Пионеры атомного века (Великие исследователи от Максвелла до Гейзенберга) - Фридрих Гернек

Теоретико-познавательные исследования Планка служили защите и укреплению "реалистического", то есть по своей сущности материалистического, взгляда на природу, который во многом тесно соприкасался с диалектическим материализмом. Если знаменитый физик и не всегда был прав в философских спорах, то все же он своими дискуссионными мировоззренческими выступлениями внес существенный вклад в борьбу против субъективно-идеалистических течений в физике и философии естествознания нашего времени.

Планк был одной из самых цельных личностей среди ученых нашего времени. Это подтверждают все, кто знал его лично. Так, Лиза Мейтнер, выступая в Магнусхаузе с юбилейной речью по случаю 100-летия со дня рождения Макса Планка, сказала: "Он обладал внутренней чистотой убеждений и прямотой, которые соответствовали его внешней скромности". Макс Борн, приглашенный по инициативе Планка в Берлинский университет и четыре года проработавший там, заметил в 1920 году в письме Эйнштейну, резко отклоняя недоброжелательную оценку характера Планка, данную одним иностранным физиком: "Можно быть, конечно, другого мнения, чем Планк, но сомневаться в его справедливом, благородном характере может только тот, кто сам не имеет никакого". Эйнштейн в 1918 году одной фразой охарактеризовал свои отношения с основателем квантовой физики: "Жить рядом с Планком - это радость".

Есть ученые, выдвинувшие много гениальных идей и совершившие множество великих открытий. Альберт Эйнштейн и Давид Гильберт принадлежат к их числу. Максу Планку, многие работы которого были ценным вкладом в науку, удалось за свою долгую жизнь исследователя совершить лишь единственное эпохальное открытие: открытие элементарного кванта действия. Но оно оказалось столь фундаментальным и имело такие важные последствия для всего естествознания, что его имя стало в ряд с величайшими именами в истории науки. "Пока существует естествознание, - сказал Макс фон Лауэ, - оно будет заботиться о том, чтобы имя Планка не было забыто. Мы гордимся, что он был немцем!"

Альберт Эйнштейн

Создание квантового учения о свете и теории относительности

Берлинский университет, основанный в 1810 году Вильгельмом фон Гумбольдтом, обладает необычайно богатыми научными традициями. В числе его первых профессоров были Фихте, Шлейермахер и Гегель. В нем преподавали известные языковеды Бёк и Дильс. Здесь на протяжении десятилетий работали такие знаменитые историки, как Ранке и Моммзен.

В Берлине трудились также всемирно известные естествоиспытатели и врачи. Александр фон Гумбольдт читал свой лекционный курс "Космос" в переполненной Auditorium maximum университетского здания. Христоф Вильгельм Гуфеланд, Иоганнес Мюллер, Эмиль Дюбуа-Реймон, Рудольф Вирхов, Роберт Кох, Альбрехт Коссель, Пауль Эрлих и другие основывали и приумножали славу медицинского факультета. Блестящий перечень физиков открывает Густав Магнус, который в своем доме на Купферграбене оборудовал первый в Германии физический исследовательский институт. Ему помогал Христиан Поггендорф, внесший свой вклад в физику и в историю физики, издатель "Анналов физики и химии" и основатель "Биографо-литературного словаря точных естественных наук". К числу преподавателей Берлинского университета принадлежал некоторое время также термодинамик Рудольф Клаузиус.

Благодаря деятельности Гельмгольца и Кирхгофа с начала 70-х годов университет Берлина становится мировым центром физического образования. Майкельсон поставил здесь свой первый опыт с интерференцией. Генрих Герц получил свою первую золотую медаль и после защиты диплома был более двух лет ассистентом. Макс Планк, Август Кундт, Лео Ароне, Вилли Вин, Эмиль Варбург, Генрих Рубенс, Пауль Друде, Вальтер Нернст, Макс Борн, Джеймс Франк, Густав Герц, Макс фон Лауэ, Лиза Мейтнер, Эрвин Шрёдингер и другие известные ученые успешно продолжали дело Гельмгольца и Кирхгофа.

Когда в 1960 году Университет имени Гумбольдта по случаю празднования своего 150-летнего юбилея подвел итоги, выяснилось, что 27 ученых, работавших в нем, удостоены Нобелевских премий, в том числе 11 - за успехи в области химии, 10 - за заслуги в физике.

В годы Веймарской республики нобелевские лауреаты не только читали лекции, но также руководили семинарами и вели практические занятия. Это было время своеобразного расцвета исследований и преподавания физики. Однако на вопрос о том, кто из ученых Берлинского университета наиболее знаменит, ответ может быть только один: Альберт Эйнштейн.

Хотя Эйнштейн не принадлежал собственно к преподавателям, а как "читающий академик" в ранге ординарного профессора вел курс лекций в университете, он был все же наиболее известным из ученых этого крупнейшего высшего учебного заведения Германии. Можно было не спрашивать, в каком помещении он читает, но просто в назначенное время идти туда, куда устремлялись все: к самой большой аудитории университета в восточном крыле главного здания.

Физик Филипп Франк, преемник Эйнштейна на кафедре теоретической физики Немецкого университета в Праге, который часто посещал своего предшественника в Берлине, описывает, как проходили лекции Эйнштейна в 20-е годы.

"Когда в те времена иностранцы прибывали в Берлин, - писал Франк, - и хотели осмотреть все достопримечательности: Бранденбургские ворота с богиней Победы, Аллею победы со статуями прусских князей, знаменитые театральные постановки Рейнхардта, универмаг Вертгейм, парковые ресторанчики на берегах живописных озер пригорода, то часто в этот список они включали и живую достопримечательность Берлина, о которой они так много читали в своих газетах, знаменитого Эйнштейна. Причем зачастую многие даже не знали определенно, физик ли он, математик, философ, мечтатель или кто-то еще. Знали только, что он говорит о вселенной такие вещи, каких не говорил никто другой до него.

На его лекциях можно было увидеть богатых американских и английских дам в дорогих мехах, которые внимательно рассматривали его в театральные бинокли и нередко заполняли большую часть зала. Обычно Эйнштейн говорил: "Теперь я хочу сделать небольшой перерыв, чтобы все, кого не интересует дальнейшее, могли удалиться". После этого часто оставались лишь восемь-десять студентов. Эйнштейн был только рад, что он может спокойно развивать свои мысли, не наталкиваясь взглядом на непонимающие физиономии".

Участники этих лекций вспоминали, что после их окончания иностранные гости нередко бросались к доске и спорили из-за куска мела, которым писал свои формулы прославленный ученый: они хотели увезти на родину этот сувенир. Во время специальных лекций, предназначенных для узкого круга, исследователь принуждал своих слушателей к "сотрудничеству", задавая проблемные вопросы.

Необычайно привлекательная, совершенно неакадемическая манера Эйнштейна читать лекции сохранена для потомков в записи на фонографе, сделанной 22 августа 1930 года, когда физик открывал в Берлине радио- и фановыставку. "Пусть устыдятся все те, - сказал он в свойственной ему манере, - кто бездумно пользуется чудесами науки и техники, понимая в них не более чем корова в ботанике растений, которые она с наслаждением поедает".

Единственная в своем роде слава Альберта Эйнштейна намного превзошла по своим масштабам ту сенсацию, которая за десятилетия до этого была вызвана открытиями Генриха Герца и Вильгельма Рентгена. С тех пор как в 1919 году английская экспедиция по наблюдению за солнечным затмением подтвердила один из наиболее смелых и наименее вероятных выводов общей теории относительности - искривление звездных лучей при прохождении вблизи солнца, - имя Эйнштейна замелькало на страницах мировой прессы.

Среди коллег он еще раньше был признан самым значительным физиком-теоретиком со времен Галилея; теперь его повсеместно прославляли как "Ньютона нашего времени" и чествовали как величайшего физика современности.

Из писем мы знаем, что свою мировую славу - позднее Эйнштейн воспринимал ее с точки зрения высокой общественной обязанности, которую она накладывает на него, - вначале он ощущал лишь как тяжкую ношу. В феврале 1920 года, когда "эйнштейновский бум" достиг своей высшей точки, он писал своему другу: "С приливом газетных статей меня устрашающе затопляют опросы, приглашения, требования, так что ночами мне снится, будто я жарюсь в аду, а почтальон - это черт, и он непрерывно рычит, бросая мне на голову новую пачку писем, потому что я еще не ответил на старые... Я теперь не что иное, как скопление бездушных рефлекторных движений"

Творец теории относительности - за это в первую очередь превозносили Эйнштейна - повсюду должен был украшать собой первый план, как "ваза с десертом", по его собственному выражению. Его стремились в той или иной форме привлечь к участию во всем, что касалось точного естествознания.

Когда астроном Фридрих Архенгольд, основатель и руководитель народной обсерватории в Берлин-Трептове, просил его содействовать своим именем популярности выставки, посвященной Марсу и открытой осенью 1926 года, Эйнштейн ответил, что у него лично слишком мало точек соприкосновения с описательной астрономией, и добавил: "Можете Вы понять, что я устал повсюду фигурировать как символический вожак бараньего стада с нимбом над головой? Оставьте меня наконец в покое!"