвердишь, что животное. Ничего, собака лает, караван идет.

– Эй, урод, – ухватили меня сзади за рукав свитера. – Ты еще и глухой? Или соображаешь плохо?

– Да уж получше тебя, жопоголовый, – разворачиваясь, я вырвал рукав и отступил от полноватого бугая, на голове которого красовалась обрамленная жиденькими волосиками плешь. Два его приятеля сразу же подорвались из-за стола, но промолчать оказалось бы себе дороже. Ничего не заводит поддатую толпу, как запах страха жертвы. – Чё хотел?

– Ах ты! – широко размахнулся бугай и бросился на меня.

Пригнувшись, я уклонился от здоровенного кулака и врезал промахнувшемуся заводиле правой в печень. Тот хрюкнул и завалился на стол, но его корешам этот урок впрок не пошел. Решив действовать наверняка, они одновременно напрыгнули с разных сторон. Едва успев увернуться от парня, кинувшегося со спины, я в развороте полоснул второго по лицу выхваченной финкой и выставил перед собой нож:

– Замяли?

– Ах ты урод! – Успевший перевести дух плешивый здоровяк, подхватил со стола бутылку и двинулся ко мне, но тут хлопнул пистолетный выстрел, и он замер на месте.

– Представление окончено! – сунул АПС в кобуру пальнувший в потолок Рустам.

– Не, это не дело, – возмутились обедавшие за одним из столов дружинники, и толпа одобрительно загудела. – Энигма, голимый беспредел получается. Пусть между собой разбираются…

– Трое на одного? – Поднявшись из-за стола, Рустам снял висевший на спинке стула АКМ, а Второй демонстративно выложил на стол пистолет-пулемет.

– Зачем? Один на один! Нет? Ну как скажешь… – моментально успокоился прекрасно понявший намек дружинник. Да и другие завсегдатаи с Рустамом связываться не пожелали. Вряд ли стволов испугались. Не без этого, конечно, но, думаю, Зубастого здесь слишком хорошо знают и понимают, что подобного неуважения он никому не спустит. Теперь уже не столько во мне дело…

– Земля круглая, – поняв, что ловить здесь больше нечего, буркнул зажавший порезанную щеку парень и заковылял к своему столу. Плешивый заводила уставился на меня налитыми кровью глазами, но тоже решил не испытывать судьбу: сплюнув под ноги, он отправился вслед за приятелем.

Спрятав финку в чехол, я кинул в рот так и зажатую в левой руке горошину – хрен с ней, с водой, – и направился к своим. Толчок в спину оказался полной неожиданностью: тут же кто-то сдавил шею, а ноги подогнулись под тяжестью чужого тела. От нехватки воздуха в глазах замелькали искры, но, сообразив, что меня придавил к полу напрыгнувший сзади третий из этой компании недоумков, я принялся нашаривать рукоять ножа…