Паутина - Элейн Каннингем

Все еще под действием чар аболета, морской огр, колеблясь на ходу, добрался до края бассейна и упал в воду. Аболет подтянулся назад, в воду, и начал питаться. Несмотря на пугающий облик, у аболета не было зубов, а губы скрывались под туловищем. Он мог поглощать только жертв, превращенных в слизь, и только в воде. Вестресс спокойно сидела, пока ее партнер по игре высасывал насухо мерроу. Подобное ожидание обычно очень хорошо вознаграждалось. При всей своей неэстетичности, аболет был одним из самых эффективных источников информации во всей разветвленной сети Вестресс. Он получал все знания, содержавшиеся в съеденных им существах. Ни один аболет не раскрывает секретов по своей воле, но Вестресс была исключительно умела — даже для иллитида — в вытягивании информации из сопротивляющихся умов. Аболету нравилось состязаться в ментальном мастерстве с могучей Вестресс, и время от времени он соглашался поохотиться и съесть определенного разумного обитателя моря, который мог сообщить — после смерти, — нечто, особо интересное ей. Таким образом, соглашение устраивало каждого из них.

Аболет опять выбрался из бассейна, теперь, отобедав девятифутовым огром, помедленнее. Он встретился взглядом с иллитидом, и началась схватка разумов и воль.

Вестресс простерла свое мысленное прикосновение, пробуя впечатляющей крепости щиты, охранявшие сокровищницу разума морского создания. Она давила, толкала, билась в стену — безрезультатно.

Наконец иллитид отвернулась, признавая поражение. Иногда она выигрывала, иногда нет. Однако не являлось совпадением, что чаще она проигрывала, когда призом был кто-то вроде этого мерроу — и после того, как она выжимала из разума жертвы всю ценную информацию.

Аболета подобные тонкости, судя по всему, не интересовали. Победившее рыбообразное ушло под воду, оставив за собой след сероватой слизи, и исчезло в глубинах открывавшихся под бассейном. Любопытно, что именно эта неприятная субстанция первоначально побудила Вестресс вызвать его. Хотя слизь отвратительно воняла протухшим салом, она была полезна для создания зелья водного дыхания, и Вестресс прибирала ее после каждого визита аболета. Она отправила в прихожую мысленный вызов своему последнему приобретению. Рабыня была человеческой женщиной, сильной и бледноволосой, довольно забавно сопротивлявшейся ментальному контролю иллитида. Никакой разницы — она покорилась, как и все прочие. Теперь притихшая и готовая услужить, женщина согнулась над плитками, и начала соскребать слизь. Когда мраморный пол снова заблестел, выдрессированная рабыня с бутылкой слизи отправилась в алхимическую лабораторию Вестресс, где ее ноша будет преобразована в магическое зелье.

Иллитиду оно как раз было очень нужно. Последнее что у нее было, она использовала для создания кольца водного дыхания, драгоценной вещи оказавшейся теперь у дроу, которую не удалось похитить недавно почившему мерроу и его банде. Дроу — да и весь экипаж руатанского корабля — удивлял Вестресс уже не первый раз. Впрочем, скоро ситуация изменится.

Регент прошествовала к бассейну, открывавшему путь в водный мир Искор. Она призовет водяного духа, и уговорит ее привести дроу Шакти в Аскарлу без промедления. Что поможет узнать больше о ее новой противнице-дроу — и новой союзнице-дроу — чем если они встретятся друг против друга?

Тесак прибыл в порт Триска, главного острова архипелага Пурпурные Скалы, покрыв путь в рекордное время. С помощью докмейстера, Ретнор отправил посланника во дворец, требуя немедленной аудиенции у короля Селгера, номинального правителя Триска. Как он и подозревал, монарх немедленно отправил экипаж, чтобы отвезти Старшего Капитана Лускана во дворец.

Это был первый визит Ретнора на остров, и все что он видел, проезжая в королевской карете по скалистому берегу и сквозь зеленую долину в глубине, подтверждало его подозрения о месте острова в Обществе Кракена. Жители Триска были жизнерадостны и трудолюбивы. Никогда еще Ретнор не встречал такую чистую гавань, ухоженные фермы и поместья. На первый взгляд, остров казался спокойным и процветающим — райский уголок.

Но Ретнор не достиг бы своего положения, доверяй он кажущемуся. Он замечал напряжение, прячущееся за улыбками, чрезмерное стремление к совершенству, подозрительность на лицах. И еще он видел эмблему Общества Кракена — пурпурного кальмара со множеством щупаолец — носимую, в том или ином виде, на каждом встреченном. Ретнор не думал, что эти простые люди, живущие изолированно, стали агентами Кракена движимые личными амбициями — или, хотя бы, по своей воле.

Тем лучше.

Король Селгер оказался каким он и ожидал: чрезвычайно обрадованный непредвиденным визитом, готовый услужить, ясно понимающий важность сохранять расположение Лускана. Ретнор собирался проверить, насколько далеко король готов зайти ради этого.

Старший Капитан отмахнулся от неоднократных предложений еды, меда и разнообразных развлечений. “У меня мало времени. Я хочу встретиться с главой Общества Кракена”, сказал он прямо.

Гробовое молчание было ответом на его слова, затем последовали тщательно взвешенные отговорки. Но Ретнор стоял на своем. Он упорствовал, приказывал, угрожал — и наконец король Селгер сдался.

“Мы сделаем, что в наших силах”, осторожно сказал король, “но за последствия мы не отвечаем”.

“Я приму их”, ответил Ретнор, и добавил, “Возможно, вам будет легче если я скажу, что какими бы ни были эти последствия, они не повлияют на вашу торговлю с Лусканом”.

Лицо короля при этих словах густо покраснело — даже у монарха-марионетки есть гордость, заметил Ретнор — но он не пытался опровергать истину. Единственно на чем он настоял, — Ретнору придется подождать до отлива. Никакие усилия капитана на этот пункт не повлияли.

На следующей заре слуга отвел Ретнора в королевские стойла. Там они выбрали себе скакунов из числа крепких, косматых пони, выращиваемых на острове, и молча отправились в путь. Ретнор попытался было разузнать что-нибудь у слуги, но тот не говорил на Общем торговом языке, а Ретнор знал лишь несколько слов на непонятном диалекте Триска. Старший Капитан подозревал, что слугу как раз и выбрали на основании его малых лингвистических познаний. Хотя у Селгера не было выбора, кроме как помогать могущественному союзнику, он явно старался как можно лучше сохранить доверенные ему секреты. Так, не разговаривая, они добрались до северного берега острова. Унылое, заброшенное место, длинная полоса песка с редкими скалами, казавшееся полностью лишенным жизни. Не кружились над головой громкоголосые морские птицы, не шуршали по еще сырому песку крабы. Одинокий сопровождающий Ретнора отвел его к скалистому карнизу, резко обрывавшемуся в море, и указал на пещеры, открывавшиеся только при полном отливе.