Полный курс НЛП - Л. Майкл Холл

Вызов модальным операторам необходимости с использованием вопросов метамодели таков: «Что случилось бы, если бы вы сделали/не сделали…?» На утверждение «Мне следует пойти в церковь!» можно ответить таким вопросом: «Что случится, если вы не пойдете?» Это выявит специфические причины, по которым человеку следует пойти в церковь. Вопрос поступает в его глубинную структуру и облегчает ему понимание следствий и результата. Это переносит клиента в будущее. Примеры: «Мне по-настоящему следует быть более гибким в таких ситуациях, как эта». «Я должен вернуться в школу». «Ядолжен заботиться о ней». «Вам следует учиться».

Следующие вопросы пришли из картезианской логики. Эти вопросы можно задать, сказав: «Вы думали об этом таким способом довольно долго, и ваше мнение не изменилось. Могу я предложить другой способ мышления? (Получите согласие человека в вербальной или невербальной форме.) Что случится, если вы измените это убеждение?» и т. д.

Рене Пфайцграф (Pfaizgraf, 1991) указывает на эффективность использования модальных операторов необходимости при мотивировании:

«Некоторые слова будут более императивными и мотивирующими, чем другие. Если вы можете обнаружить эту иерархию и затем использовать ее, вы заметите, что так проще мотивировать человека сделать что-либо».

Предположим, что кто-то говорит: «Мне следует вернуться в колледж. Я действительно нуждаюсь в получении дальнейшего образования». Оба эти высказывания содержат модальный оператор необходимости («следует» и «нуждаюсь»). Отвечая на них, чтобы мотивировать человека, возвратите ему порядок использования модальных операторов. «Я согласен с вами. Вам следует вернуться в колледж, потому что все мы нуждаемся в хорошем образовании».

Мне действительно следует быть более гибким в таких ситуациях, как эта.

Я должен вернуться в школу.

Вам не следует торопиться входить в транс.

Вам не следует слишком быстро входить в транс.

Вы должны быть сейчас здесь… в некоторой степени…

Я должен заботиться о ней.

Вам следует учиться.

Я не могу учиться.

Я не мог сказать, что я думаю.

Вы можете выучить это сейчас.

Вы можете записать это… или нет.

Вы можете чувствовать себя все более и более спокойно.

Вы можете внезапно измениться.

Вы можете слышать слова мудрости.

Можно изучить все просто и быстро.

Вы можете сейчас привести еще несколько примеров.

Вы можете учиться.

8. Утраченный перформатив

Когда мы высказываем оценочные суждения, мы говорим о тех ценностях, в которых убеждены. Но в случае утраченного перформатива[14] мы высказываем оценочное суждение и при этом опускаем его субъекта (источник). Как неопределенное оценочное суждение, утраченный перформатив подталкивает человека в желаемом вами направлении. «Ты не любишь меня». Обратите внимание на то, что оценочное суждение опускает имя человека, высказавшего суждение, но привлекает внимание к «любишь меня».

«Мальчики не должны плакать». «Если вы собираетесь сделать что-либо, сделайте это наилучшим образом». «То, что вы сделали, глупо». В этих высказываниях человек сделал некоторые оценочные суждения. Однако эти формулировки не дают нам информации о том, кто сказал это или где человек взял эти оценочные суждения.

Чтобы бросить вызов утраченному перформативу и восстановить опущенные и искаженные данные, спросите: «Кто сказал, что мальчики не должны плакать?», «Кто оценивает мои действия как глупые?», «Чье мнение отражают ваши слова?» Или еще короче, спросите: «Кто это сказал?» Эти вопросы требуют, чтобы говорящий получил доступ к большему количеству информации, находящейся в глубинной структуре, и определил источник суждений. Пока мы не определим источник, у нас не будет возможности оспорить валидность высказывания.

Так или иначе, это не важно.

Нехорошо быть строгим.

Это слишком плохо.

Сегодня – великий день.

Никому не следует судить остальных.

Это великолепно!

В самом деле хорошо, что вы сказали это.

Не нужно…

Интерес – хорошая вещь.

Опущения

9. Простые опущения

Простое опущение происходит тогда, когда коммуникатор не сообщает информации о человеке, предмете или отношении.

Мне некомфортно.

Я ощущаю страх.

Я страдаю.

Я одинок.

Я не знаю.

10. Неполные сравнения

При неполном сравнении человек совершает сравнение, но опускает сравниваемых людей, сравниваемые вещи, предметы или стандарт, с которым он их сравнивает. Такие слова, как «лучше», «лучше всего», «дальше», «ближе», «богаче», «беднее», «больше», «меньше», «больше всего», «меньше всего», «хуже» и т. д. являются признаками неполных сравнений. То, с чем вы сравниваете, функционирует как пресуппозиция, и подсознание другого человека предоставит отсутствующую информацию.

«Он очень богат». Вопросы: «Богаче кого?», «Богат согласно какому стандарту?»

Он – лучший ученик класса.

У нее получится хуже всех.

Это более или менее верное решение.

11. Отсутствие референтного индекса

Под референтным индексом мы понимаем человека или предмет, который производит или над которым производится действие, описываемое в высказывании глаголом. Когда в высказывании отсутствует референтный индекс (используются именные словосочетания, не указывающие на что-то конкретное), нельзя определить имя, термин или фразу, на которые оно ссылается, то есть о чем идет речь. Местоимения («кто-то», «оно», «они» и т. д.) неопределенны, так как существенные данные глубинной структуры, которые дополняют значение, в данном случае опущены.

Прислушайтесь к таким словам, как «кто-то», «они», «никто» и «этот». «Они не пришли на собрание». В данном случае говорящий не определил субъект глагола.

Для того чтобы бросить вызов и восстановить опущенный материал, в данном случае мы спрашиваем: «Кто именно не пришел на собрание?»

В высказывании «Эти люди обижают меня» как в именной группе («эти люди»), так и в неспецифическом глаголе («обижать») отсутствует референтный индекс. Поэтому мы спрашиваем: «Кто именно обижает вас?»

Они не слушают меня.

Это уже никого не волнует.

Это неслыханно.

Кто-то может это сделать.

12. Неспецифические глаголы

Неспецифические глаголы описывают неясное, неконкретное действие, не представляя специфику процесса. Такие слова, как «обижать», «огорчать», «вредить», «показывать», «демонстрировать», «заботиться» и «беспокоиться», определенно описывают действие, процесс, множество событий или опыт, но они опускают так много специфической информации о действии, что мы не можем создать в сознании ясную репрезентацию этих действий. Она говорит: «Он обидел меня», – но мы не знаем, что он сделал: ударил он ее, заставил ждать на аллее, пристал к ней, не оценил пирог, который она испекла, или что-нибудь другое.

Мы восстанавливаем такие опущенные данные, спрашивая: «Как именно он обидел вас?», «Кто именно обидел вас?» Если мы не получаем опущенную информацию, мы рискуем придумать ее! Если мы обладаем достаточными знаниями о контексте и исходных данных, мы можем сделать достоверные предположения, но мы также можем сделать предположения, абсолютно не совпадающие со значениями другого человека.

Когда мы слышим высказывание, содержащее неспецифический глагол («Она неправильно поняла меня»), существует большая вероятность неправильного понимания, потому что мы можем интерпретировать его различными способами. Вопросы более основательно присоединят человека к своему опыту. Выражаясь в терминах хороших формулировок, мы не предоставляем другому человеку достаточной лингвистической «карты», чтобы сообщение было ясным.

Ты не заботишься обо мне.

Я огорчаю мать.

Он не проявил ко мне никакого интереса.

Я был удивлен.

Если бы вы только знали.

Вы можете обнаружить.

Вы можете научиться этому.

Заключение

Большинство высказываний, употребляемых нами в повседневной речи, содержат многочисленные нарушения метамодели. Когда вы услышите такое высказывание, начните с нарушений более высокого уровня и бросьте вызов искажениям. Затем переходите к обобщениям. И, наконец, бросьте вызов опущениям. Почему? Потому что каждое высказывание содержит много опущений, и если вы начнете с них, то можете оспаривать их весь день. Так как искажения обладают наибольшим весом и функционируют на более высоком логическом уровне, когда мы сначала бросаем вызов им, мы оказываем более сильное действие на глубинную структуру человека.