Истинный саваран - Виталий Сергеевич Останин

я сцедил всю кровь-эссенцию из огромного тела этой твари, однако в портал вылились тонны жидкости. Естественно, это не убьет Зверя, долгое время занимавшегося сбором сил — вероятнее всего ради живучести, Хапер обладал не одним и не двумя кругами кровообращения. Но, надеюсь, машине Древних этого хватит, чтобы завестись.

«Инструмент» предтеч продолжал удерживать меня над зеркалом портала, вцепившись усиками-манипуляторами прямо за плоть. Вибрации, идущие по телу чудовища сообщали, что оно вполне себе еще живо и здорово, хотя и ослабло изрядно.

Больше мне тут было нечего делать. С остальным, надеюсь, смогут разобраться другие сверхи. Вон их тут сколько поналетело!

Отдал мысленный приказ «инструменту» и тот отцепился от мышечных волокон саварана, а я полетел прямо в портал. По пути, естественно, здорово извозился в эссенции, но, что странно, не почувствовал какого-то особого подъема сил. А ведь раньше мне было нужно гораздо меньшее количество для целого Пробуждения!

Наверное, Хапер, подумалось мне, ощущая исход крови, каким-то образом заблокировал эссенцию. Не сразу — когда она лилась в портал потоком, я буквально кожей ощущал ее силу. Но позже, повинуясь команде хозяина, витальная жидкость превратилась в обычную золотую водичку. Что-то вроде плазмы крови у человека.

Под ногами спружинила упругая поверхность. Знакомое место — тот самый центральный зал машины-организма, занимающий целый Лоскут, а то и вовсе являющийся им. Стены из плоти, пронизывающие их светящиеся кровеносные сосуды, наросты, окружающие закрытую хризалиду.

Выглядело все почти так же, как во время нашего первого посещения этого места. Но все же с отличиями. Раньше, когда я здесь находился, было ощущение, что стоишь внутри спящего летаргическим сном гигантского живого существа. Теперь же без всяких подсказок было ясно — оно проснулось.

Стены, наросты, артерии этой биомашины как бы светились. На всех диапазонах слышался какой-то глухой шум. Скорее даже, ритмичный стук, будто где-то далеко билось огромное сердце. А хризалида так и вовсе пылала. Причем, во всех спектрах зрения — я прогнал с десяток, проверяя.

Отлично, значит завелась «жучка»! Время прокатиться! А где девчонки?

Жанин с Гвен обнаружились через пару секунд, под самым потолком центрального зала. Я было решил, что организм их схватил и удерживает, но потом Либра убрала свои кровавые нити-щупальца, и девушки спланировали на пол.

— Когда через портал хлынул поток эссенции, нас чуть не утопило. — пояснила выбор места ожидания Жанин. — Вот я и подняла нас наверх.

Гвен же молча протянула мне второй портальный камень. Ее почему-то ощутимо знобило — зуб на зуб не попадал. Будь передо мной обычный человек, а не сверх на втором Пробуждении, я бы сказал, что у нее лихорадка.

— Искупалась в эссенции. — опять выступила комментатором Либра. — И наглоталась. Похоже, она на грани очередного Пробуждения. Ей бы в спячку, но она вбила себе в голову, что должна дождаться тебя.

— Спасибо, Голубка. — я тронул плечо девушки с благодарностью. И даже в боевой форме ощутил, как ее трясет. — Кончай геройствовать. Устраивайся где-нибудь, и начинай мутацию. Жанин последит.

— И подправлю, если что-то не так пойдет. — кивнула та. — Что? Я многое узнала, когда в прошлый раз подключилась к этой штуке. Правда, помню не все, и частенько оно само всплывает в голове.

— Ну и отлично. Тогда вам двоим будет чем заняться, пока я буду выяснять, как эта штука работает.

С помощью «инструмента», которым я пользовался все увереннее, я вырастил из плоти у стены что-то вроде ложа, куда мы с Жанин и уложили Гвен. В другое время она, наверное, воспротивилась бы такому — укладываться спать на кусок мяса! — но сейчас ей явно было не до рефлексии.

— Ладно, девоньки, я пошел. — махнул я рукой американкам. Прошел через зал и остановился перед светящейся хризалидой. — Ну что, машинка, покажи, как ты работаешь, и что умеешь.

Подчиняясь моим командам, «инструмент» выпустил десятки усиков. Когда они коснулись стенок кокона, те разошлись в стороны, открывая проход внутрь. Не заставляя себя упрашивать, я сделал пару шагов и замер в центре.

— Ну? Что дальше?

Вопрос я произнес вслух, просто чтобы немного подбодрить себя. А то в памяти до сих пор были живы картинки, на которых хризалида чуть ли не досуха выпила Либру через её собственный щупальца.

Сейчас же процесс начался наоборот — стенки кокона сами выпустили манипуляторы, точь-в-точь как подобранный мною здесь же прибор древних или те же кровавые хваталки Либры. Унификация, что логично. Но если у симбионта-биоманипулятора щупальца были тонкими, то здесь ко мне устремились толстые, горящие золотом, пожарные шланги. Три из них впились в спину, по линии позвоночника, одна пристроилась к затылку, а оставшиеся четыре разделись по руками и ногам.

Несмотря на то, что в местах соприкосновения, щупальца пробили кожу и погрузились достаточно глубоко, боли я не чувствовал. Будто анестезия сработала, даже прилив сил какой-то появился.

При этом, поглощенную кровь в меня не вкачивали — а я ведь чего-то такого ожидал. Вместо этого возникло ощущение, что хризалида включила меня в некий общий для всего этого гигантского организма круг кровообращения.

Створки кокона стали закрываться. И мне почему-то показалось очень уместным в этот момент выкрикнуть:

— Поехали!

* * *

В этот же миг, словно я действительно команду произнес, мир вокруг меня моргает. На долю секунды: раз — веки опускаются, и я не вижу и не чувствую ничего, два — и теперь я вижу все. Вообще — все! Не просто вижу — ощущаю!

Каждый нерв этой сложной живой машины, каждый ее сосуд, по которым неспешно бежит эссенция. Чувствую, как сокращаются ее мышцы, как происходят сложнейшие и примитивные химические процессы. Я могу заглянуть в любой уголок Лоскута, отдать команду сделать что угодно.

Я становлюсь машиной Древних.

От масштаба у меня перехватывает дыхание, и гигантский организм замирает, послушно зеркаля мою реакцию. По человеческой привычке я пытаюсь крутить головой, но это лишь выносит меня за границы нового тела. Так быстро, будто из пушки выстрелили! Миг — и я оказываюсь в лишенной таких понятий, как свет и тень месте. Вроде космоса, только без звезд. И смотрю на себя–машину–организм–устройство как бы сверху.

Шестиугольник. Простой гекс, но линии его не такие уж и ровные, а углы расположены не сказать, чтобы равноудаленно. Фигура чуть подсвечивается золотом, едва-едва, как бы сообщая — это ты. Ты — здесь. Но не один. Гекс вписан в бескрайнее поле разного размера и форм фигур.