Синтез (СИ) - "Токацин"

— Не сейчас, — мотнул головой Гедимин. — А ты вовремя… Он бы раздавил меня.

— Мутанты! — скривился Линкен. — Дикое зверьё. Я буду в твоей комнате. Если вернётся — сам пожалеет.

Незаметно подошедший Айзек негромко хмыкнул.

— Бьорк больше не нападёт, — заверил он. — Он думает, что отомстил достаточно. Я его знаю. Можете не бояться. Гедимин, у тебя что-нибудь сломано?

— По ощущениям — всё, — буркнул сармат, в очередной раз пытаясь поднять руку. «И что я буду делать в лаборатории?»

— Надо смотреть, — качнул головой Линкен. — Тебе рёбра помяли. На переломы непохоже. Идём, я помогу снять одежду. Посидишь спокойно, станет легче. Если нет — позову медика.

Гедимин посмотрел ему в глаза и едва заметно усмехнулся.

— Ты думаешь, я правильно сделал с Константином?

— Я думаю, тебе нужен отдых, — буркнул Линкен. — Помолчи чуть-чуть, атомщик. Нам всем нужно немного покоя.

Гедимин смог приподняться на локте и взять в руку контейнер с водой только под утро; регенерация частично восстановила растянутые и надорванные мышцы, и боль почти ушла, но каждое движение всё ещё отдавалось во всём теле. Он сделал глоток, смывая привкус железа. Где бы ни случилось вчерашнее кровотечение, к утру оно унялось; при глубоком вдохе слегка заныли рёбра, но внутри ничего не болело. «Легко отделался,» — заключил сармат, вспомнив стальную хватку «медведя». Такое усилие могли бы приложить «руки»-манипуляторы лёгкого экзоскелета; от живого существа Гедимин такого не ожидал.

Он уже допивал воду, когда в темноте у стены что-то шевельнулось. Чужая рука придержала контейнер, как будто Гедимин мог его выронить.

— Очнулся? — Линкен придвинулся ближе и зажёг фонарик, направив его сармату в грудь. Гедимин, щурясь, проследил за лучом и невесело хмыкнул — полосы подживающих кровоподтёков протянулись от правого бока до левого, плечи почернели от них.

— Работать сможешь? — хмуро спросил взрывник.

Сармат поднял руку, пошевелил кистью, согнул и разогнул пальцы.

— Звездолёт не подниму, — усмехнулся он, вспомнив обычную присказку медиков. — Займусь небольшими вещами.

— Я всегда в лаборатории, сам знаешь, — Линкен смотрел на него встревоженно и угрюмо, слегка щурясь. — Нужна помощь — зови сразу. От твоего Айрона пользы никакой. Мелкий, как мартышка.

«Лучше помоги Константину,» — хотел сказать сармат, но внимательно посмотрел на взрывника, прикусил язык и молча кивнул.

В стену постучали.

— Все живы? — послышался сонный голос Лилит.

— Атомщика так просто не убьёшь, — отозвался Линкен. — А мутант своё ещё получит.

— Сёстры Хепри просили передать, что Бьорк на них, — сказала Лилит. — Так что становись в очередь.

Гедимин хотел возразить и даже приподнялся с матраса, но неловко зацепил левое плечо и сердито сощурился.

— Не убивайте его, — сказал он. — Это лишнее.

— Как скажешь, — покладисто кивнул Линкен. — Есть и другие способы. Не бери это в голову, атомщик. Она тебе ещё пригодится.

Под потолком задребезжал сигнал побудки, и одновременно загудела рация, засунутая вместе с комбинезоном в ящик. Гедимин выбрался из-под одеяла и потянулся за одеждой. В вестибюле уже гудел двигатель самоходной тележки с контейнерами еды.

— Ты вообще спал? — спросил Гедимин, посмотрев на Линкена уже при включенном свете. Взрывник был в пятнистом комбинезоне и сапогах, — похоже, этой ночью он так и сидел на полу, держа в руках гранатомёт.

— Это лишнее, — буркнул Линкен, дожидаясь, пока сармат проденет руку в рукав рабочей одежды. — Я дал бы тебе гранату, атомщик. С мутантами без оружия не справиться.

— Они быстрые, — отозвался Гедимин. — У меня было оружие, и что толку?

«Надо будет в ближайшее время обходить Бьорка стороной,» — думал он. «По крайней мере, пока Константин в госпитале.»

Защитное поле не пропускало звуки; Гедимин не услышал щелчка сработавшего зажима и поэтому не спешил разжимать захват. Он слегка надавил на пластину, вошедшую в гнездо, и она чуть-чуть наклонилась, но не упала. Вернув её в прежнее положение, он отпустил верхний край и поднял манипулятор. Теперь можно было извлекать его из-под купола — все четырнадцать образцов заняли своё место рядом с излучателем.

— Они все прозрачны для омикрона и сигмы, — заметил Хольгер, кивнув на защитное поле и зелёные блики на нём. Излучатель, не прикрытый урановым экраном, но окружённый обсидиановыми линзами, «светил» довольно ярко, и это было заметно без дозиметра. Ни одна пластина-образец не задерживала его, но всё подпадали под его действие.

Здесь было семь металлических образцов и семь неметаллических — от свинца до лития и от йода до водорода, все — наглухо запаянные в тонкое стекло. Оно тоже было объектом для изучения, — оксид кремния с примесями, обычный образец в ряду прочих.

— Вы там всё? — в приоткрывшуюся дверь осторожно заглянул Иджес. — Выходите, а? Тут излучение!

— Сейчас выйдем, — отозвался Гедимин. — Отойди и не облучайся.

Его работа с образцами была закончена, оставалось только ждать — возможно, год или даже больше. Он ещё раз заглянул в записи — ему не хотелось доверять только непрочной бумаге, нужно было перенести всё в мозг. Перед тем, как опустить пластины под купол, он проверил состав каждой из них. «Через два месяца — оценить изменения,» — сделал он отметку в памяти. В том, что они будут, сармат почти не сомневался.

…Он вернулся за верстак, к отложенным чертежам и моделям, — ещё одно поручение Ведомства, битумодобывающая станция на берегу Атабаски. На чертежах были свежие пометки Хольгера и несколько кратких замечаний от Иджеса. Гедимин прочитал их и оглянулся на Константина. Тот сидел за телекомпом, перемещая что-то на экране; край объёмного чертежа был похож на часть битумной станции.

— Константин брал наметки? — спросил Гедимин у Айрона. Тот покачал головой. Ремонтник пожал плечами. Последнюю неделю северянин не подходил к верстаку, специально огибал его по широкой дуге и держался в стороне от Гедимина по пути на станцию. Ремонтник вспомнил, как обронил при нём несколько кусков фрила; они упали Константину под ноги, и тот шагнул в сторону и отвернулся, убрав руки в карманы. «И что всем не работается спокойно…» — Гедимин досадливо сощурился и развернул чертежи.

— Битум? — через плечо заглянул Хольгер. — Даже не знаю, что ещё мы тут можем предложить. Насос есть насос, с реагентами у самой поверхности не поэкспериментируешь. Что ты там пишешь в углу? Ещё одна доработка?

— «Собирать прямыми руками», — вслух прочитал Гедимин. — Лучше напомнить. Всегда забывают.

Хольгер ухмыльнулся.

— Я закончил первую часть списка, — вполголоса сказал он, выкладывая перед ремонтником листы, вынутые из ежедневника. Это была таблица с перечнем марок фрила — с подробным описанием реакции каждой из них на омикрон-излучение.

— На сигму они не реагировали, — сказал Хольгер, ткнув пальцем в пустой крайний столбец. — Зря оставлял место. А эта часть полностью обработана. Не мог бы ты сбросить её Конару? Хочу свериться с их результатами.

— В перерыв скину, — пообещал Гедимин, оглянувшись на рабочий стол Константина. Единственный сканер на весь научный центр был там, и в ближайшее время командир не собирался освобождать место, а заговаривать с ним первым ремонтнику не хотелось.

— Интересные всё-таки свойства у омикрона, — сказал Хольгер, глядя на таблицы. — Если когда-нибудь с ирренцием начнут работать всерьёз, механизмы будут наполовину состоять из защитных полей, а на вторую — из лёгких фрилов. И никакого металла на милю вокруг.

— Или щиты из обеднённого урана, — отозвался Гедимин. — Многослойные щиты. Механизм, в котором нет металла, плохо работает.

…С тех пор, как Константин вышел из госпиталя, ремонтник перестал оглядываться по сторонам, выходя из научного центра или заходя в барак, и держать руку на генераторе защитного поля. Бьорк не подходил к нему близко. Напал на него кто-нибудь или нет, и чем это кончилось, сармат так и не узнал — и сёстры Хепри, и Линкен отмалчивались и переводили разговор, но мутант надолго не исчезал, и заметных шрамов у него не прибавилось.