Дело влюблённого инкуба (СИ) - Елисеева Валентина

– Всю-всю правду? – весело уточнил Дерек Ривз.

– Ту, что не касается призраков и некромантов, – усмехнулась Вэл, забирая у него папку с документами для Лили.

– Чуть не забыл: по делу незаконного проникновения в твой дом неизвестной ведьмы подготовлено заключение криминалистов. Эксперты выяснили, какими зельями в последнее время занималась та, что решила заглянуть к тебе на огонёк. Область применения части составов они определить не смогли, а остальные внушают лёгкие опасения.

– На вампиров эти зелья тоже должны оказывать действие? – встрепенулась Вэл, возвращаясь мыслями к незавершённому делу влюблённого инкуба.

– Судя по концентрации, они окажут действие и на достаточно сильного Иного любого подвида, – заверил Дерек, довольный, что результаты трудов команды его специалистов восприняли с таким воодушевлением. – Пообедаем вместе? За парком открылся новый ресторан испанской кухни с живой музыкой и плясками.

Повисла пауза. Поднявшийся было и пошедший к выходу из зала судья замешкался в дверях.

Помощник прокурора ждал ответа, и Вэл твёрдо сказала себе, что она – свободная женщина, а Дерек – прекрасный человек, с которым приятно провести время. Более того, помощник прокурора соответствует практически всем её мечтам о достойном, честном, чтящем закон спутнике жизни! Она перестанет уважать себя, если немедленно не согласится пойти в ресторан с этим привлекательным остроумным мужчиной! Чёрт, Кэмпбелл действительно полагает, что его старательное перелистывание материалов закрытого дела выглядит убедительно?! И что все примут морозный холодок, застелившийся по полу, за обычный сквозняк?!

«Я имею право без судейского одобрения встречаться с кем захочу!» – возмутилась Вэл, решительно развернулась к Ривзу...

– Мне жаль, Дерек, но из-за отлучки в Лос-Анджелес у меня скопилась уйма дел, – произнесли её губы, несмотря на все старания сказать нечто прямо противоположное.

Может, судья на неё магией влияет? Внутренняя сущность ехидно хмыкнула и желчно прокомментировала, что попытка самооправдаться вышла на редкость несостоятельной. Кэмпбелл захлопнул папку и вышел из зала заседаний, а помощник прокурора погрустнел:

– Мне тоже жаль. А на выходных?

– Не имею представления, как сложатся мои выходные, – призналась Вэл. – Кажется, у меня появился веский повод для скорейшего возвращения в Лос-Анджелес.

– Что за повод? – заинтересовался Ривз.

– Дело беспокойного призрака навело меня на размышления, что патологоанатомы, работающие на полицейские департаменты, обычно бывают некромантами. Но старший судмедэксперт Лос-Анджелеса – не некромант! Мне вдруг пришло в голову, что это одно из res gestae* в деле влюблённого инкуба. Особенно в свете крайне странных обстоятельств рождения личной помощницы Пола Стоуна...

________________________________________

* res gestae – термин, используемый (в том числе) для обозначения обстоятельств, составляющих основу судебного дела или являющихся его важным моментом.

Глава 17, о странных справках и классической мифологии

Клиника, в которой родилась Марта Хоуп и в которой оформили столь странную справку о её рождении, по счастью находилась в городе Огаста, до которого от Атланты было всего полторы сотни миль. Вэл припарковалась у входа в клинику в самом начале рабочего дня и спросила, где найти врача-акушера, подписавшего справку. Когда она предъявила ему распечатанное фото документа, пожилой седой доктор побледнел и развёл руками:

– То был исключительный, вопиющий случай! Посреди ночи на пост дежурных медсестёр поступил вызов из палаты, где лежала пациентка, оставленная у нас под наблюдением. У каждой пациентки есть при себе пульт, с которого можно нажатием кнопки вызвать к себе медперсонал, если что-то случилось, и вот такой сигнал поступил на пост. Прибежавшая в палату медсестра обнаружила, что у женщины вовсю идёт родовая деятельность, причём идёт с обильным кровотечением. Меня моментально позвали к пациентке, я оценил величину риска для жизни плода и роженицы, вызвал дежурную бригаду и мы помчались в операционную. Роды были чересчур быстрыми, а таковые часто сопровождаются гипотоническим кровотечением, расхождением лонного сочленения и преждевременной отслойкой плаценты. Словом, ситуация была крайне тяжёлая, меньше всего я думал об имени пациентки и её документах! Женщина была в невменяемом состоянии от боли, бредила, находилась в изменённом состоянии сознания, ни на какие мои слова не реагировала. Каким-то чудом девочку мне удалось спасти. Услышав первый крик своей дочери, роженица на краткий миг пришла в себя и прошептала, ухватив меня за рукав и притянув к своему измождённому страданием лицу: «Её зовут Марта Хоуп, её отец – Адам Хоуп, я...» Она не договорила – впала в коматозное состояние, пришлось передать её реаниматологам, продолжившим борьбу за её жизнь. К сожалению, спасти роженицу не удалось.

Я написал в справке вес и рост новорожденной, её группу крови и то, что узнал от женщины – предполагаемое имя малышки и её отца, полагая, что остальную информацию найду в документах, с которыми женщина поступила к нам, но дальше началась полнейшая чертовщина! Прежде всего, в ту палату была оформлена совершенно другая женщина, которую отыскали в соседней палате, что числилась пустующей! Кто-то усыпил одну пациентку, перенёс её на другую кровать, на её место поместил иного человека, и заступившие на ночное дежурство медсестры ничего не заподозрили – у нас много пациенток, всех новеньких в лицо не упомнишь. Но самое страшное, утром мы не нашли ни малютки Марты, ни тела её умершей матери! В ожидании полиции я в полном ошеломлении сделал в справке пометку, что мать новорожденной неизвестна, и по какому-то наитию сфотографировал листок. Дальше было разбирательство, в ходе которого оригинал моей записи о рождении девочки таинственно исчез. Дело о странной роженице так и осталось нераскрытым.

– То есть анкету на оформление свидетельства о рождении Марты Хоуп никто не заполнял?

– В нашей клинике – нет. Ни родственников девочки, ни её саму я никогда больше не видел. Честно говоря, я уже подзабыл тот случай, но недавно ко мне приходил частный детектив и я отыскал в архиве давным-давно сделанное фото справки о рождении.

– Какие слова рожавшая женщина произносила в бреду – помните?

– Нет, уже не вспомню, тридцать лет прошло. Она бормотала о чём-то из области фэнтези: магия, ритуалы, другие расы, то ли ведьмы, то ли оборотни, то ли ещё кто... Я такой темой не увлекаюсь и тогда не вслушивался особо, только поразился, до какой степени надо забить себе голову глупыми сериалами, чтобы нести подобную ахинею даже во время мучительных схваток!

– Сможете описать, как выглядела та женщина?

– Что вы, я не любуюсь пациентками, когда принимаю тяжёлые роды. Я и по свежей памяти не смог помочь полиции в составлении её фоторобота.

Поблагодарив врача и выйдя в цветущий, зелёный внутренний дворик клиники, Вэл набрала эльфа.

– Ну, как тебе понравился рассказ акушера? – мигом откликнулся Дон Шепард. – Я решил, тебе стоит выслушать его собственными ушками, чтобы не усомниться в честности свидетеля тех событий.

– Не усомнилась, но теперь тщетно пытаюсь догадаться, в чём причина намеренной секретности при рождении Марты Хоуп. До инициации юные ведьмы совершенно неотличимы от людей, их принадлежность к Иным даже ДНК-анализ не покажет! Собственно, и оборотни далеко не сразу обретают способность к обороту, да и вампиры первые годы жизни питаются лишь от родителей, что для новорожденных выглядит со стороны как обычное кормление грудью. Да, Иные предпочитают вызывать на дом знающего акушера, посвящённого в особенности представителей ИГР и чаще всего являющегося одним из нас. Однако рождение ребёнка Иного в обычной клинике – не великая редкость, к чему в данном случае были разведены такие сложности? Так, что там с оформлением свидетельства о рождении? У меня нет времени ехать на другой край страны, рассказывай, что узнали твои агенты.