Демон-хранитель. Сделка - Елена Малиновская

Пожалуй, из всех знакомых и родных только Ельгия не изменила ко мне отношения. Напротив, стала относиться намного лучше. Она была в курсе отвратительных замыслов Реаны и испытывала ко мне огромную благодарность за то, что я помогла их разрушить. По крайней мере, Ельгия не доводила меня до бешенства своими осторожными расспросами — не тянет ли меня перерезать кому-нибудь глотку, как это каждый день делал Фабион. Конечно, тянет! Вот именно его я бы с удовольствием придушила собственными руками. Спаситель и великий маг выискался. Так рвался произвести на меня впечатление, разрушив место выхода таинственной темной энергии, что в итоге потратил все силы и оказался почти беззащитен перед Реаной. А потом, вместо того чтобы связать ее освященными веревками, принялся лясы точить. Вот и добился того, что она распутала его чары и напала.

Я зло сощурилась при воспоминании об ежедневных выматывающих разговорах с Фабионом, когда он отчаянно пытался поймать меня на неточности или же заглянуть в мои мысли, от чего потом начинала жутко болеть голова. Вот и вся благодарность за то, что я спасла ему жизнь! Хоть бы спасибо сказал, негодяй!

Словно в ответ на мои слова в дверь негромко постучались. Я хранила угрюмое молчание. Не желаю сейчас никого видеть!

— Можно? — Фабион, не дожидаясь ответа, заглянул через порог.

Я не удостоила его даже взглядом, надеясь, что он поймет мое нежелание общаться и уйдет. Однако приятель после недолгих сомнений вошел в комнату и плотно прикрыл за собой дверь, затем замер, скрестив на груди руки.

Я украдкой оценила его вид через отражение в зеркале, около которого сидела. В честь скорого прибытия дяди Фабион сегодня был особенно торжественно одет. Белоснежную рубаху свободного покроя перепоясывал широкий кожаный ремень. Узкие штаны были заправлены в начищенные до блеска сапоги. Приятель даже постарался пригладить вихры, которые обычно торчали у него во все стороны. Без особого успеха, впрочем.

— Я пришел с тобой поговорить, — произнес Фабион, так и не дождавшись приветствия с моей стороны.

Я оперлась локтями на стол, переплела пальцы и удобно устроила на них подбородок, мечтательно уставившись на пейзаж за окном. Не желаю беседовать с этим предателем!

— Катарина, — совершенно несчастным голосом протянул Фабион, поняв, что я собираюсь его игнорировать и дальше, — ну право слово, почему ты ведешь себя как маленькая капризная девочка? В чем я виноват перед тобой?

— В том, что меня заперли! — все же снизошла я до ответа, аж задохнувшись от гнева на столь вопиющую недогадливость. Принялась перечислять его прегрешения, распаляясь все больше и больше: — Фабион, я считала тебя другом и чем ты мне отплатил? Со мной обращаются как с преступницей, как с ненормальной ведьмой! Даже отец меня боится! Ни разу не зашел и не поговорил со мной за эту неделю! А что я сделала? Всего лишь спасла наши жизни! Я ведь не виновата, что все так получилось! Этот проклятый кинжал должен был упасть в траву. Я видела, что он не долетит до цели.

— Я верю тебе, — мягко оборвал мой крик Фабион. Тяжело вздохнул. — И это пугает меня еще сильнее. Что, если на той полянке присутствовало некое существо, которое хотело, чтобы ты убила сестру? Слишком могущественное, чтобы я смог его почувствовать. Впрочем, в тот момент я бы даже низшего демона не распознал — настолько измотан был. И если это так, то, получается, у Темного близнеца на тебя особые планы.

— Да нет у него на меня никаких планов! — огрызнулась я, невольно передернув плечами от мгновенного укола ужаса. — Не придумывай глупостей!

Фабион несколько минут молчал, кусая губы, но все же благоразумно решил не развивать эту опасную тему.

— Ладно, — сказал он, — забудем. Вообще-то, Катарина, я пришел к тебе по другому поводу. Хочу поговорить с тобой о моем дяде.

Я моментально забыла о своей злости и раздраженности. Что скрывать, предстоящая встреча с великим и ужасным Марко Шаоррашем страшила меня больше всего. Именно от него зависела моя дальнейшая судьба. Боюсь, если он решит, что я поражена спорами зла, — моя жизнь окажется в тот же час окончена самым неприятным из всех имеющихся способом.

— Я тебя слушаю, — осторожно уведомила я. Развернулась на стуле и уставилась во все глаза на приятеля.

Тот лишь слабо улыбнулся при виде столь неприкрытого любопытства. Подтянул к себе свободный стул и сел напротив меня.

— Катарина, — Фабион поймал мои ладони, и я не осмелилась протестовать, напоминая о своей обиде, — ты должна запомнить самое главное: глупо и даже опасно лгать моему дяде. Что бы он у тебя ни спросил — говори правду! Правду и одну только правду. Он моментально разгадает любую твою ложь, поняла?

— Да, — тихо ответила я, в свою очередь усердно соображая, насколько простирается моя сопротивляемость к чужой магии и внушению.

— Нет, не поняла, — догадливо заметил Фабион. С такой силой сжал мои запястья, что я едва удержалась от болезненного вскрика. — Катарина, я не шучу! Никогда — слышишь? — никогда не пытайся обмануть Марко! Уверяю, наказание последует незамедлительно, и куда более жестокое, чем ты бы заслужила. А вот за правду он многое способен простить. Уяснила?

Я молчала, почти не чувствуя своих ладоней, сжатых Фабионом. Что еще, интересно, он мне поведает о своих родственниках?

— Не лги ему, — еще раз попросил он. — Пожалуйста. И не пытайся закрыть свои мысли от него. Это все равно бесполезно. Иначе тебе придется пережить несколько весьма неприятных и болезненных минут.

— Беспокоишься обо мне? — Я позволила себе краткую неприязненную усмешку. — Небо, даже не предполагала, что удостоюсь подобной чести.

— Какая же ты глупышка, — тихо произнес Фабион и неожиданно уставился на меня ярко-зеленым взором. — Да, Катарина, я очень боюсь за тебя. Потому как имею несчастье хорошо знать характер Марко. Прошу — не глупи! Если он почувствует в тебе хоть каплю зла, то моментально безжалостно расправится.

— И что? — Я скривила губы в неприязненной усмешке. — Тебе-то какая беда?

— Дуреха! — в сердцах сплюнул Фабион. И внезапно привлек меня к себе.

Я так и не поняла, как это произошло. Вроде бы только что мы сидели на достаточном расстоянии друг от друга, как вдруг оказалось, что я уже в его объятиях.

Он целовал меня так нежно, словно боялся причинить случайную боль. И впервые за долгое время я почувствовала, как тот лед, который сковывал мою душу, треснул, поддаваясь напору чужих эмоций.

Увы, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Не успели мы нацеловаться вдоволь, как нас прервал чужой холодный голос, прозвучавший от порога: