Невероятные приключения циников в Скайриме - Юлия Пасынкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот раз руки дрожали больше обычного, вероятно после стрельбы. Стараясь не обращать внимания на тремор и подрагивающий значок глаза в центре обзора, я осторожно протянула оружие, но вдруг запястье сжало в тиски. Один рывок сдёрнул меня с места, а перед глазами мелькнуло смазанное черное пятно и надпись «Вас заметили». Горло неприятно захолодила сталь — Бишоп нависал надо мной с искаженным злостью лицом.
— К-как спалось? — я нервно сглотнула. И, как оказалось, зря. Кожу на шее пропороло, начало саднить, и теплое потекло за шиворот.
— Пит… Провались в Обливион, женщина, я едва тебя не прикончил!
Бишоп тут же убрал нож, а я, зажимая рану, поползла подальше от этого параноика. Божечки-кошечки, да как с ним шлюхи-то спят?! В бронежилете и собачьем воротнике? Я отняла руку от шеи: судя по количеству крови, опасности для жизни нет, но рану надо обработать и перевязать.
— Клянусь яйцами Шора, не подкрадывайся ко мне во сне. В следующий раз я не успею проснуться, и прикончу тебя раньше, чем успеешь открыть рот… — в поле моего зрения показались сапоги Бишопа.
Он присел на корточки рядом и протянул пузырек с красной жидкостью:
— Выпей. Лечебное зелье.
Я не стала выпендриваться и, молча отковыряв зубами пробку, опрокинула бутыль. Рейнджер, убедившись, что не собираюсь склеивать ласты в ближайшие несколько минут, удовлетворенно кивнул, забрал у меня пустой пузырек и поднялся. Он где-то ходил, пока я валялась на земле, пытаясь сохранить спокойствие и размеренно дышать: приступ паники с последующим выбросом адреналина мне не нужны — кровотечение может усилиться.
— Та-ак… — до меня донёсся голос Бишопа. — Ты стащила у меня лук и пыталась убить пень… Я даже не знаю чему больше удивляться: тому, что не все стрелы улетели мимо, или тому, что тебе удалось свистнуть мое оружие… Проклятье, я расслабился, — зло закончил он. — Спал, как медведь по зиме: не услышал, не учуял шагов…
Он походил еще какое-то время по лагерю, бормоча себе под нос. Рейнджер пребывал в прескверном настроении. В таком, что бабка с авоськами, которой не уступили место в утренний час-пик в автобусе, казалась милым цветочком по сравнении с ним. Я, кряхтя, поднялась, проверила рану на шее, которая уже стала меньше болеть, и попыталась убраться подальше от рейнджера. Не тут-то было…
— Ну и зачем это все? — спросил тот, выныривая прямо передо мной. Бишоп взял меня за запястье и поднял повыше — на пальцах показались лопнувшие мозоли и ободранные ссадины.
— Просто хотела потренироваться, — я выдернула руку из чужх пальцев.
— Хм… — многозначительно произнес Бишоп.
— «Хм»? И все? А где едкие комментарии и шутки про руки из задницы?
— О, они обязательно будут, — рейнджер отвернулся и побрел к костру: — ты ничему не научишься, целясь в неподвижные мишени: пень не вильнет в сторону, и не кинет в тебя топором. В следующий раз будешь стрелять под моим присмотром…
— О нет… — застонала я, предвидя часы ворчания и ругательств.
— О, да, детка. — Бишоп отвернулся, повозился с броней и приспустил штаны, частично оголив упругую задницу — послышались звуки льющейся воды, и остатки углей зашипели, взметнув облачко пепла. — Скоро рассвет, — не отвлекаясь, бросил через плечо рейнджер, — собирай вещи, у нас впереди еще день пути до Айварстеда. Там подберем тебе лук полегче.
— И броню получше… — добавила я, против воли коснувшись раны на шее.
— На броню денег не хватит, даже если продать ненужное барахло. Либо одно, либо другое…
— Нет, так не пойдет. Ты как хочешь, а я собираюсь заполучить все необходимое.
— Н-да? — Бишоп закончил тушить костер, надел штаны и затянул ремни на броне, — и как же это?
— Легко. Что ты думаешь о морально-этической стороне воровства?..
Глава 9. Генерал Цып
Утро на удивление выдалось погожим. Телега мерно тряслась по брусчатой дороге, и я, разморенная теплом и сытым брюхом, развалилась на лавке, подставив лицо под солнечные лучи. В голове вертелись недавно открытые закономерности и соображения на их счет. Бишоп сидел напротив, ощипывая подстреленную час назад птицу. О том, что мне удалось обокрасть его спящего, рейнджер предпочитал не говорить, а я лишний раз порадовалась открытому курсору и камню-хранителю Вора. Не знаю, что помогло: везение или покровительство местного Зодиака, но экзамен на скрытность я прошла. Что дальше: вскрытие замков, стрельба, алхимия? Глядя, как Бишоп ловко обращается с тушкой, я призадумалась: если уж светлячьи жопки годятся для составления зелий, может, и с этой курицы можно что-нибудь использовать? Кровь, лапы, копченые сердечки… Есть охота. Так, соберись, Пит! Вытащив дневник и перо с чернильницей, я приготовилась записывать.
— Бишоп?
Рейнжер, не отрываясь от своего занятия, повел плечом. Будем считать это за «что нужно, дорогая?»
— Можешь мне рассказать рецепты зелий и ядов, которые знаешь?
— Зачем?
— Есть у меня предчувствие, что алхимия — мое призвание, — съерничала я, — а если серьезно — без нее нельзя выжить.
Мужик помолчал минуту, размышляя, что стоит мне говорить, а что нет, наконец ответил:
— Ладно. Запоминай…
Я старательно записывала названия трав, грибов, прочих ингредиентов и способы их обработки, стараясь перевести на научный язык выражения типа «отхреначь это дерьмо об камень и оставь кукситься на солнце, чтобы пупыри отвалились». Позже осмотрев длинный список, дополнила уже тем, что помнила из игры.
— Ты, кстати, знал, что снежные ягоды используются для зелий сопротивления холоду?
— Да? — Бишоп, похоже, искренне удивился, — не знал.
— Как такой опытный рейнджер мог не знать такой простой рецепт? — я решила разговорить «Крутого Уокера», а то тот замкнулся в себе после ночи.
Бишоп аккуратно собрал птичья перья, молча перевязал и закинул в мешок. На заросшем щетиной лице показались глубокие раздумья — рейнджер словно взвешивал каждое слово:
— Всё просто: там, откуда я родом,
