Невинная. Тройной соблазн - Шана Лаут

Именно такие мысли мы делили на троих с братьями, пока возвращались домой, затем спустились к той самой комнате, где нас ждала жена. Около пяти минут мы просто стояли у дверей, не решаясь зайти и оттягивая решающий едва ли не нашу жизнь момент. Но дом решил за нас, убирая препятствие и открывая перед самой желанной.

Иса стояла у сферы, обнимая её и смотря на нас пустым взглядом. Её глаза были словно из стекла, лицо не выражало ничего.

Кажется, это конец.

* * *

Раиса вар Тов

С уходом мужчин комната наполнилась тишиной, разбиваемой только мерной пульсацией сердца дома.

У меня до сих пор замирало дыхание, когда я осматривалась вокруг, не веря своим глазам. Это было просто невозможное явление! Вокруг всё было чёрным и едва-едва переливающимся всполохами, но было светло. А вот откуда шёл свет было совсем непонятно. Может это меня и настораживало больше всего своей невозможностью.

Мой человеческий земной мозг просто не мог усвоить, что что-то тёмное может излучать видимый свет, а не поглощать его, как нам вдалбливалось в головы ещё в школе. Но вот я тут, вижу это своими глазами, и всё равно не могу поверить им.

Не знаю, сколько я простояла на одном месте, пытаясь привыкнуть к обстановке, но в какой-то момент у меня просто зачесались руки ещё раз всё потрогать и удостовериться, что это реально. Стены и пол стали первыми, до чего вновь дотянулись мои руки. Я даже обувь скинула, чтобы босыми стопами продолжать прикосновения и чувствовать странную пульсацию, то и дело пробегающую под поверхностью.

Только этого оказалось мало, ведь в какой-то момент я поняла, что всё это тёмно-световое шоу идёт по комнате от его центрального, повисшего в воздухе ядра. Захотелось коснуться и его. А едва эта мысль промелькнула в голове, как комната слово одобряюще направила весь огонь в сторону тёмной сферы, как бы приглашая.

Осторожно, словно могу обжечься, я приложила руки к пульсирующему шару. Из-под ладоней сразу же пошла волна тёмных искорок. Сфера завибрировала сильнее, ритмичнее, словно радовалась нашему знакомству, что мы остались одни.

Мгновение — и я уже прижимаю её к своей груди, наслаждаясь теплом. Сама не поняла, как это произошло. Но было очень приятно, что даже отходить не хотелось.

Схожее чувство я ощущала, когда обнимала маму… или была в объятьях своих мужей. Да, это тепло больше похоже на их, только исходит от вроде живого предмета. Я даже глаза закрыла, чтобы отдаться ощущениям. Возможно, это и стало ошибкой.

Перед глазами стали мелькать картинки. Сначала они сменяли друг друга очень быстро, что понять их содержимое просто не успевала. Потом же показалось, что на них что-то страшное. А там уже и не «показалось».

Мне показывалась настоящая бойня! Огромную армию существ просто сметало огненной тьмой с одной стороны, с другой — ничего не чувствующими и идущими напролом мертвецами, к которым присоединялись уже побеждённые, а с третьей — и вовсе ничего нельзя было распознать под шевелящейся массой насекомых… разве что отчаянные крики ужаса и вой боли.

Пришедших на бой бедолаг-самоубийц согнали и закрыли в кольце, не давая убежать, спастись. Они молили о пощаде, но их никто не слушал. Они клялись, что их заставили, но им никто не верил.

— Они посягнули на то, на что сил не хватило бы никогда. А всё ради жадности, в угоду своей алчности, — шептало всё вокруг. — Их сердца давно прогнили. Не жалей их. Это их плата за взращённое в душах зло.

Я ничего не могла на это сказать. Только удивилась тому, что и правда начала успокаиваться, приняв и поняв то, что до меня доносилось. Виноваты? Это наказание? Что ж, хорошо. Так им и надо. Но кто-то же их на такое надоумил? Не зря же они объединились и пришли все сразу сюда?

— Поманили их, вложив мысль о лёгкой победе, пообещали желанное, — ответило невидимое нечто. — Кукловод же прячется в тени. Хочешь, чтобы нашли? Хочешь, чтобы наказали?

— Хочу, — прошептала и почувствовала, как меня возвращают в своё тело.

Оно было словно ватное, будто после долгого сна. Дышалось с трудом, веки казались тяжёлыми, а глаза будто были слишком долго открытыми. Даже во рту пересохло и очень хотелось пить.

А ещё я продолжала обнимать сферу, когда как передо мной застыли три фигуры. И только проморгавшись, поняла, что это мои мужчины. Вернулись. Целы. Но почему-то очень бледны и… напуганы?

— Иса, — не своим голосом прохрипел Эдир, едва я отпустила сферу и пошатнулась. И упала бы, не подоспей он, чтобы подхватить и прижать к себе.

Два других брата подошли так, словно боялись чего-то. При этом они очень настороженно смотрели на меня, будто это я должна была их чем-то вот-вот напугать. И к чему это ожидание в их глазах?

Голова была тяжёлая, думалось с трудом и хотелось спать.

— Прости нас, Иса, — тихо прошептал Ян, усаживаясь рядом, приподнимая мои ноги и начиная их массировать, согревать в своих горячих ладонях.

Радир и вовсе молчал. Он хотел ко мне прикоснуться, я это видела. Но не спешил, словно опасался, что отпряну или мне будет противно.

Странно, я чувствовала… всё, что мучило или распирало моих мужчин изнутри. Это было так же странно, как и то, что случилось со мной до их прихода. Только понять бы ещё, почему они себя так повели.

— Почему? — просипела я, пришлось прервать себя и прокашляться, чтобы вернуть силу голосу. — Почему вы боитесь меня?

— Не тебя, — прошептал Радир. — Твоего страха.

— Мне не страшно, — сказала, а сама прислушивалась к себе. Да, страшно мне не было ни на мгновение.

— Но ты видела нас. Видела, что мы творили, наслаждаясь новой силой. Мы рвали их, наслаждаясь их болью. Мы умертвяли их быстро и безжалостно, чтобы не оставалось и намёка на жизнь и разум. Мы выжигали саму их суть. И нам не было стыдно, больно или противно. Мы радели за их скорую смерть, с наслаждением подталкивали к ней, Иса, — Янира словно прорвало. Он говорил и говорил, при этом смотря на меня так, будто ожидал удара или плохого слова.

Я же понимала, что его исповедь очень похожа на то, что показало мне сердце дома. Значит, целую армию врагов, тех