Сердце степи. Полёт над степью - Ася Иолич

обещаний, кроме меня, - горько сказал Аслэг, поворачиваясь идти дальше. - Эта книга хранилась в моей старой комнате, которую я закрыл три года назад. Там было слишком много воспоминаний. Я запретил открывать её.

- Я верну её тебе.

- Оставь себе.

Он был похож на грозовую тучу, что зацепилась за вершину Седой Скалы у порта Мадви зимним днём, безрадостным, унылым, дождливым. Камайя брела рядом, косясь то на его опухшую губу, то на дорожку под ногами.

- Как это случилось? - тревожно спросила Аулун, перевязывая её за халатом, который держала в руках заплаканная Алай. - И что с господином Аслэгом?

- Губу прикусил. - Камайя поморщилась, глядя на неровные края своей раны. - Шрам останется, да?

- Я сведу, - улыбнулась Аулун. - Но лучше так больше не делать.

Укан кашлял на своём войлоке. Аулун протянула ему стакан с настоем, и он с благодарностью кивнул.

- Я сторожил их с вечера, - хрипло сказал он. - На пиру выливал в подушку. Харан так сказал. Посреди ночи меня ударили по голове. - Он прокашлялся и показал за ухо. - Я успел увидеть и почувствовать мешок. Очнулся на холоде. Харан учил не шевелиться. Я и не мог. Связан был.

Камайя отошла к столу и вернулась с ещё одним стаканом. Укан хрипло кашлял, и Аулун спокойно покачала головой на тревожный взгляд Руана.

- Он выздоровеет. Не тревожься.

- Они ехали молча. Я висел через седло. Все кишки перемололо. Потом мешок сорвали. Кинули меня на снег и начали щупать. Я молчал. Пнули сюда, - он показал на бок. - Я терпел. Харан учил. И тут один сказал, что надо прирезать меня. Второй сказал - он из Оладэ, а если вскроется? Первый сказал… им не за это платят, чтоб я вернулся. Второй сказал - он уже почти мёртвый. Мы прирежем, а волки не съедят. Видно же будет, что не сам сдох.

Он кашлял после каждой фразы, и у Камайи начало першить в горле. Все остальные, видно, чувствовали то же самое, потому что время от времени прокашливались.

- Первый сказал, ещё по голове надо ударить. Второй опять сказал, видно будет, если найдут. Снова пинали. - Укан стиснул зубы и закрыл глаза. - Первый сказал, надо наверняка, чтоб не вышло как с Кэбаем. Которому мстить вернулись. Второй сказал, Кэбай сам виноват. Полез туда, куда Гаук не говорил, и получил. Пнули. Сошлись на том, что подыхаю. Ещё отвар…

Камайя морщилась, представляя этого несчастного парня посреди холодной степи. Аслэг хмуро уставился в пол, пока Укан допивал тёплый настой.

- Развязали. Бросили меня там. Забрали верхний халат. Я встал, но идти не мог. Определил сторону и пошёл на четвереньках. Обмотал руки кусками халата. Не знаю, как не замёрз. Увидел дым… Дополз. Отогрели. Сказали, весь целый буду. Рывас озолочу, как поправлюсь.

- Отдыхай, туус, - сказал Аслэг. - Я сам озолочу.

23. Кам.Старая, строптивая, развратная

Камайя сидела и с ужасом глядела на Алай, которая бледнела всё больше с каждым словом Укана.

- Алай… Аулун, есть успокоительное?

- Кэбай, - прошептала Алай, закрывая рот рукой. - Те двое, которых Харан в степи… Кэбай и Удус! Они поймали меня… Хотели… Гаук - он же из Касур-хасэна… Что всё это значит?! - она в ужасе переводила взгляд с Руана на Аслэга и Рикада.

Камайя резко встала и обняла её, напуганную, маленькую. Сердце Алай билось, как у крошечной птички, а из глаз текли слёзы.

- Что такое этот Касур? - Камайя подняла глаза на Аслэга.

- Небольшой, - пожал он плечами. - На севере ездят. Хасум Алай, они в стойбище?

- Да, - кивнула Алай. - На востоке.

- Шуул, ты слышал? Передай ребятам, пусть отманят Гаука. Поговорить надо без шума. Пусть кто-нибудь пьяным прикинется и отманит. Да уж… Твоё счастье, парень, что убийцы тебе попались такие ущербные, - недобро ухмыльнулся Аслэг. - Интересно будет узнать, за что там этот Гаук им платит.

- Можно, я тут пока? - спросил Укан. - Не хочу Утар пугать.

- Сколько пожелаешь. Аулун, скажи Сахмаалу, пусть на кухню передаст, что готовить надо, чтоб парень быстрее поправился.

- А можно к Харану? - спросила вдруг Алай. - Руан, пожалуйста… Прошу!

Аслэг встал, разминая шею, и хищно улыбнулся Рикаду.

- С тобой я ещё потолкую. Пойду навещу Тасыда, потом вернусь к этому, - он ткнул в угол, где сидел Тур, злорадно посмеиваясь. - Будем выяснять, что тут творится.

Камайя вышла за ним, оставляя за спиной плач Алай и раздирающий кашель Укана. Аслэг вопросительно смотрел на неё, и она опустила глаза.

- Я быстро, - сказал он. - Потом вернусь к сопляку. Шуул, Сахмаал, проводите до ворот - и со мной к Тасыду!

Эрту впустил Камайю за ограду, и она шла, обгрызая губу. Наёмные головорезы. Чёрт знает что. Зачем они этому Гауку? Он же мелкая сошка, судя по всему! За ним кто-то стоит?

- Госпожа Камайя, - тихо окликнула её Тинхэн из закоулка между двумя зданиями. - Быстрее, сюда!

Камайя торопливо последовала за ней по