Прямой доступ (СИ) - Донцов Иван

Внутри оказалось пусто — лишь анатомическое кресло, уже знакомый шлем, какие-то вещи. Люди в синей броне обыскивали небольшую квартирку, но ничего не находили. Все резко развернулись и пошли на выход. Сработал сигнал и синтетический голос объявил, что через несколько секунд начнётся процедура глубокой очистки. Одновременно послышалось объявление:

— ВНИМАНИЕ! СУБЪЯДЕРНАЯ ЯЧЕЙКА ЖИЛОГО СЕКТОРА ПОВРЕЖДЕНА! ВОЗМОЖНО ЗАРАЖЕНИЕ! ПОКИНЬТЕ ЖИЛЫЕ ПОЩЕНИЯ! ВНИМАНИЕ! СУБЪЯДЕРНАЯ ЯЧЕЙКА ЖИЛОГО СЕКТОРА ПОВРЕЖДЕНА!

Только через пару секунд понял, что это сообщение не только в трансляции. Голос вопил везде, тревога передавалась по всем каналам. На парковку бежали люди и садились в кары, запускали и старались быстрее уехать. Чем дольше я ждал, тем больше вокруг собиралось жильцов. Сообщение всё повторялось и повторялось, тревога гудела.

Выехал к выходу с парковки и вовремя — глухой пробки ещё не образовалось. Каров уже много, но пока ещё можно было проехать. Так что, когда снова оказался на проспекте, сразу увидел много электромобилей экстренных служб. Тут же нашлись и полицейские, напрягся, когда они начали проверять некоторых. Прошло минут десять и людей с карами на улице стало столько, что всем разрешили двигаться дальше. В огромном потоке я уезжал по новым координатам. Ругался, открыв окно, сигналил на всех и орал на полицию, стараясь слиться с толпой.

Маршрут оказался продуманным, многие люди поехали в восточную часть города. Там располагались гостиницы и можно было снять даже более-менее нормальную квартиру. Никто уезжать из города в связи с ядерной опасностью не собирался. Большинство надеялись, что это сбой в системе, что, скорее всего, и было организовано Викой. То, что она реально может вывести субъядерные ячейки на режим работы, в котором они взорвутся, я не верил.

Остановился на открытом паркинге, осмотрел соседнюю грязноватую восьмиэтажку из кирпича. Все данные указывали на то, что мне сюда, в пятую парадную, восьмой этаж и трёхсотая квартира. Вышел и направился в нужную сторону. Забирать вещи из электрокара не стал, взял только магнитный замок.

Людей вокруг много, и я особо не боялся, что на меня как-то выйдет полиция. Личность одного из жителей микрорайона-муравейника не должна была никого заинтересовать. Если только этот же человек не поехал сразу в два разных места. Но я не верил, что девушка могла так ошибиться. Скорее всего взяла личину кого-то, кого невозможно проверить. Например, кто-то пропал без вести, но о нём не заявляли, и он никогда не интересовал полицию.

В парадную со мной вошли ещё четверо. Дверь открылась сама собой, так же, как и у меня дома. Семья — отец, мать и двое детей, сгрудились у лифта, я же двинулся по лестнице. Переступал через две ступеньки, быстро оказался на самом верху. В тёмном углу, в конце лестницы на крышу, ворочался какой-то бездомный или наркоман. Прошёл мимо и открыл квартиру — дверь поддалась сразу, считав идентификатор в нейрошунте. Внутри никого не оказалось, сердце предательски заныло.

Вышел обратно, хотел было бежать на улицу, но тут снова обратил внимание на бездомного. Само собой включилось ночное зрение и чуть не ахнул — там лежала Вика, свернувшись в позу эмбриона. Подбежал и схватил на руки, понёс в квартиру, положил на кровать.

Распахнул одежду, стянул штаны и кожаную куртку, разорвал футболку. Рана оказалась в животе, понял, скорее всего, задета почка. Пуля засела внутри, только поэтому она ещё не истекла кровью. Ещё может быть повреждён кишечник. Голову пронзила боль.

— А-а-а! — вскрикнул, хватаясь за виски.

Память лекаря помогала, но каждое новое воспоминание давалось с трудом. Слишком много лишней информации, из-за которой я отвлекался. Сейчас нужно было понять, что делать, и китайский врач знал это. Знал, что нужна операция, знал, какая, но провести её руками он бы не смог. Только с помощью авто-хирурга, по-другому парня не учили. Он отлично изучил теорию, но совершенно не мог работать руками. А это значило, что и я не смогу.

— Нет-нет-нет! — снова сжал зубы от боли.

Огляделся, но ничего, кроме обычных вещей да шлема с анатомическим креслом, в этой квартире не оказалось. Сбегал в коридор и, покопавшись, нашёл стандартную аптечку и регенерин. Я знал — использовать его при таких ранениях нельзя. Просто неправильно срастутся ткани, станет ещё хуже. Правда, придётся это сделать, если ничего другого не придумаю. После можно будет отвезти её в больницу.

А можно ли?

Что, если её ищут и арестуют, а за ней и меня?

«Зато она будет жива…» — подумал, решая, что именно так и сделаю, если ничего не получится.

Достал из аптечки дезинфицирующее средство в распылителе. Следующим взял медицинский пистолет и зарядил в него обезболивающее. Конечно, не наркотическое, но хоть что-то. Кинул всё на кровать к девушке и пошёл мыть руки. Когда закончил, вернулся и обработал ладони, взялся за пистолет и прислонив к коже рядом с раной, выстрелил. Взял салфетки и пропитал раствором, аккуратно всё протёр.

В руке сам собой образовался зеркальный нож, удлинился. Постоял так несколько минут над телом и разобрал. Всё-таки нельзя так рисковать. Ни у меня, ни у того парня не было опыта операций.

Снова стал лазить по шкафам квартиры, выискивая то, что мне нужно. Через две минуты понял, что не могу найти простейший световой шнур со стандартными магнитными контактами. Ещё через минуту проклял себя и встал на колени рядом с анатомическим креслом. Разобрал одно из соединений и получил нужное, вернулся к девушке.

— Прости… — тихо прошептала она.

Её голубые глаза приоткрылись, световые коннекторы на голове мигнули жёлтым. Осторожно взял девушку под голову и почувствовал жар. Я смотрел в её глаза и не мог начать. Ладонь Вики легла на мою, она её еле сжала, поднесла к своей щеке и потёрлась. Закрыла глаза и снова провалилась в беспамятство. Лекарь знал, что, скорее всего, значит жар. Воспаление, перитонит. Так что нужно было спешить.

Снова осторожно её приподнял под голову, второй рукой соединил коннектор. Положил щекой на подушку и подключился сам. Почти сразу получил запрос на сопряжение. Нашёл нужный пункт — имитация медицинской службы. Когда выбрал его, увидел очень много информации.

Оказалось, что имплант девушки тоже непрост. Немецкая модель типа «Спайнн-13». Судя по всему, разновидность какого-то боевого импланта. В её случае это не было никаким прототипом, как у меня. Само же устройство подтвердило мои опасения — жар, боль, воспаление.

Опустил свободную руку к ране, на указательном пальце стал собираться «Хром». Когда набралось достаточно, серебряный шарик полетел вниз и остановился, не успев дотронуться до кожи.

«Разделение колонии…»

«Попытка адаптации с новым носителем…»

Подтвердил все действия, ожидая что произойдёт. Капля всё-таки упала и нано-машины провалились в рану. Прошла минута, но ничего не происходило, медицинские данные с её импланта не менялись. Ещё через тридцать секунд серебряная жидкость вновь появилась на коже рядом с раной.

«Нет подтверждения нового носителя…»

Сглотнул и побелел. Она без сознания, она не может подтвердить запрос на соединение с нано-машинами и нейросетью. И ведь если даже придёт в себя — не факт, что согласится. Я видел, как она боялась всего этого, видел и понимал, даже несмотря на то, что может умереть, может и отказаться.

Но был и другой вариант.

«Протокол — прямой доступ к памяти…»

«Доступ разрешён…»

Я не знал, как ещё получить полный контроль над её имплантом. Когда подключался к нейрошунту лекаря, были доступны множество настроек. Сейчас же всё повторилось — я мог вывести перед собой все данные. Нашёл нужный пункт — «зеркалирование», подтвердил.

Снова распростёр руку над раной, серебряная капля медленно собралась и упала. Прошла секунда — нано-машины скрылись в теле девушки.