Волк 9: Лихие 90-е - Никита Киров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В какую больницу увезли Лёню? — спросил я у водителя.
— В третью городскую, — водитель хмыкнул. — Третью гробовую.
— Поехали.
* * *
Охрана на входе в больницу долго не хотела нас пускать, требуя явиться вечером и показать пропуск от доктора. Мы едва договорились с ними, в итоге прошли только мы с Женей и Славой втроём, остальные остались у входа.
— У нас больнички получше, — Женя оглядывал облупленные стены с потрескавшейся штукатуркой. — Вроде и Питер, а как-то стрёмно тут. Я в районке в последний раз был в прошлом году, когда меня подстрелили, так там лучше было, чем здесь.
— Помню. Сам там лежал, когда меня Богатов подбил, — Слава усмехнулся.
— Перевезём, если Лёню возить можно, — сказал я. — Или договоримся, чтобы здесь подобрали что-нибудь получше.
Шли по длинному, узкому коридору, ступая по истёртому линолеуму, который то и дело поднимался горкой. Прямо здесь же поставили несколько коек, на которых лежали люди. Один, бородатый мужик бомжеватого вида с торчащими во все стороны волосами, стрельнул у Жени сигаретку и тут же побежал курить.
Мы дошли до поста медсестёр. Две достаточно симпатичные девушки обсуждали между собой какого-то парня со вчерашней тусовки. Я облокотился на стойку, подвинулся ближе и улыбнулся.
— Здравствуйте! А куда поместили Леснякова Леонида? Поступил сегодня с болью в спине.
Одна, рыжая, задумалась и посмотрела в журнал.
— В шестую палату.
— Палата номер шесть, — пробормотал Женя, зыркая в сторону девушек. — Спасибо!
Уже сразу, как зашли, стало понятно, что надо найти палату получше. Окна большие, на улице показалось солнце и сразу начало жарить, а спастись от него было негде.
Лёня лежал на кровати в углу, грустно глядя в потолок, но при виде нас начал подниматься и сразу скривился от боли. На соседней койке храпел толстый дед, укрытый одеялом, остальные смотрели маленький чёрно-белый телевизор, стоящий на тумбочке в углу. На рябящем от «снега» экране показывали рекламу бальзама Биттнера. Антенна на длинном проводе была дотянута до окна и выставлена в форточку.
— Ну чё, как ты, дядя Лёня? — тут же спросил Женя, усаживаясь к нему на койку. — Тебя чё, не кормили?
— Нет, — бывший опер вздохнул. — Сказали, на довольствие только вечером поставят. Дали только кусочек хлеба и чай с сахаром. Да и обед там был — суп из одной капусты и на второе капуста. Там столовка внизу есть платная, а я ходить-то не могу, ё-моё, спину прострелило, в ногу отдаёт. Укол хоть поставили.
Раздался резкий хлопок, когда один из больных тапочком прихлопнул забравшегося на тумбочку таракана. Похоже, «соседей» тут более чем достаточно.
— Мы тебе гостинцев привезли, дядя Лёня. — Женя развернул пакет и выдал Лёне яблоко, шоколадку, воду и ещё тёплые булочки с разной начинкой, завёрнутые в бумагу. — На ужин ещё чего-нибудь принесём. Газеток ещё захватим с кроссвордами. Книжку какую-нибудь куплю.
— А я тебе палату пока найду другую, — сказал я. — Поудобнее.
— Волк в этом деле мастер, кхе!
— Да я помню. Всех знакомых размещает по высшему разряду, — Лёня устало вздохнул и вцепился в булочку зубами.
Я вернулся на пост, быстро договорился на новую палату, сунув им пятьсот рублей, и даже взял каталку, раз Лёня не может ходить.
Новая палата двухместная, чистая, с занавесками на окнах, кровати куплены недавно. Не было телевизора, но отправлю кого-нибудь из охраны, чтобы купили и принесли сюда, если Лёня захочет.
На втором месте лежал мужик лет сорока, похожий на мента, он читал книгу Ильи Деревянко в мягкой обложке. «Беспредельщики», у меня раньше была такая. На тумбочке рядом с ним лежали ещё книги, в основном Леонова, в ярких обложках из серии «Чёрная кошка». Ну, значит, Лёне не будет скучно, он такие книги любил, да и будет с кем поговорить.
— Поехали на новую базу, — я вернулся в старую палату с каталкой.
— Покедова, мужики, — повеселевший Лёня начал готовиться к переезду.
Уже в коридоре он разговорился:
— Я уже думал, чего и делать? Куда меня привезли, думаю, бардак какой-то. Сам-то не сбегу, а лежать ведь там невозможно. Привезли сначала какого-то мужика, ему поплохело, когда бухал. А он стегает, не в адеквате, буйный, при мне подрался с соседом из-за тумбочки, его в коридор потом вывезли. Вон, — он показал рукой. — Так и лежит привязанный, с голой жопой. Совсем мозги пропил.
— Ну и весело тут у вас, — пробормотал Слава, брезгливо оглядываясь вокруг.
— Не говори. Ещё привезли мужика, а он толстый, как Гоша был. Врачиха его спрашивает: пьёшь? Тот — не-а. Потом признался, что каждый вечер выдувает два литра пива, и это типа не считается.
Лёня очень обрадовался, что к нему пришли, так что надо будет организовать ежедневные визиты. Ну и дать поручение нашей охране из холдинга, чтобы покупали ему всё, что попросит.
— Потом ещё один, — он огляделся. — Вон он лежит, тоже в коридор вытащили. Всё утро кричал, звал то Валеру, то Ваню, а потом заорал: Дима, помаши рукой маме! Сюда же всех алкашей и психов привозят, говорят, больше некуда.
— В другую больницу поедешь? — спросил я.
— Да я не вытерплю. Итак в приёмном покое сколько терзали. То мочу сходи сдай, то кровь, едва ковылял, и даже коляску не давали, нет их, типа. Всё, просто полежать хочу. Если палата нормальная, то вытерплю. Всё равно, говорят, через неделю уже выписывают.
— Ладно. Привёз тебе телефон, сразу звони, если что понадобится.
— Хоть вы, мужики, пришли. У нас в отделе тоже было, что если кто в больницу попадёт, к нему сразу все приходят. А чего там тот хрен с Магадана?
— Расскажу сейчас.
Завезли Лёню в палату и помогли перейти на кровать. Женя на всякий случай проверил тумбочку, но тараканов там не было. Да и солнце не должно так светить, хотя здесь сложно сказать, оно уже скрылось за тучами. Кажется, скоро пойдёт дождь. Сосед ушёл покурить, так что можно пока спокойно поговорить.
— Видел я этого Ваньку Магаданского, — сказал я. — У них с этим Кравцовым противостояние пожёстче, чем у деревень Вилларибо и Виллабаджо.
— Точняк, — Женя засмеялся.
— Он
