Насмешки судьбы (СИ) - "Arne Lati"

      - Ты заигрался, парень, - устало выдыхает, безразлично рассматривая мое лицо, искаженное гримасой боли, - Ян, ты сейчас называешь адрес, едешь в участок и все подробно рассказываешь, и, так уж и быть, я постараюсь, чтобы тебе скосили срок... - терпеть не могу, когда мне указывают что делать, тем более в таком приказном тоне.

      - Вот спасибо за одолжение, - дергаю головой, высвобождая пряди волос из его хватки и, покачиваясь, встаю на четвереньки, уже сейчас зная...

      Удар в живот. Падаю мордой в снег. Не ощущаю холода, только боль и накатывающую тошноту.

      - Я же предупреждал: назовешь адрес, будешь жить. Ты уже ни черта не сможешь сделать. Игры кончились, парень, - чужая интонация, чужие мысли, и так обидно стало, нестерпимо отвратительно от слов этой лживой твари.

      - Хочешь ты того или нет, - с трудом встаю, не сводя взгляда со своего ВРАГА, шатаясь, поднимаюсь на ноги и, опираясь рукой о невысокий памятник, рычу сквозь зубы, стараясь не сорваться на крик. - Но. Я. Получу. Эти. Деньги, - четко, ясно, так, чтобы понял, поверил.

      Ухмыляется недоброй улыбкой, разминает замерзшие костяшки рук, а мне хруст его пальцев кажется оглушающе громким.

      - Не впутывайся в это дерьмо, Ян... - делает шаг ко мне. Не двигаюсь, разве что крепче сжимаю в руке так удачно забытый сторожем, а может "гостями", лом, спрятанный за гранитной плитой.

      - Ты же Алю спасать собирался, - самому смешно делается от этих слов и я, не в силах побороть себя, улыбаюсь, зля его еще больше. И, черт подери, как мы с ним похожи в этот момент: оба безумны, оба прем к своей цели по головам, оба сейчас ненавидим друг друга...

      - Не переживай, - как же бесит его искусственная ухмылка, - я знаю, где ее искать, поэтому это всего лишь... - хватит! Просто хватит! Слов его лживых, от которых в душе раз за разом все обрывается. Хватит взгляда этого пустого, за которым скрывается ураган чувств, но хрен он его кому покажет. С меня хватит!

      Когда он подходит слишком близко, когда могу дотянуться до него, убрать со лба выбившуюся непослушную прядь волос, достаточно всего лишь протянуть руку и вот он, живой, теплый, такой знакомый и до отвращения чужой... Рывок в сторону. Замах. Удар. Клим падает на колени, прижимая ладонь к ребрам. С ноги бью его в лицо, отправляя на землю, а за одно и в отключку. Я не хотел этого, видит Бог, он сам напросился. И пускай сейчас горит нога от удара, нервы лопнули к ебаной матери и из глаз против воли катятся слезы, а я ни черта не вижу перед собой, кроме его красивого лица и струйки крови, вытекающей из разбитого носа. Больно. И обидно до глубины души, что всегда все случается именно так. Все предают. Все ищут выгоду. Не со всеми, не спорю, но со мной происходит именно так. Возможно дело во мне и я просто не достоин быть счастливым?

      Тыльной стороной ладони смахиваю слезы, от которых становится гадко за свою слабость. Проверяю, жив ли Клим. Дышит, уже неплохо. И как бы не хотелось скинуть его в пустую могилу, немного присыпать земелькой, а сверху расторопные грузчики поставят свежий гроб и знать никто не будет, где он покоится, но, взяв себя в руки, откидываю лом в сторону, проверяю наличие рюкзака и, оглядевшись, срываюсь с места, стараясь бежать так, чтобы мои следы было как можно меньше заметно. Поднявшаяся метель надежно скрывает любые следы, впервые за эту зиму я рад снегу.

      Всего пара минут, их хватает, чтобы спрятаться за широкой могильной плитой, сжаться в клубочек и молиться, чтобы Клим не нашел меня. Бежать бесполезно, не успею, а так есть шанс спастись, если не замерзну насмерть в такую стужу.

      Сколько проходит времени? Минута? Десять? Напрочь теряюсь во времени, будто все вокруг остановилось, замерло, прекратило свой неправильный ход. От беспокойства, что Он может не успеть прийти в себя и замерзнуть там в отключке, становится весело. Я морально нездоров, раз жалею того, кого по сути ненавижу. Что ж, здравствуй, истерика - проходи, располагайся, думаю ты надолго.

      - Ян?! - то ли рык, то ли крик, из-за ветра разобрать сложно, да и не особо хочется.

      Сильнее кутаюсь в капюшон, стараясь согреться хоть немного. Ноги уже щиплет от мороза, кости словно выкручивает, тянет, протыкает ледяными иглами, и если это продлиться еще немного, то, боюсь, встать я уже не смогу.

      - Не глупи, придурок! - злится. Голос становится более приглушенным, отдаленным, а быть может это проказы метели и он тут совсем рядом, стоит надо мной, готовый вот-вот спустить курок. Вздрагиваю, испугавшись собственных мыслей.

      - Сказал же, не трону! - что-то с грохотом ударяется, разбивается. Обессиленное рычание волной дрожи проходит по коже, а я голову поднять боюсь, открыть глаза, попытаться определить его местонахождение.

      - Ты же здесь! - голос становится чуть громче... ближе. - Я знаю, ты здесь, - в момент берет себя в руки и успокаивается. - Давай нормально поговорим? - предлагает, но от его предложения нестерпимо тянет давлением, что и возвращает меня в реальность.

      Каждое слово - ложь. Каждая просящая интонация, попытка казаться нормальным, ко мне нормальным - все ложь.

      Дышу через раз, когда недалеко слышу хруст снега от чужих шагов. И закричать хочется, и лучше зомбари пускай, чем этот прогнивший насквозь лживый ублюдок.

      - Я же все равно тебя найду! - вновь психует, успокаивается. - Ты меня, падла, второй раз вырубил. Не стыдно? - усмехается сам себе, а я дышу через раз, медленно, постепенно приходя в себя, собирая по крупицам остатки гордости, но все же расправляю плечи, готовясь в случае нападения защищаться.

      - Чертов пацан, блядь, сукин сын! - почти вой, почти отчаяние, жаль, не верю ему больше, а то бы вышел, пожалел.

      И он ушел. Выглянув, я видел его быстро удаляющийся силуэт. Он с кем-то разговаривал по телефону, кричал, матерился, а я сидел... минуты три, пока расстояние, разделяющее нас, не оказалось достаточно безопасным, чтобы сбежать. И я бежал. Бежал от него, от себя. Продираясь через ухабистые сугробы и колючую метель я хотел похоронить все свои воспоминания, эмоции, не побоюсь этого слова, пережитые чувства - но к сожалению, а может быть к счастью, память осталась на месте, когда я перемахнул через забор, и когда, поймав попутку и отдав чудом завалявшиеся пару тысяч, назвал адрес поселка неподалеку от рядом расположенного города... Она была со мной, когда заходился от приступа кашля, стоя напротив массивных металлических ворот, и даже тогда, когда я оставшись один, оказался принят тремя охранниками, вооруженными до зубов.

      Мог ли я знать в тот момент, что то предательство было не единственным уготовленным мне сюрпризом?..

  Часть 17

Клим

      - Мудак белобрысый, утырок, тварь характерная, ну я тебе, сука, покажу, как меня водить вокруг пальца. Я тебе, блядь такая, очень подробно это покажу... - с психу швыряю папку с бумагами об стену, сгибаюсь пополам, пережидая агрессивный всплеск, и медленно выдохнув, выпрямляюсь.