Биржевой дьявол - Майкл Ридпат

— Рикарду…

— Да?

— Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Да?

— Я увольняюсь.

— Что?

— Я увольняюсь.

Он хотел что-то возразить, но, увидев выражение моего лица, промолчал. Откинулся на спинку стула и сейчас смотрел мне прямо в глаза. Я выдержал его взгляд.

— Почему?

— Я думал об этом еще до поездки. А после того, что случилось… Я больше не хочу здесь работать.

— Ник, ты расстроен, это вполне естественно, отдохни несколько дней…

— Дело не только в Изабель. — Я вздохнул. — Я вам не гожусь, я не могу работать так, как вам надо.

— А как нам надо? Ты о чем? — нахмурился Рикарду.

Я помолчал, собираясь с мыслями. Любое неосторожное слово Рикарду сумеет обернуть против меня. Кроме того, против его дара убеждения трудно устоять.

— Мы уже говорили с тобой об этом, когда летели из Бразилии. С тех пор мне пришлось столкнуться и с другими странными вещами.

— Ты видел битву за Брейди, которую мы вели против Bloomfield Weiss? Ну да, конечно, ты ее видел! Ты же сыграл чуть ли не первую скрипку!

— Да, видел.

— И что? Ты недоволен?

— Напротив, мне очень понравилось.

Рикарду смерил меня выразительным взглядом с головы до ног.

— Ты знаешь, сколько можешь заработать за этот год, если у тебя все будет идти, как прежде?

— Понятия не имею.

— А ты прикинь.

— Ну что ж… Девять месяцев работы — это порядка двадцати тысяч фунтов. Плюс бонус…

— Какой же?

Черт бы его побрал. Я попался на простейшую удочку. В чем, в чем, а в уме Рикарду не откажешь. Проступил в Dekker, чтобы заработать деньги. Сколько — оставалось открытым вопросом. Сейчас я мог это узнать.

— Не знаю. Тысяч десять?

— Я бы очень удивился, если бы твой бонус за год составил меньше ста тысяч.

Боже мой, Боже! Я изо всех сил старался, чтобы Рикарду не заметил ни охватившего меня возбуждения, ни жадного блеска в глазах. Рот расплывался в глупой, недоверчивой улыбке. Мне потребовалось усилие воли, чтобы стереть ее с лица.

— Вот как, — потрясенный услышанным, я вдруг охрип.

— И конечно же, мы собираемся делать для тебя инвестиции в наш трастовый фонд. Через три года у тебя будет по меньшей мере полмиллиона. Через пять — миллион. Ну что, ты все еще намерен уволиться?

Он не врал. Он не пытался водить меня за нос. С миллионом фунтов я смогу бросить все и заниматься чем только захочу до конца своих дней. А если уйду сегодня, то не смогу даже бойлер отремонтировать.

Но я потерял бы себя. Я стал бы другим человеком, богатым, да, — но не тем, каким всегда хотел быть. И которого могла бы полюбить Изабель.

— Да, намерен. Извини.

Рикарду вспыхнул.

— Для обдумывания возьми неделю отпуска.

— Нет. Я хочу уволиться сегодня.

— Если ты не со мной, то ты против меня. Я ведь тебе это уже говорил, не так ли?

Я выставил ладони вперед.

— Эй, я не собираюсь с тобой враждовать, а тем более с фирмой! Просто я влез не в свое дело, вот и все.

— Не так все просто, Ник. Я, лично я, доверился тебе. А ты подвел меня. И я этого не забуду.

Его глаза потемнели, зрачки сузились. Они, казалось, прощупывали меня насквозь. Мне стало не по себе. Захотелось виновато склонить голову и отчеканить: «Виноват, был не прав, исправлюсь». Но я поборол это искушение и промолчал.

— Ладно. Во всяком случае, у тебя нет нужды уходить прямо сейчас. Ты же не к конкурентам от нас уходишь. Или? — Он снова впился в меня взглядом.

Я покачал головой. Нет уж. Дважды одну и ту же ошибку я совершать не намерен.

— Ну как знаешь. Наведи порядок на столе и к вечеру можешь быть свободен. Обсудишь с Эдуарду свой Р45[7] и ссуду.

С этими словами он поднялся и зашагал прочь.

Чувствовал я себя отвратно — так, словно это я нелояльный и бесчестный человек, законченный негодяй и трус, и все это в одном лице. Как он мог так поступить со мной? Как мог вот так взять и растоптать?

Еще несколько минут назад он излучал обаяние и доброжелательность. И вдруг… Наверное, проблема все-таки была в его абсолютной преданности делу. Все, что могло угрожать его детищу, его работе, угрожало ему лично — даже если речь шла о заявлении на увольнение какой-то пешки вроде меня.

Вспомнились слова: «Если ты не со мной, ты против меня». М-да… Шаг влево, шаг вправо…

Я знал, что принял правильное решение. В Бразилии все мои раздумья насчет отмывания денег, обмана Войтека, увольнения Дейва — все отошло на второй план. Но теперь все встало на свои места. Изабель тоже одобрила мое решение уйти с работы. Кроме того, в прессе вот-вот появится история, состряпанная Луисом, так что смываться надо прямо сейчас. Вся моя затея с Dekker наглядно подтверждала поговорку «не в свои сани не садись».

Я занялся сборами.

Внезапно я почувствовал за спиной чье-то присутствие. Эдуарду. Взбешенный до предела.

— Говорят, ты увольняешься.

— Увольняюсь.

— Тогда убирайся сейчас же.

— Но Рикарду сказал, что у меня есть время до вечера, — запротестовал я.

— А я говорю, что ты уберешься сейчас, — отрезал Росс-младший. — Охранники будут здесь через пару минут.

Я пожал плечами. Меня вполне это устраивало. Все свои вещи я уже собрал в картонную коробку.

Эдуарду сверлил меня грозным взглядом.

— Когда уберешься, советую забыть и Dekker, и все, что ты здесь видел. Но я о тебе не забуду. Я буду присматривать за тобой. И если увижу, что ты собираешься сделать что-то, пусть даже самую малость, которая может повредить нам, то предприму меры.

Он говорил очень негромко, почти шепотом. У меня по спине побежали мурашки.

— Ты меня понял?

В горле у меня пересохло. Эдуарду не бросается пустыми обещаниями. Но я не хотел, чтобы он заметил мой страх.

— Моя жизнь — это мое личное дело, — с вызовом заявил я.

— С этого момента — не совсем, — Росс-младший недобро оскалился. — Теперь это и мое дело.

Я стал надевать пиджак, пытаясь попасть дрожащими руками в рукава. Они правы, относясь ко мне с такой настороженностью. Ему еще предстоит убедиться в своей правоте, когда появятся статьи в бразильских газетах.

Вошли двое охранников. Меня обыскали, вывернули все карманы. Ничего не нашли. Эдуарду был явно разочарован этим фактом.

Шум в трейдерском зале замер, наступила мертвая тишина. Джейми смотрел на меня во все глаза, беззвучно шевеля губами. Он не знал, что я решил увольняться.

Я оглянулся в поисках Рикарду. Он мазнул по мне отсутствующим взглядом.

Все смотрели в нашу сторону. От такого внимания у меня зачесались лопатки. Ничего, Дейва забыли быстро, меня забудут еще быстрее. Охранники повели меня к лифту мимо замерших людей, как сквозь строй.

Спустившись на сорок этажей, я оказался в реальном мире.

22

У меня словно крылья выросли, когда я укатил на велосипеде, оставив за спиной ненавистную башню. Все, больше никаких братьев Росс, никаких грязных денег, никаких убийств. Я удрал!

Пока я ехал домой, я почувствовал, что зверски проголодался. Едва ввалившись в квартиру, я бросился к холодильнику. Пусто. Впрочем, пол-литра молока в нем все-таки было, так что я приготовил себе хлопья с молоком. В дверце стояли две банки пива. Вообще-то днем я не пью, но на сей раз взял одну банку. Довольно быстро выяснилось, что пиво и хлопья с молоком — сочетание не из лучших.

Какое счастье, что я расстался с этой конторой! Какой я идиот, что вообще туда пошел. Сколько еще придется расхлебывать! Идти на поклон на факультет русистики к Расселу Черчу, каяться и просить любую работу. Я вздрогнул, подумав о куче заявлений, интервью, объяснений по поводу отсутствия у меня формального образования. Если, конечно, удастся продвинуться настолько далеко, чтобы возникла необходимость в таких объяснениях. А отец вообще решит, что я просто рехнулся.

И деньги. Зарплату я получил лишь однажды, и это меня здорово выручает. Однако ипотека оставалась невыплаченной. Неделя-другая, и этот чертов Норрис снова на меня насядет. Пять тысяч я еще должен Рикарду. Три из них до сих пор лежат в моем банке. Они позволят как-то просуществовать ближайшие несколько месяцев. Когда-нибудь я верну этот долг. Может быть, верну.

Наверху раздались тяжелые удары молотка, вслед за которыми послышался звук отлетающей штукатурки. Я вспомнил, что старушка сверху предупреждала меня, что у нее будет какой-то ремонт. Днем меня никогда не бывало, поэтому раньше я ничего и не замечал.

Я доел хлопья и направился в спальню, по дороге перешагнув через сумку с формой для регби, которую так и не выстирал с прошлого сезона. Эйфория быстро улетучивалась, по мере того, как приходило понимание того, что никаких финансовых поступлений мне в ближайшее время не светит. Я плюхнулся ничком на постель, в голове бушевал водоворот мыслей.