Мурчание котят - Анна Агатова

отряда, их потрясение было ничуть не меньшим, чем от показанного только что полета через черное небо.

— Матвей… Ты думаешь, что Зверь вовсе не зверь, а разумное существо?!

Глава 22

Эрвин, желая посмотреть на товарища, что так и стоял за его спиной, слегка повернул голову. Сиденье среагировало, как живое, и развернулось так, чтобы люди оказались лицом к лицу. И это было удивительно! Но Эрвин был не в силах удивляться, лишь отметил про себя ещё одно новое чудо. Вернее, то, что могло бы стать удивительным, если бы не все остальные слишком невообразимые вещи, которые он увидел в последний час.

Матвей стоял, широко расставив ноги и сложив на груди могучие руки. Он в своей удобной охотничьей одежде Леса в этом помещении выглядел как-то дико, инородно, хотя у них было и общее — от него, как и от самого этого места, веяло мощью.

В ответ Матвей кивнул, глядя серьезно и тревожно. Нахмурившись, Андре проговорил:

— Но если он разумен и никого — ни живого, ни мертвого — в этом звездолёте нет, то… — в голосе послышалась неуверенность. — То Зверь сам прилетел сюда, и его поведение… Получается, что он такой же человек, как и мы, только… — Андре посмотрел на следы когтей, оставшиеся повсюду — и на наклонном столе с кружками для нажимания, на кресле и на полу и добавил с глубоким сомнением, — только агрессивный?

— А может у него есть какая-то цель… — Прищурился Эрвин. Его всё не отпускали картины полёта сквозь космос.

— Какая же может быть цель, если он так жестоко расправляется с разумными, пожирая их? — Возмутился Андре. — Ты заметил или нет, но в поселениях он не уничтожил ни одного бытового зверя! Они как раз в огромных количествах остались в ставших одинокими домах и гибли там без подпитки сiлой, если не могли выбраться наружу. Нет, его интересовали именно люди. И вспомни, что оставалось от разумных — конечности, пустые черепа и грудные клетки. Получается, он съедал то, что помягче.

— То, что не нужно жевать, — хмуро кивнул Эрвин.

— У него нет зубов? — высказал общую догадку Матвей.

— Может быть. — задумчиво протянул Андре. — Но, возможно, его интересовали внутренности разумных по другой причине…

— И по какой же? — глянул на него исподлобья Матвей.

— Не знаю, — ответил Андре, в сомнении двинув плечом. — Более легкоусвояемое? Если он разумен, то, возможно, у него есть вера… что съеденные потроха разумных дают ему… что-то?!

Андре мучительно строил догадки — он не привык к такому, но виденное в опустевших поселениях до сих пор стояло у него перед глазами.

— Я не понимаю другого, — задумчиво уставясь перед собой, сказал Матвей, — куда ему столько влезало? Он же зачищал поселения по одному-два в сутки. А сам небольшой, ведь он проходил по этим коридорам, — Матвей махнул рукой за спину, — значит, ростом и шириной не больше каждого из нас. Но что у него за пальцы, если на них могли располагаться такие чудовищные когти?

— Нужно обследовать остальные поселения и попробовать разобраться, что же он на самом деле делал или искал, — решительно вставая с удобного сидения Эрвин.

***Выйти из летающего аппарата оказалось даже проще, чем войти — до того места, где они попали внутрь, добрались легко — в коридорах вспыхивал свет, будто указывал дорогу обратно. Перед стеной, на которой закрылась дверь, знакомый мелодичный голос что-то произнёс с вопросительной интонацией, и Эрвин, снова чувствуя себя глупо, проговорил в пространство:

— Выпусти нас, машина.

И дверь, которую и стальным ножом было не отковырять, отошла сама, явив Джолли, который без обычной улыбки, с мертвенной бледностью на лице, выглядел не просто встревоженным, а испуганным. Увидев товарищей, он на мгновение отвернулся, чтобы облегчённо выдохнуть, а повернувшись, вновь сверкал привычной улыбкой.

— Мы тут волновались, — покачав головой, отошел в сторону. Этим моментально воспользовалась Арта: прыгнула к Эрвину на грудь, тыкаясь ему в щёки мордой, урча и проводя своими меховыми щеками по щекам человека.

— Ой, кошка, брысь, — проговорил Эрвин недовольно, но улыбка всё же тронула его губы — как было не порадоваться ласковому питомцу?

Двое исследователей неизвестной машины, негромко делясь с Джолли впечатлениями, отошли от неё подальше. А Эрвин с грустью взглянул на чернобокое нечто, стараясь увернутся от большой кошки, что толкала его лбом под колено с глухим рычанием. Это должно было подсказать другу-человеку, что рядом опасность и что от неё нужно скорее убираться. Наварх похлопал ладонью странную машину на прощанье и пошёл вслед за рысью, что убегала вперёд, снова с рычанием возвращалась, будто звала за собой.

Рядом с драконами устроили ещё одно обсуждение, но уже по плану дальнейших действий.

— Нужно отправлять в Центр, доложить о находке, о наших предположениях, — недовольно щурясь, сказал Эрвин, поглядывая на черный округлый бок, что виднелся среди лиан.

Отправляться было нужно, ведь был прямо приказ Дукса, но очень не хотелось. И дело даже не в том, что не хотелось видеть Дукса или сам по себе главный город человечества навевал печальные воспоминания. Сам этот полёт туда и обратно займёт большую часть дня, а значит, время для поиска будет потеряно, и кто знает, возможно, именно эти часы окажутся крайне важными впоследствии. Товарищи молча смотрели на него — он здесь главный, он и должен был решать.

Эрвин ещё раз глянул в ту сторону, где осталась странная машина для путешествий между звёздами, на Арту, что легла между ним и этой машиной, будто рассчитывая своим телом перегородить ему путь к ней. Вздохнул.

— Мы поступим по-другому, — решительно сказал он и забрался в гондолу своего дракона, достал ящик с запасами и вынул из него бумагу и пишущую ящерку. Затем огляделся и, приметив среди лиан птицу, щелчком с искрой сiлы подозвал её к себе.

Джолли толкнул в плечо стоявшего с ним рядом Матвея и стрельнул глазами в это чудо, мол, ничего себе, а? Тот только приподнял брови — да уж, наварх у нас такой.

Птица, испуганно трепыхаясь, оказалась в руке Эрвина, и он, стараясь не помять ей крылья, передал её Андре. — Подержи. Только осторожно.

Рысь отреагировала на потенциальную добычу непривычно — лишь лениво приоткрыла глаз, проследив за последними слабыми взмахами крыльев, которые накрыл ладонью Андре.

Эрвин отметил это и только недоверчиво качнул головой — его верная лесная подруга вела себя удивительно, но времени, чтобы подумать об этом, не было — он быстро писал на листке сообщение, затем прикрутил его к лапке птицы и, влив