Разведывательно-диверсионная группа. Кэт - Андрей Негривода
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Секундная стрелка его часов завершила наконец-то свой последний оборот, и Кондор легонько толкнул в плечо нового члена своей команды. Гром взглянул на своего нового командира, кивнул головой и послал условный сигнал о нападении. Четыре коротких и один длинный тон в ту же секунду оповестили Задиру о начале операции...
А Ален тем временем приподнял правую руку, сжал ладонь в кулак, а затем двумя пальцами дал сигнал к началу движения всей группы. Все верно, именно таков и был его план – спуститься вниз по Бенуэ примерно на полкилометра и затаиться в прибрежных кустах. Кондор хотел иметь небольшое пространство для маневра – пропустить катер с заложниками мимо себя и ударить с тыла, приперев его к водопаду и отрезая путь к отступлению.
Правда, был риск, и немалый, оказаться зажатыми в «клещи» самим, если что-то пойдет не так у сержанта Франтишека или Задира не знает всего, что предусмотрено пиратами на случай экстренной эвакуации. И это могло стать для солдат Кондора да и заложников, проблемой, смертельной проблемой – два катера, набитые под завязку вооруженными до зубов наемниками, им было не потянуть, и это было ясно. Но таков уж был этот капрал – взявшись один раз за дело, доводил его до конца...
17.50. Засада...
Через неполных два часа почти неподвижного лежания чья-то рука легко коснулась плеча Алена, и он обернулся. Рядом с ним лежал Гранд.
– Там наш «новенький» имеет какую-то информацию, месье капрал! – прошептал боец.
– Давай его сюда, Леша.
Еще через три минуты над ухом Кондора засопел Гром:
– Принимаю какое-то сообщение от Задиры.
– Какое, прапор?!
– Не могу понять – сообщение идет на «морзянке», и только цифры... Наверное, это лично для тебя, кэп, – такого кода я не знаю.
– Как давно?
– Минут пять уже или шесть...
– Хорошо... Говори цифры.
Гром прижал поплотнее к голове наушник радиостанции и стал шептать:
– Шесть-два-ноль, девять-один-два, девять-четыре-четыре, пять-семь-ноль, три-девять-один, два-пять-восемь, три-три-три, Точка, два-два-семь, четыре-девять-один, шесть-один-три, шесть-девять-ноль, точка, – пробубнил на одном дыхании бывший «водолаз». – Дальше идет повтор, кэп, – он повторяет это уже в восьмой раз, но сначала ждет секунд тридцать.
– Ясно... Молодец, Клим! Сработал, как и всегда – «на большой»... Передавай, Паша: «Один-один-один, пять-семь-три, четыре-четыре-один, три-три-три, точка», – произнес Кондор и стал наблюдать за тем, как сноровисто передал его новый соратник сообщение для Задиры, используя кнопку тонального сигнала. – Работаешь?..
– На вашей старой волне – никто ничего не услышит.
– Добро...
– Так, что это...
Кондор поднял правый кулак, затянутый в черную кожаную велосипедную перчатку (без пальцев), так, чтобы этот «маяк» могли видеть и те, кто ушел на другой берег с Вайпером, и стал подавать какие-то сигналы. Все это было очень похоже на язык глухонемых и продлилось не более десяти секунд. И, как ни старался Гром понять из всего «этого» хоть что-нибудь, ничего не вышло. Но он заметил, как разгладились морщины на посуровевших было лицах Гранда и Гота, а сам Кондор даже улыбнулся краешком рта.
– Ни хрена не понял! Ты уж поясни мне, командир, если в команду взял! Иначе я «вываливаюсь»?!
– Примерно через два часа, как мы и рассчитывали, катер будет у водопада, – произнес без предисловий капрал. – Все заложники на борту. Охрана – десять человек. Вооружение – автоматы, два пулемета на носу и корме, ручные гранаты у каждого. Клим «сидит на рации» у заднего борта и контролирует всех.
– Это все? Слушай, кэп... Я передал тебе от Задиры одиннадцать «сложных групп»[86] , а то, что ты сообщил сейчас, тянет максимум на восемь. А остальное?
– Я должен тебе докладывать обо всем, сэр бывший старший прапорщик ГРУ?!! А может, ты казачок засланный?! Или забыли, что такое есть устав и субординация?!! – рявкнул Кондор в четверть голоса и страшно зыркнул глазами.
Не сговариваясь, Гранд и Гот зажали экс-прапорщика своими телами с двух сторон, и... Острое, как бритва, четырехгранное лезвие «финки» стало выковыривать из его правого уха забравшуюся туда гусеницу. А с левой стороны Гранд стал ненавязчиво подрезать ноготь большого пальца огромным десантным «родственником ножа Боуи», красноречиво посматривая на пальцы «новичка»...
– Не надо!.. – произнес спокойно Гром. – Я – свой!.. Расслабился немного здесь, у «макак»... Я с вами!.. А те «казачки» – не моя специфика. Не тому меня учили, капитан, – я «водолаз», а не «краб»[87] ...
Ален долгих две минуты всматривался в лицо бывшего прапорщика, словно пытался понять его сокровенные мысли, и, наконец, мотнул головой. Гот и Гранд исчезли так же неуловимо, как и появились.
– Хорошие мальчики! – прокомментировал Гром.
– Ага, хорошие... – подтвердил Кондор. – А главное – молодые, «безбашенные» и многое умеют – повоевать им, видишь ли, любимое занятие. Отморозки, одним словом...
– Да понял я уже, кэп...
– А Задира... Да... Там было еще несколько слов, но – это личная просьба...
– Многое вместе прошли... Слышал...
– Много, Павел. Очень много... И я ему, можно сказать, «два раза должен»!.. Поэтому он и попросил, если все пойдет через жопу, сообщить родным в Воронеж... Мать у него там... И сестра... Адрес оставил...
Гром как-то вдруг посуровел лицом:
– Прости, кэп... Подумалось дурное... Сам за Речкой потрудился... А вы еще и вместе... Тут, в этой блядской Африке, уже сам себе верить перестаешь! Прости, Андрюха, не со зла я – привык уже среди этих макак черножопых никому не доверять...
– Проехали... – буркнул Кондор, вернувшись к своим мыслям.
– Проехали... – согласился экс-«водолаз». – Что дальше, командир?
– Дальше... Дальше воевать будем, прапор... И, думается мне, очень серьезно воевать... А главное, аккуратно – мы не имеем права потерять ни одного гражданского.
– Сложно... Кто его знает, какое у них состояние?! А нам, как я понимаю, еще пешака по этой гребаной Африке чесать и чесать!.. Кто-то может и не дотянуть – не военные...
– Ни одного, Паша! Ни одного!.. Это главное в нашем задании, да и во всей операции!
– «Буратинка» в толпе, а вы его не знаете?.. – догадался Гром.
– Гром, ты прослужил в «Аквариуме» какой-то кусок времени и должен был привыкнуть к тому, что рядовые члены команды всей задачи операции не знают, а главное – не задают глупых вопросов... Иначе... Ты знаешь, мой Гот – мастер в обращении с холодным оружием... И второго шанса я тебе не дам – нет времени и не тот случай...
Бывший прапорщик только улыбнулся уголком рта под суровым взглядом Кондора:
– Приказания, командир?
– Сидеть тихо, слушать Задиру и не высовываться, когда начнется!
– Обижаешь...
– Я сказал – не высовываться! Команда слажена, а тебе нас всех еще через мины выводить... Мы-то и сами справимся, но с тобой полегче, да и побыстрее будет – какое-то количество «подарков», небось, сам и ставил?
– Много... – согласился Павел. – А еще больше ученички мои расстарались...
– Задача ясна, товарищ прапорщик?! – Кондор вдруг рявкнул во весь голос.
И с Громом произошла неожиданная метаморфоза – этот прожженный Пес Войны вдруг как-то подтянулся, собрался весь, даже стройнее стал (насколько это было возможно, лежа на земле) и помолодел лицом:
– Так точно, товарищ капитан! – гаркнул в ответ и...
Это был правильный ход, родившийся где-то на задворках подсознания. Кондор понял и осознал. Это только много позже, когда у него появилось на такие вещи время – этому дядюгану, протратившему практически всю свою сознательную жизнь на армию, нужен был... Да! Именно так! Ему нужен был настоящий, наш, советский (советский, а не иначе!) офицер, который смог бы взять на себя обязанности командира... Гром много лет, после своего списания, искал ситуацию и командира...
– Ша-а! – Кондор все же оставался одесситом, и дух этот не смогли выветрить никакие «ветры перемен». – Тихо, ша, сидеть мне, кусок! И соблюдать мне «тихо»...
– Сам-то понял?..
– Потом... Все потом, Павел... И понимать, и оценивать!.. Если выскочим из этой жопы... Сейчас – работаем...
В эту-то минуту и пришло самое неожиданное:
– Кондор, Кито! – прохрипел наушник.
– Принимаю.
– На связи Первый, переключаю...
Эта внеплановая связь со стороны командования не сулила ничего хорошего.
– Первый – Кондору, – прохрипел наушник твердым голосом Жерарди.
– Кондор на связи!..
– Отменяю операцию!.. Как слышал, Кондор?
– Кондор на приеме! Прошу уточнить, Паук!
– Паук дает «три единицы»... Сворачиваемся!
Этот приказ был шоком для Кондора:
– Паук, я не понял, Паук!!! А как же люди?! Они уже на подходе – через час встречу!..
