Сто лет и чемодан денег в придачу - Юнас Юнассон

Времени терять было нельзя, да вот незадача: Гитлер и нацистская Германия целиком сосредоточились на том, чтобы захватить некоторую часть Советского Союза — можно сказать, все западнее Волги, включая Москву, но мало того — еще и Сталинград!

Сказать, что битва за Сталинград стала для Сталина личным делом, — это не сказать ничего. Он положил там, наверное, миллиона полтора — но Красная Армия победила и пошла теснить Гитлера обратно, пока не оттеснила до самого бункера в Берлине.

И только когда немцы пошли на попятный и Сталин почувствовал, что у него и у страны есть будущее, ускоренными темпами пошли исследования в области расщепления атома — чтобы заручиться более современной страховкой взамен давно просроченного страхового полиса под названием «Пакт Молотова — Риббентропа».

Да только атомную бомбу за одно утро не соберешь. Ядерные исследования в Советском Союзе уже шли два года кряду, когда вдруг грянул взрыв — в Нью-Мексико. Американцы выиграли забег, что вовсе не удивительно с учетом того, что они и на старт вышли раньше. За испытательными взрывами в пустыне Нью-Мексико последовали уже два настоящих: один в Хиросиме, другой в Нагасаки. Таким образом, Трумэн взял Сталина за жабры и показал, кто в доме хозяин, и не нужно было хорошо знать Сталина, чтобы догадаться, что такого положения дел он терпеть не станет.

— Решите эту задачу, — сказал товарищ Сталин маршалу Берии. — А чтобы вы меня правильно поняли, я вам так скажу: решите эту задачу!

Маршал Берия понимал, что его собственные физики, химики и математики застряли и в данном случае, если даже половину из них отправить в лагеря, это вряд ли поможет. Не похоже было и что агенты маршала вот-вот проберутся в святая святых американской базы в Лос-Аламосе. Так что попросту взять и украсть американские чертежи в настоящий момент не представлялось возможным.

Решением мог бы стать импорт знаний, чтобы в значительной мере дополнить те, что уже имелись в научном центре секретного города Сарова в нескольких часах езды на машине на юго-восток от Москвы. Поскольку маршала Берию могло устроить только самое лучшее, то он сказал начальнику разведки так:

— Устройте так, чтобы сюда доставили Альберта Эйнштейна.

— Но… Альберт Эйнштейн… — пролепетал пораженный начальник разведки.

— Альберт Эйнштейн — это лучшие мозги в мире. Вы намерены делать то, что я говорю, или жить надоело? — поинтересовался маршал Берия.

А начальник разведки, надо сказать, как раз встретил женщину своей мечты, и пахла она так несравненно, что ни о какой воли к смерти говорить не приходилось. Но прежде чем начальник разведки успел это довести до сведения маршала Берии, маршал Берия произнес:

— Решите эту задачу. А чтобы вы меня правильно поняли, я вам так скажу: решите эту задачу!

Это непросто — взять Альберта Эйнштейна и отправить посылкой в Москву. Сперва предстояло определить его местоположение. Родился он в Германии, переехал в Италию, а потом в Швейцарию и Америку, а с тех пор мотался туда-сюда между всевозможными городами и со всевозможными целями.

В настоящий момент дом у него в Нью-Джерси, но, согласно данным от агентов на месте, в этом доме теперь никого нет. К тому же маршал Берия хотел бы по возможности устроить похищение в Европе. У похищения знаменитостей в США с дальнейшей транспортировкой через Атлантику есть свои сложности.

Но где этого типа искать? Он редко докладывается, прежде чем куда-нибудь поехать, а то и вообще никогда, и славится тем, что может опоздать на важную и ответственную встречу на несколько дней.

Начальник разведки составил список мест, имеющих наиболее вероятное отношение к Эйнштейну, и поставил по агенту следить за каждым. Речь шла, конечно же, о его доме в Нью-Джерси и о вилле его закадычного друга в Женеве. А кроме того — издатель Эйнштейна в Вашингтоне и еще два друга, один в Базеле, другой в Кливленде, штат Огайо. Понадобилось несколько дней терпеливого ожидания, но награда не заставила себя ждать — в виде мужчины в сером плаще с поднятым воротником и в шляпе. Мужчина подошел к вилле в Женеве, где жил закадычный друг Альберта Эйнштейна Микеле Бессо. Мужчина позвонил в дверь и был тепло и сердечно встречен — не только самим Бессо, но также и пожилой парой, с которой предстояло еще разобраться. Агент связался с коллегой, выполнявшим аналогичное задание в двадцати пяти милях оттуда, в Базеле, и после многочасового разглядывания через окна с особым пристрастием и привлечением фотоархива оба агента смогли совместно констатировать, что с большой вероятностью это именно Альберт Эйнштейн зашел навестить своего лучшего друга. К тому же, как оказалось, пожилая пара — это зять Эйнштейна Пауль с женой Майей, соответственно сестрой Альберта Эйнштейна. Обычная семейная встреча!

Проведя два тщательно отсмотренных дня в гостях у друга и сестры с мужем, Эйнштейн надел пальто, перчатки и вышел на улицу, так же скромно, как пришел.

Однако пройти он успел не дальше чем до угла, когда был схвачен сзади и в мгновение ока засунут на заднее сиденье автомобиля, где его усыпили с помощью хлороформа. Отсюда он был доставлен через Австрию в Венгрию, настроенную к СССР достаточно дружественно, чтобы не задавать лишних вопросов, когда советский борт выразил желание приземлиться на военном аэродроме в городе Печ, заправиться там, забрать двух советских граждан и еще одного очень сонного мужчину и немедля снова подняться в воздух и улететь в неизвестном направлении.

А на другой день Альберта Эйнштейна уже допрашивали в московском здании государственной безопасности под руководством маршала Берии. Вопрос, собственно, сводился к тому, выберет ли Эйнштейн сотрудничество ради сохранения собственного здоровья или предпочтет устраивать бесполезные обструкции. К несчастью, он, похоже, выбрал второе. Эйнштейн отказывался признавать, что вообще когда-либо задумывался насчет расщепления атомного ядра (при том что общеизвестно, что он уже в 1939 году обратился по данному вопросу к президенту Рузвельту, следствием чего и стал Манхэттенский проект). На самом деле он вообще отказывался признавать, что он Альберт Эйнштейн, а с дурацким упорством утверждал, будто он младший брат Альберта Эйнштейна Герберт Эйнштейн. Только дело-то в том, что у Альберта Эйнштейна никакого брата никогда не было, только сестра. Так что такие шутки с маршалом Берией и его следователями не прошли, и дело шло уже к применению насилия, когда в нескольких тысячах миль от Москвы, на Седьмой авеню в Нью-Йорке, случилась странная вещь. Там в Карнеги-холле не кто иной, как Альберт Эйнштейн, прочитал популярную лекцию о теории относительности перед двумя тысячами восемьюстами специально приглашенных гостей, из которых минимум трое работали на Советский Союз.

Два Альберта Эйнштейна — это для маршала Берии было уж слишком, хоть один из них и обретался по другую сторону Атлантики. Довольно скоро выяснилось к тому же, что там, в Карнеги-холле, был настоящий, — так кто, черт его раздери, тогда этот другой?

Под угрозой того, подвергнуться чему не захочет ни один человек, лже-Альберт Эйнштейн пообещал все объяснить маршалу Берии.

— Господину маршалу все станет понятно, если только он не будет меня перебивать, потому что иначе я начинаю нервничать.

Маршал Берия обещал не перебивать лже-Эйнштейна ничем, кроме выстрела в висок, а с этим он погодит, пока не уяснит для себя, что все это полнейшая ложь, и больше ничего.

— Ну так давай начинай. Чтобы мне не пришлось тебя перебить, — сказал маршал Берия и снял пистолет с предохранителя.

Мужчина, утверждавший, что он неизвестный брат Альберта Эйнштейна по имени Герберт, глубоко вздохнул и начал с того, что… подтвердил это (так что едва не раздался выстрел).

А далее последовала история, до того печальная (если это была правда), что маршал Берия даже не решился сразу казнить рассказчика.

Герберт Эйнштейн поведал, что на самом деле у Германа и Паулины Эйнштейнов действительно родилось только двое детей: сперва сын Альберт, а потом дочь Майя. Так что тут господин маршал пока совершенно прав. Но все дело в том, что руки папаши Эйнштейна — и все остальное тоже — сами тянулись к его красивой, но весьма скромно одаренной секретарше у него на электрохимическом заводе в Мюнхене. Результатом чего стал Герберт, тайный и совершенно незаконный брат Альберта и Майи.

Как успели убедиться агенты маршала, Герберт практически копия Альберта, хоть и на тринадцать лет моложе. Но со стороны, разумеется, не видно другого — что Герберт имел несчастье унаследовать все таланты собственной матери. Точнее, их полное отсутствие.

В 1895 году, когда Герберту было два года, Эйнштейны переехали из Мюнхена в Милан. Герберта отправили туда же вместе с вещами, но без мамы. Папа Эйнштейн предложил ей, разумеется, приемлемое решение, но маму Герберта оно не заинтересовало. Она даже подумать не могла, чтобы променять жареные колбаски на спагетти, а немецкую речь на… по-каковски они там говорят-то, в Италии? К тому же и с младенцем этим сплошная морока — кричит, есть требует, да еще и какает под себя! Если кто-нибудь его куда-нибудь заберет, будет только хорошо, а сама она никуда ехать не намерена.