Отряд-4. Битва за небеса - Алексей Евтушенко

Чёрт те что, подумала Марта, при чём здесь, вообще, Рождество и Мартин? И почему я, собственно, уснула на вахте? Как это могло случиться? Народ решил выпить коньячка, это я прекрасно помню. Начали с двух бутылок, затем добавили… То есть, добавляли как раз дорогие бравые мужчины. И, кажется, Нэла тоже не отставала особенно, поскольку, как было ею же заявлено, она фея и алкоголь человеческий ей по фигу. Как слону дробина. Она, чтоб все знали, октябрьский эль пивала, сваренный самыми настоящими шотландскими гоблинами, а уж о виски двенадцатилетней выдержки или том же коньяке и говорить нечего.

– А я вроде где-то читал, что феи не пьют, – помнится, нарочито удивился Влад Борисов. – Вроде бы только молоко они употребляют и этот… цветочный нектар.

– Точно, – ухмыльнувшись, подхватил Курт Шнайдер. – И чистейшую утреннюю росу!

– Наглая ложь безответственных писак! – фыркнула Нэла. – Вы, люди, вообще склонны приврать, а уж те, кто называют себя писателями, литераторами, сочинителями, а по сути являются – за редким исключением – вульгарными бумаго– и файломарателями, и вовсе удержу никакого не знают и ради красного словца родных отца с матерью не пожалеют, не говоря уж о всех прочих.

Да, Нэла участвовала в общем веселье на равных.

Я же не просто тормозила, а совсем остановилась после ста граммов, потому что помнила о том, что мне менять Никиту. Ответственная я, потому что. И что? Куда делась моя ответственность? Уснуть на вахте. Позор. Хорошо, никто не заметил. Кстати, а сколько же я спала?

Она посмотрела на часы.

По всему выходит, минут сорок. Ну, пятьдесят. Меньше часа. На самом деле фигня это, если разобраться, – неусыпная вахта и прочие некоторые обязанности. По большому счёту всем можно валять полного дурака с момента входа в гиперпространство и до самого выхода из него. Потому как всё равно рулить некуда, а Клёнья и сам прекрасно знает, когда ему точно в обычное пространство выныривать. Так что не будем очень уж сильно себя ругать. Подумаешь, задремала. Хотя, конечно, странно это. Никогда раньше такого не было. Ладно, проверим, что у нас тут за эти пятьдесят минут не случилось. Сначала – обзорный экран…

По инструкции обзорный экран во время нахождения корабля в гиперпространстве следовало включать не реже одного раза в час на десять минут. Видимо, на всякий случай, потому что разглядывать эту безрадостную серую мглу даже и десять минут в час не было по общему мнению никакого ни удовольствия, ни резона. Поэтому в это же первое путешествие людей на (или «в»?) Клёнье обзорный экран включали дай бог пару-тройку раз за вахту и не более, чем на пять минут. Но всё-таки включали. Cвой ум своим умом, но полное игнорирование пусть и чужих, но всё же нужных инструкций вряд ли было бы правильным. Не для того обычно инструкции составляются, чтобы на них не обращали внимания, а вовсе даже наоборот.

– Включить большой обзорный экран, – приказала Марта.

Экран, настроенный на приём и выполнение голосового сигнала (Марте так больше нравилось, в отличие от Никиты и Мартина, которые предпочитали управление руками), немедленно ожил, и с него на ошарашенную Марту обрушился колючий, нежный, разноцветный, близкий и далёкий свет тысяч и тысяч звёзд.

– Эт-то ещё что такое? – вслух удивилась она. – Ничего не понимаю. Мы что, уже прибыли? Сутки же ещё… Клёнья! Малыш, алло?!

Тут она сообразила, что шлема управления на ней нет. А зачем он нужен в гиперпространстве? Разве что с кораблём общаться время от времени, напоминать ему, что он не один, что хозяева о нём помнят и беспокоятся о его самочувствии и настроении.

Снова посмотрела на обзорный экран и убедилась в том, что красивые и разные звёзды обычного космоса ей не мерещатся.

Теоретически, конечно, возможно, что сейчас она видит какую-то запись. Но практически… Разбудить Никиту или Мартина?

Глупости.

Это её вахта, значит, и разбираться ей.

Марта вытянула правую руку вверх, щёлкнула пальцами и скомандовала:

– Шлем!

А в течение следующих десяти-пятнадцати минут новоявленный астронавт-космонавт с опытом полётов в целых девять суток обнаружила сразу три факта, ни один из которых её не обрадовал:

           1. Звездолёт Клёнья спит глубоким всеобъемлющим сном, и разбудить его обычными методами – то есть окриками различной громкости и эмоциональной наполненности и даже лёгкими электрическими разрядами – не представляется возможным.

           2. Приборы, установленные, на корабле, и компьютерный анализ их данных показывает, что Клёнья действительно уже полчаса находится в обычном космическом пространстве и пока медленно, но неотвратимо дрейфует прямиком к находящемуся в относительной близости объекту, который с вероятностью 99, 9897 процентов идентифицируется как средней величины «чёрная дыра».

           3. Дублирующая система управления – хвалёная ДСУ, рассчитанная как раз на подобный случай, не работает, и установить причину неисправности не представляется возможным.

Секунды полторы, не больше, потребовалось Марте, чтобы чётко осознать происходящее. А именно: их живой звездолёт непонятно по какой причине самовольно вышел из гиперпространства рядышком с чёрной дырой средних размеров, и теперь дрыхнет, что называется, без задних дюз, притягиваемый гравитационным полем этой самой чёрный дыры. И, если он продрыхнет ещё каких-то два часа…

Окончательно формулировать для себя то, что произойдёт, если не удастся разбудить Клёнью, Марта не стала (хотя бы потому, что разбиралась в чёрных дырах и их свойствах не более, чем в устройстве какого-нибудь ускорителя элементарных частиц), а просто вдохнула поглубже и что есть мочи заорала:

– Общая тревога!!!

После чего продублировала ор, включив соответствующий сигнал.

Следовало отдать должное выучке экипажа и пассажиров – на то, чтобы обрести чувство реальности, одеться и быть готовыми слушать, принимать решения и действовать, ушло не больше двух минут.

При этом, как и положено, экипаж оказался в рубке управления, а пассажиры дисциплинированно собрались в кают-компании.

– Ну? – хмуро осведомился Мартин, усаживаясь в кресло. – Что за кипеж? Надеюсь, причина веская. Потому что иначе тебе, солнце моё, придётся выслушать почти десяток невыспавшихся да к тому же ещё и похмельных мужчин. Ты вообще в курсе, что мы спать легли четыре часа назад?

– В курсе, – сказала Марта. – Извини, не знаю, что такое кипеж. Поэтому я бы сказала иначе. Полундра. Что же касается похмелья, то сами виноваты.

– Кто бы сомневался, – буркнул Мартин.

– Не знаю, как у вас, – подал голос из кают-компании Валерка Стихарь, а у нас в Ростове, когда кричат «Полундра!», то это значит, что сейчас что-то грохнется сверху со страшной силой и пришибёт того, кто не успеет отскочить. Короче, всем, значит, разбегаться в разные стороны, падать и прикрывать голову руками. Боюсь спросить. На нас что-то падает?

– Не на нас. Мы сами падаем. Вот, глядите. – Марта включила большой обзорный экран и в двух словах пояснила, что происходит.

Некоторое время экипаж и пассажиры переваривали увиденное и услышанное. С разной степенью озабоченности. Например, по лицам Велги, Дитца и остальных членов отряда было заметно, что они хоть и понимают, что случилось нечто из ряда вон выходящее, но истинную степень опасности не осознают.

– Это… точно? – наконец, выдавил из себя Мартин.

– Смотри сам. – Марта переключила режим экрана на круговой обзор. – Вот она!

Это и впрямь выглядело так, словно кто-то гигантскими ножницами вырезал идеально круглую дыру в абсолютно чёрное ничто посреди сияющей мириадами звёзд роскошной материи Вселенной. По краям дыры красиво плясали разноцветные сполохи света, природа коего оставалась неизвестной.

– … мать! – не сдержался Мартин. – Никита, проверь расчеты.

– Уже проверяю, – бросил Никита, не оборачиваясь.

– Я дважды проверяла, – сообщила Марта. – Но ещё раз не помешает.

– Кто-нибудь объяснит нам, в чём дело? – осведомился Хельмут Дитц скучным голосом. – Неохота чувствовать себя идиотом.

– Влад, – попросил Мартин, – можешь рассказать? Хотя бы то, что помнишь. А мы тут пока попробуем выяснить, что, чёрт возьми, произошло и как теперь из этой… задницы выбираться.

– Давайте, – сказал Борисов. – Мы вам мешать не будем.

На то, чтобы доходчиво поведать землянам из одна тысяча девятьсот сорок третьего года о том, что такое «чёрная дыра», Владу потребовалось немного времени. По одной простой причине: он и сам мало помнил из того, что когда-то читал об этих, пожалуй, самых загадочных объектах Вселенной.

Впрочем и того, что он помнил, хватило, чтобы до всех дошло: корабль падает туда, откуда нет возврата. Упал – пропал. В прямом смысле. Если уж свет оттуда вырваться не может…

– Так нас там в лепёшку расплющит, что ли? – решил уточнить свою судьбу Валерка.