Н.С. Хрущёв: Политическая биография - Рой Медведев

Н. С. Хрущёв постоянно следил за работами, поторапливая и учёных, и строителей. Вот как описывала пять лет назад «Правда» начало строительства знаменитого сейчас Байконура: «Вызов в Москву был срочный, и Георгий Максимович Шубников вылетел через полтора часа после получения приказа. Шубникова сразу же привезли к секретарю ЦК. Хозяин кабинета представил его Королеву.

— Не устали с дороги? — поинтересовался секретарь.

— Привык.

— Теперь, действительно, не до отдыха, — секретарь улыбнулся. — Дорогой Георгий Максимович, вам поручается задание особой государственной важности. Не скрываю, чрезвычайно трудное, сложное, непривычное.

— И как всегда, это сооружение нужно было вчера? — попробовал пошутить Шубников.

— Не сооружение, — секретарь не ответил на шутку, — а принципиально новое… — он помедлил, подыскивая подходящее слово, — не знаю, как и назвать.

— Космодром, — подсказал Королев.

— А не преждевременно? — секретарь внимательно посмотрел на Королева. — Не будем опережать события. Сначала сделаем дело, а потом поищем подходящее для него название. Согласия вашего не спрашиваю, — обратился секретарь к Шубникову, — это приказ партии и Родины. Подробности вам расскажет Сергей Павлович. Побывайте у него, это, поверьте, интересно»[72].

Излишне говорить, что секретарём ЦК был Н. С. Хрущёв.

День запуска спутника — 4 октября 1957 года — отныне стал справедливо считаться началом космической эры. Пропагандистский эффект этого события оказался громадным, неожиданным даже для самого Хрущёва. Печать всего мира пестрела сообщениями о первом спутнике Земли. Крайне существенными стали не только психологические, но и военно-политические последствия космических успехов Советского Союза. Ещё в конце августа 1957 года ТАСС сообщило не только о проведении в СССР новых испытаний атомного и водородного оружия, но и об успешном испытании советских межконтинентальных баллистических ракет. Однако отклики за границей на эти сообщения были умеренными. Теперь о советских достижениях в ракетостроении говорили все. Под влиянием этих достижений началась перестройка системы общего образования в США, менялись школьные и университетские программы. Президент Эйзенхауэр принял решение о создании особого федерального научного аппарата. Пересматривались и многие программы в области вооружений. Между тем Советский Союз запустил в ноябре 1957 года второй искусственный спутник Земли с подопытным животным на борту. Америка переживала эти успехи как национальное унижение.

Достижения в космосе стали хорошим подарком к 40-летнему юбилею Октябрьской революции, который торжественно отмечался по всей стране. Для участия в празднике в Москву одна за другой прибывали делегации всех социалистических стран и почти всех коммунистических партий мира. Со многими делегациями Хрущёв встречался, обсуждая накопившиеся проблемы. Именно Н. С. Хрущёв делал доклад на юбилейной сессии Верховного Совета СССР.

Популярный американский журнал «Тайм» по традиции объявляет в начале января «человека года», т. е. человека, чья деятельность в наибольшей степени повлияла на события в мире в истёкшем году. «Человеком 1957 года» был объявлен Н. С. Хрущёв, портрет которого появился на обложке первого номера журнала за 1958 год. Хрущёв изображён здесь с короной в форме Кремля на голове и со спутником в руках.

На вершине власти

1. Н. С. Хрущёв — Председатель Совета Министров СССР

В ночь на 1958 год Хрущёв устроил в Большом Кремлёвском дворце грандиозную встречу Нового года. Присутствовали члены Президиума ЦК КПСС, министры СССР, крупнейшие хозяйственные и военные руководители, известные деятели культуры, главы посольств и миссий, высшее духовенство. Хрущёв как радушный хозяин провозглашал тосты. Столы ломились от яств. После обильного угощения начался концерт с участием лучших артистов страны. Это был и личный праздник Хрущёва, он победил оппозицию, его влияние и власть казались неограниченными.

Хрущёв в конце 50-х годов был полон уверенности в себе, оптимизма. Это отражалось даже на его внешнем облике и поведении. Не было ни напряжения, ни того чувства усталости и раздражительности, о которых писали наблюдатели в 1963 — 1964 годах. Часто видевший Хрущёва Федор Бурлацкий писал недавно: «В ту пору ему (Хрущёву. — Р. М .), наверное, минуло лет шестьдесят, но выглядел он очень крепким, подвижным и до озорства весёлым. Чуть что, он всхохатывал во весь свой огромный рот с выдвинутыми вперёд и плохо расставленными зубами, частью своими, а частью металлическими. Его широкое лицо с двумя бородавками и огромный лысый череп, крупный курносый нос и сильно оттопыренные уши вполне могли принадлежать крестьянину из среднерусской деревни или подмосковному работяге, который пробирается мимо очереди к стойке с вином. Это впечатление, так сказать, простонародности особенно усиливалось плотной полноватой фигурой и казавшимися непомерно длинными руками, потому что он почти непрерывно жестикулировал. И только глазки, маленькие карие глазки, то насыщенные юмором, то гневные, излучавшие то доброту, то властность, только, повторяю, эти глазки выдавали в нём человека сугубо политического, прошедшего огонь, воду и медные трубы и способного к самым крутым поворотам, будь то в беседе, в официальном выступлении или в государственных решениях»[73].

Бурлацкий пишет о том, о чём все мы, современники Хрущёва, слишком хорошо знали и часто даже выражали недовольство, — Хрущёв был излишне разговорчив, временами даже болтлив. По свидетельству Бурлацкого, ему нередко приходилось присутствовать на встречах Хрущёва с зарубежными лидерами, во время которых он буквально никому не давал вымолвить слова. Воспоминания, шутки, политические замечания, мнения относительно тех или иных деятелей, нередко проницательные и острые, анекдоты, подчас довольно вульгарные, — всё это создавало образ человека непосредственного, живого, раскованного, но одновременно и не очень серьёзно и ответственно относящегося к своим словам. Иногда это становилось причиной дипломатических осложнений.

Чего не любил Хрущёв, так это долго сидеть в Москве. Уже в первые дни нового 1958 года он выехал в Польшу для краткого отдыха и обсуждения ряда деловых проблем, из Польши прибыл в Минск для беседы с руководителями республики и участия в совещании передовиков сельского хозяйства.

В марте 1958 года в Кремле открылась первая сессия Верховного Совета пятого созыва. По установившемуся обычаю, Председатель Совета Министров СССР, в данном случае Н. Булганин, направил в адрес вновь избранного Верховного Совета письмо, где, в частности, говорилось: «В соответствии со статьёй 70 Конституции СССР и в связи с тем, что вопрос об образовании Правительства СССР поставлен на рассмотрение Верховного Совета СССР, Совет Министров СССР считает свои полномочия исчерпанными и слагает их перед Верховным Советом СССР».