Войска НКВД на фронте и в тылу - Николай Стариков

Следует также отметить: в период значительного обострения военной обстановки неизменно резко повышалась активность военнопленных и заключенных к побегам, возрастало количество нападений на конвои и охрану. К концу войны заметно проявилась тенденция: центр тяжести выполнения служебно-боевых задач непрерывно перемещался в сторону работы с военнопленными, количество которых непрерывно росло, что требовало увеличения нагрузки на личный состав подразделений, частей и войск в целом. Таковы, видимо, закономерности деятельности конвойных войск в военное время.

Подразделения, части, войска в целом задачи военного времени выполнили. Так и хочется сказать в память тем бойцам и командирам: «Честь вам и хвала, конвойщики». Но, думается, не согласятся с высокой оценкой многие соотечественники. Так уж сложилось общественное мнение в нашем обществе, навеянное солженицынским «Архипелагом…» и другими его работами, что конвоировали заключенных грубые, жестокие, безжалостные люди-звери в военной форме. На основе субъективного негативного восприятия ареста, судебного процесса, конвоирования, порядка охраны колоний и лагерей, не без влияния ходивших в среде заключенных баек и небылиц, бывшие заключенные в угоду радетелям антисоветской, антироссийской зарубежной демократии дают нелестные характеристики тем рядовым и офицерам, которые независимо от времени года, суток и погоды неизменно в смертельно опасной обстановке выполняли задачи в соответствии с существующими тогда правовыми актами. Репрессивному праву, сформулированному Коммунистической партией большевиков, следует выдавать нелестные отзывы. Конституция СССР 1936 года укрепила диктатуру рабочего класса, предопределила социалистическую демократизацию общественной жизни на принципах этой самой диктатуры, которые полной мерой проявились в стране в период «Большого террора» и репрессий конца тридцатых годов прошлого столетия. «Революция» – идол партии ВКП(б) – вновь, как это имело место с первых дней существования Советской власти, вершила суд с применением ленинской терминологии: «революционные позиции», «революционный порядок», «веление революционной совести», «революционный правопорядок», «революционные понятия», «подлинная диктатура пролетариата». «враги народа», «беспощадная борьба». И не какими-то обычными гражданскими судами, а военными трибуналами, да внеправовыми «особыми тройками», с помощью которых прививался твердый революционный правопорядок в стране. По решениям этих репрессивных органов люди расстреливались только за то, что их заклеймили, измазали непонятными, не имеющими сути, смысла терминами: «контрреволюционер», «классовый враг», «враг народа», попросту во имя победившей во всех делах и устремлениях ахинеи.

С высот нынешнего времени трудно даже осмыслить, во имя чего, за что казнили нужных обществу людей. А они считались «особо опасными преступниками», для их конвоирования назначались особые конвои. Были и действительно особо опасные преступники, злобные, безжалостные убийцы, готовые предать интересы Родины и совершить побег при первой возможности. Осужденные по соответствующим статьям УК РСФСР на большие сроки заключения, они были неизменно опасными для общества и конвоиров людьми. Нередко «особо опасные контрреволюционеры» конвоировались с действительно опасными преступниками.

При этом, конвоиры, в подавляющем большинстве неграмотные или полуграмотные люди, искренне верили, что опасные преступники, будь они «политическими» или уголовниками, все одинаковые, потому необходимо находиться в постоянной боевой готовности для отражения внезапного нападения. Вряд ли те бойцы и командиры могли испытывать к подконвойным чувство уважения, сочувствия, коли от них исходит постоянная опасность нападения. Тем не менее знакомство с архивными материалами конвойных войск дает основание полагать, что факты рукоприкладства, самовольных расстрелов заключенных конвоирами и охранниками, травля собаками подконвойных, как это нередко показывается в кино и по телевидению, обнаружены не были, хотя реальная обстановка во многих случаях к этому располагала.

«В семье не без урода», гласит пословица. Можно полагать, единичные случаи проявления сути уродства имели место, но жесткие требования основного закона конвойных войск, Устава конвойной службы, соблюдались неукоснительно. Однако послабления были. В процессе эшелонного конвоирования заключенным не разрешались переговоры с конвоирами и между собой. Но если в вагоне находились подконвойные женщины, удержать их от излияния чувств, соблюдать тишину не удавалось. Имел место случай, когда один из конвоиров заплакал во время посадки в вагон для отправки в ГУЛАГ членов семей «изменников родины». В 1940 г. таких семей было 13 044, в 1941 – 12 128, в 1942 г. – 12 429[188].

4. Участие войск НКВД в боевых действиях 1941–1943 гг

С первых дней существования органов НКВД подчиненные им вооруженные отряды неоднократно привлекались для борьбы с регулярными войсками противника. Так было в период Гражданской войны, в боях на о. Хасан, Халхин-голе, в советско-финской войне. Но в тех сражениях участие принимали отдельные отряды и подразделения. Иной характер приняли боевые действия войск НКВД в период Великой Отечественной войны. В сражения вводились едва ли не все части и подразделения войск НКВД, находившиеся в прифронтовой полосе. Они вводились в бой, как правило, по решению Военных советов фронтов или по собственной инициативе, когда к тому обязывала сложившаяся ситуация.

При этом важно отметить: личный состав был обучен выполнять боевые задачи только на уровне начальной военной подготовки, не имел для ведения боя необходимого вооружения. Специальная тактика в войсках НКВД рассматривала формы и методы борьбы с вооруженными преступниками, бандформированиями, организацию и проведение специальных операций. В годы войны личному составу войск НКВД пришлось на практике осваивать тактику общевойскового боя. Тем не менее в большинстве случаев бойцы и командиры всех видов войск НКВД выполняли поставленные перед ними боевые задачи, неизменно проявляя стойкость и упорство в бою.

Вторжение немецко-фашистских войск на территорию Советского Союза было вероломным, внезапным. Потому первыми, кто встретил врага огнем, были пограничные войска НКВД. Пограничники в оборонительных боях героически отстаивали каждую пядь советской земли, пытаясь сдержать натиск противника до подхода частей Красной Армии. В течение первых дней войны большинство пограничных частей западных областей СССР участвовало в боевых действиях. С 22 июня по 13 июля 1941 года в местах постоянной дислокации в боях с противником участвовали: 4-й, 82-й, 96-й, 97-й, 100-й, 101-й пограничные отряды Муромского пограничного округа; 6-й. 8-й, 12-й пограничные отряды Прибалтийского округа; 13-й, 73-й, 80-й, 94-й и 95-й пограничные отряды Карело-Финского округа; 5-й, 9-й, 11-й, 102-й, 103-й пограничные отряды Ленинградского пограничного округа; 13-й, 16-й, 17-й. 18-й, 83-й и другие отряды, выполняющие служебно-боевые задачи на территории Белоруссии; все отряды Особого Киевского пограничного округа. Личный состав 2-го, 23-го, 24-го, 25-го и 79-го отрядов Молдавского пограничного округа[189] сдерживал наступление противника в основном своими силами, без существенной поддержки подразделений Красной Армии[190]. Только своим составом вели боевые действия подразделения пограничников и других войск НКВД на Карельском фронте. В их числе 181-й отдельный батальон по охране важных объектов, прикрывавший левый фланг обороны Муромского направления, 82-й пограничный отряд, защищавший от вторжения врага восточный берег Нотозера.

Одновременно с боями на границе личный состав войск НКВД в Прибалтийских республиках вел боевые действия в прифронтовой полосе не только с немецко-фашистскими войсками, но с националистическими формированиями. Накануне войны борьбу с повстанческими отрядами и националистическими бандами в Прибалтике вели части войск НКВД оперативного назначения. В первый день войны 1-й Каунасский, 3-й Таллиннский и 5-й Рижский полки оперативного назначения проводили совместную специальную операцию по ликвидации крупной банды на территории Литвы.

Появление немецких парашютистов в окрестностях Каунаса оказалось совершенно неожиданным как для войск, так и всех жителей города, до предела обострив оперативную обстановку. Но совместными усилиями личного состава 1-го мотострелкового полка войск НКВД оперативного назначения, 107-го пограничного отряда и наспех сформированных истребительных батальонов удалось предотвратить захват города десантом немцев во взаимодействии с националистическими группами и обеспечить тем самым хотя и срочную, но эвакуацию населения.

26 июня 1941 года в предместьях Риги был выброшен десант немцев, который совместно с националистическими группами «айзсаргов» пытался проникнуть в город, но личным составом 5-го мотострелкового полка десант и его помощники были уничтожены. 28 июня полевые части противника стали приближаться с запада к Риге. Частей и подразделений Красной Армии на его пути не оказалось. Возникла опасность, что передовые части немцев подойдут к рижским мостам через Даугаву раньше, чем туда прибудут части 10-го стрелкового корпуса Красной Армии. В связи с создавшейся ситуацией по приказу начальника войск по охране тыла Северо-Западного фронта на защиту переправ в Риге были поставлены имеющиеся в наличии подразделения мотострелковых полков. На борьбу с бандами националистов в городе и его окрестностях были направлены, кроме того, один батальон конвойных и два подразделения пограничных войск. Личный состав войск НКВД оперативного назначения вел в Риге бои до 30 июня и покинул город по приказу.