Наследник Атлантиды - Дмитрий Воронин

Он обратил внимание, что девушка все еще смотрит на него с ожиданием.

– Пиво, пожалуйста.

Банка была ледяной. Ярослав выпил залпом, почти не чувствуя вкуса, лишь бы охладить и смочить пересохшее горло. В мир постепенно возвращались цвета, звуки снова обрели былую сочность. Первые ощущения от временной утраты магических способностей прошли, и все равно оставалась сосущая пустота внутри – там, где билась Сила, та, что отличала его от простых людей. Внезапно на какое-то мгновение Ярослав ощутил укол беспокойства – если Сила не вернется до того, как они прибудут в Москву, могут быть проблемы с таможней. Будет очень сложно, пользуясь одним лишь языком, объяснить наличие в багаже светящихся кристаллов и увесистого шара, по цвету весьма напоминающего золотой.

– Так что же делать? – пробормотал он.

– Вы о чем? – раздался тихий голос слева.

Ярослав повернулся, только сейчас сообразив, что кресло рядом с ним занято. Нет, он осознавал, что рядом кто-то есть, но просто не смотрел на этого человека. Теперь он увидел, что в кресле сидит немолодая женщина, совершенно седая, но при этом сохранившая какую-то особенную красоту… чем-то она напомнила ему Оленьку, в этой женщине, как и в его Солнышке, была какая-то внутренняя сила.

– Я вижу, вас что-то беспокоит?

Он молчал, глядя на нее, и ощущал, как растет внутри желание выговориться. Так бывает – очень часто человек с готовностью рассказывает случайному знакомому то, что никогда бы не сказал ни другу, ни родственнику. Еще с полминуты он боролся с самим собой, затем печально улыбнулся.

– Да, есть проблема. Личная.

– Поделитесь. – Серые глаза женщины смотрели доброжелательно. – Иногда, когда проблемы проговариваются вслух, легче найти решение.

– Вы психолог?

Она покачала головой.

– Что вы, нет. Просто… я знаю, что так оно и есть.

– Может, вы и правы.

– Рассказывайте, молодой человек. Я, как все бабки моего возраста, ужасно любопытна. Тем более впереди несколько часов полета… надо же чем-то занять это время. Предпочитаю поезд, люблю смотреть на пейзаж за окном. А в самолете так скучно… – Ее речь, негромкая и спокойная, обволакивала, расслабляла. Ярослав чувствовал, как у него возникает симпатия к этой женщине, такой обаятельной и такой дружелюбной. Она, видимо, тоже ощутила это и снова улыбнулась. – Так что у вас случилось?

– Случилась беда. Очень серьезная беда. Я не могу, простите, правда не могу сказать более конкретно, но то, что произошло, и в самом деле очень, очень плохо. И последствия могут быть просто катастрофическими.

– Есть известная поговорка: «У страха глаза велики». То, что случилось, угрожает лично вам?

– Нет, не только. Быть может, всем на свете. И виноват в этом я, я один… моя глупость и, пожалуй, моя жадность…

– Если это произошло по вашей вине, молодой человек, то вам и исправлять ситуацию.

Ярослав вздохнул и отвел глаза.

– Это невозможно…

– Забавно… вы знаете, что в вашем голосе не хватает уверенности?

– Ну, почти невозможно. Даже если я возьмусь за это дело, у меня нет шансов.

– Хотите, я расскажу вам одну короткую историю? – Видимо, вопрос согласия или несогласия Ярослава женщину ни в малейшей степени не волновал. – У меня был сын. Хороший мальчик, умный, сильный. И смелый. А потом была война в Афганистане… вы ведь помните эти времена, верно? Сын служил там, командовал взводом. Он погиб.

– Простите…

– Мне до сих пор больно вспоминать об этом, но прошлого не изменить, надо жить дальше. Так вот, о том, что произошло, мне рассказали его друзья. Я очень хотела знать, почему погиб мой Сашка, я спрашивала многих… Очень простая история, таких было множество. Они попали в засаду. Многие были ранены, кого-то убили. Саша приказал отступать, а сам, с двумя солдатами, остался прикрывать. Их окружили… Саша отстреливался, сколько мог, тех двоих убили, но его, видимо, хотели взять в плен. Последним патроном Саша застрелился. Он и до этого часто говорил, что живым его не возьмут.

– Мне кажется, – Ярослав отчаянно надеялся, что говорит именно то, что нужно, – мне кажется, что ваш сын поступил, как настоящий герой.

– Мой сын поступил, как настоящий трус, – тихо сказала женщина. – Это очень легко, нажать на курок. Раз – и нет ни боли, ни страха. Эта пуля… она должна была достаться не ему. А тем, кто стрелял в русских мальчиков. Драться надо до конца.

– Даже если нет шансов?

– Всегда есть шанс. Я не психолог, молодой человек, но я точно знаю, что шанс на удачу, пусть мизерный, есть в самой безнадежной ситуации. Мой сын не дожил до прихода помощи всего несколько минут. Долг солдата не в том, чтобы геройски умереть. Долг солдата в том, чтобы сделать все для победы. И если уж умереть – то ради победы… а не так вот. То, что он сделал, было бегством.

Ярослав молчал. Некоторое время женщина внимательно смотрела на него, затем улыбнулась уголками губ.

– Кажется, вы приняли решение, не так ли?

– Думаю, да, – прошептал Ярослав. – И… спасибо вам.

Москва, как и положено, встречала отпускников сыростью, хмурыми тучами, мелким моросящим дождем – быть может, именно для того, чтобы испанское солнце подольше осталось в памяти. Таможенники, такие же неприятные, как и погода, испытывали какую-то потаенную ненависть к тем, кто мог позволить себе в эту отвратительную осень наслаждаться теплом и солнцем, а потому были особо придирчивы, и Ярославу пришлось вновь прибегнуть к магии. За последние несколько дней он нарушил уже столько неписаных правил, что еще одно вмешательство было лишь каплей, не заслуживающей внимания. Мрачный таможенник отвернулся и тут же рьяно набросился на какую-то женщину, сумки которой раздувались от бутылок с испанским вином.

Способности еще не вернулись в полной мере, заклинание подействовало сильнее, чем ожидалось. Ощущение пустоты в душе прошло, но пока что любое, самое слабенькое воздействие требовало непривычно большого усилия. Впрочем, Ярослава это не беспокоило – в ближайшие часы способности мага ему не понадобятся, а вскорости действие психоизоляции сойдет на нет. Только вот найдет ли он в себе силы прибегнуть к этому средству еще раз, даже если возникнет насущная необходимость? В этом Верменич был не уверен.

«Волга», чья молодость осталась в далеком прошлом, мчалась по вечернему городу. Таксист первые минут двадцать болтал без умолку, но, заметив, что пассажир погружен в размышления, обиделся и замолчал.

Ярослав думал о том, что делать дальше. Решение принято, теперь надо действовать… что ж, атланты, безусловно, сильные противники, и справиться с ними будет нелегко – но, черт подери, он, Ярослав, воин. И не дело для воина отступать еще до того, как начался бой. У него есть время – вероятно, Архонты не изменят своим привычкам, они начнут действовать неторопливо, до поры до времени скрываясь в тени, подбирая себе сторонников или рабов во властных и силовых структурах. И лишь тогда, когда сочтут свои силы достаточными, они заявят о себе. Сколько времени уйдет на это? Не так уж и много, но на несколько месяцев можно рассчитывать наверняка.