Волшебный кинжал - Маргарет Уэйс

По требованию регента местом встречи был выбран зал Славы Былых Времен, названный так из-за четырех громадных фресок с видами Старого Виннингэля. Неужели регенту было невдомек, до чего же едкой насмешкой оказался ее выбор? Говорить об осаде Нового Виннингэля войсками Дагнаруса, собравшись в зале, напоминающем про осаду Старого Виннингэля, предпринятую все тем же Дагнарусом!

Конечно невдомек. Ригисвальд сомневался, что Кловис вообще способна чувствовать иронию. Мышление регента, как и ее внешний облик, отличалось тяжеловесностью. Такие люди, если их посещает вдохновение, укладывают его на наковальню разума, бьют по нему молотом, а потом хватают клещами и опускают в холодную воду, чтобы навсегда заморозить. Вероятнее всего, Кловис искренне думала, что этот зал вдохновит собравшихся. На Ригисвальда он подействовал совсем наоборот. Даже серятина за окном — и та не столь угнетала, как зал Славы Былых Времен, на самом деле воспевающий поражение, разрушение и смерть.

Необъятный круглый стол, обычно стоявший посреди зала, был убран. Вдоль стен поставили стулья. Приглашенные, однако, предпочитали стоять, сгрудившись кучками. В люстрах ярко горели свечи. Чтобы не таскать в зал громоздкие лестницы, люстры снабдили хитроумными блоками, позволявшими слугам достаточно легко подымать и опускать их. Ригисвальд с интересом разглядывал этот механизм, пока на его накидку не попал кусочек расплавленного воска. Старик поморщился и сразу же отошел.

Напряженность в зале была весьма ощутимой. Торопливо входили все новые приглашенные. Ненадолго задержавшись у входа, они мрачным взглядом обводили толпу собравшихся, потом направлялись к друзьям и вступали в невеселый разговор. Чувствовалось, что все находятся на пределе. Люди перемещались от одной кучки к другой. То и дело среди общего гула взвивался чей-то сердитый голос, поспешно заглушаемый шиканьем собеседников.

В зале уже собрались главы всех Орденов Храма, старшие офицеры Королевской гвардии и городской стражи. Здесь же находилось несколько баронов, имевших дома в Новом Виннингэле и поместья в окрестностях. Не обошли приглашением и главного казначея. Ригисвальд был знаком почти со всеми из них. Некоторых он видел впервые: например, этого дородного господина в богатом, но не вычурном наряде. Скорее всего, из среднего сословия. Краем уха Ригисвальд услышал, что этот человек — предводитель Содружества торговых гильдий.

Отсутствие Владык сразу же бросалось в глаза.

Кое-кто из глав Орденов кивнул Ригисвальду, но ни один не подошел и не заговорил с ним. Ригисвальда недолюбливали. Его это не огорчало. Ему даже нравилось оставаться наедине с собой, не влезая в нашпигованные страхом и безысходностью разговоры. Ригисвальд медленно бродил по залу, прислушиваясь к тому, о чем говорят другие. Вскоре он заметил еще одного человека, занятого тем же самым. То был глава Ордена Инквизиторов.

Невзирая на общий страх и озабоченность, единодушия в зале не было. Баронов и военных задевало то, что после смерти короля Церковь узурпировала власть. По мнению баронов, регента следовало выбирать среди них. Военные их поддерживали, считая Церковь причиной того, что виннингэльская армия многие годы подряд находится в плачевном состоянии. Церковь имела свое воинство, состоящее из боевых магов, но они подчинялись только главе Ордена. Правда, боевые маги всегда были готовы прийти на помощь военным, но те им не доверяли. Бароны и гвардейские офицеры довольно громко шептались о якобы существующем заговоре. Разумеется, вдохновительницей заговора называли все ту же Церковь, только и мечтавшую упразднить законную королевскую власть. Вражеское нападение представлялось им либо уловкой, либо частью заговора, либо… дальше уже следовали и вовсе нелепые предположения.

Перейдя туда, где собрались маги, Ригисвальд услышал схожие разговоры — единственно, злодеи и защитники поменялись ролями. Маги утверждали, что бароны вступили в сговор с врагами, дабы уничтожить Церковь. Вражеская армия была частью их заговора, уловкой и так далее.

Ригисвальд не питал симпатий к регенту. Кловис отличали скудоумие и косность. Однако, невзирая на недостатки, она была женщиной богобоязненной, верной королю и государству. Бароны и гвардейцы тоже были людьми богобоязненными и верными. Когда их страсти поулягутся, им стыдно будет вспоминать, какой вздор они несли в этом зале. Но Пустота не дремала. Она сейчас плела свои незримые сети, вовсю играя на страхе и недоверии, дабы разделить тех, кому надлежало бы стоять рядом.

Из всего, что ему довелось услышать, Ригисвальд согласился лишь с мнением одного барона. Глядя на фрески, живописующие славу Старого Виннингэля, барон назвал выбор зала «богомерзким».

Запели трубы, и в зал вступили гвардейцы королевской стражи. Выстроившись посередине, они медленно и церемонно ударяли в пол тупыми концами копий, дабы утихомирить собравшихся.

— Его величество король!

Разговоры стихли. Все, кто находился в зале, застыли в низком поклоне. Окруженный гвардейцами, в зал вошел невысокий, хрупкий мальчик с сонными глазами. За ним шествовала регент в сопровождении Тасгалла. Тот явился в полном парадном облачении.

Ригисвальд знал Кловис не один десяток лет, еще со времен, когда они оба были послушниками. Он был старше ее, но ненамного. Кловис выглядела почти так же, как и пятьдесят лет назад; только волосы поседели. Грузная, с водянистыми серыми глазами — под стать ее пресному уму. Судьба обделила Кловис воображением и чувством юмора. Смех она считала оскорбительным для богов, поскольку боги (опять-таки по разумению Кловис) требовали от людей серьезного отношения к жизни.

Юный король подошел к подиуму. Там, под балдахином с золотой бахромой, стоял его трон. Для ребенка трон был высоковат и великоват. Король забирался туда ощупью, ибо его учили, что короли никогда не оглядываются. Регент встала по правую руку от его величества, а Тасгалл — по левую. Один из Почтенных Братьев, сочетавший обязанности королевского камердинера и учителя, встал позади. Часть королевской стражи окружила юного монарха, другая часть расположилась у дверей зала.

«Как бы повели себя эти бравые гвардейцы, скажи я им, что зло, от которого они искренне стремятся уберечь короля, находится здесь, у них перед глазами?» — подумал Ригисвальд. В иное время он вдоволь посмеялся бы, но нынешнее положение вызывало скорее слезы, чем смех.

Регент шагнула вперед, намереваясь обратиться к собравшимся. Но ей не дали и рта раскрыть. На Кловис обрушилась лавина вопросов, требований и сердитых упреков. В зале поднялся откровенный гвалт. Король заметно оробел и съежился. Гвардейцы сомкнули кольцо вокруг него. Лицо регента побагровело. Тасгалл предостерегающе взглянул на боевых магов.