Двойня в подарок-2. Семья - Виктория Волкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всего-то!
Сжимаю кулаки до белеющих костяшек. Сейчас бы попался бы мне Копылов! Я бы ему точно врезал. Тварь. Ничего святого. Теперь пусть посидит. Подумает. Ходят слухи, что прокурором выступит сам Сарычев. А это значит, обвинение будет просить по максимуму.
Допрыгался, скотина! И комбинат его гадский теперь никому не нужен. Славе Градову достаточно было намекнуть местным бизнесменам о сомнительности сделки, как все покупатели, дравшиеся за комбинат, растворились в воздухе.
— Валерии Васильевне привет передавай, — тяжело поднимается с места полкан. — Боевая она у тебя. Хорошая. Настоящая жена командира.
— Спасибо, — киваю я. И проводив начальника местной полиции до двери кабинета, возвращаюсь к работе. Уныло оглядываю стол, заваленный бумагами. Мне бы хоть часов до восьми управиться. В доме теперь полно охраны и нянек. Да и Надежда пока с Лерой.
А еще нужно постараться до конца раскрутить историю с дедушкой-охотником. Нутром чую, что именно там и зарыты все тайны семьи Ушаковых. Но пока никаких зацепок нет. Ни одной. И Глеб ездил в командировку. И Андрюха местных спецов задрал. Бесполезно!
Да и сама жена не помнит названия деревни. Зато стреляет хорошо. За прошедшие два месяца я в этом убедился лично. Сайгу держит как родную. И по банкам из-под колы бьет четко. Стало быть, не придумала ничего моя Лера.
Под завалами документов дребезжит личный айфон.
Маргарита Анквист. Не знаю, откуда мне на голову свалилась эта дамочка, но выручила она меня с охраной. Отличных спецов прислала. Вот только моим парням ей пока отплатить нечем. Апелляцию они, скорее всего, просра…спустили в унитаз, то есть. Слишком весомые аргументы привела сторона обвинения.
Остается еще кассация. Но на нее у меня слабые надежды.
— Да, слушаю, — вздыхаю я в трубку. Сразу даю понять, что очень занят. И лучше бы позвонить Андрею Сорокину.
— Тимофей Сергеевич, — радостно воркует Маргарита. — Я сейчас посмотрела на сайте Правосудия. Мы выиграли! Представляете?! Огромное вам спасибо! Вы — единственный поверили, что Федя не виноват!
«Да ничего я не поверил! — морщусь, как от тупой зубной боли. — Просто бабок хотел срубить. Раз в жизни заработать по-взрослому!»
— Еще рано благодарить, — усмехаюсь я устало. — Нам бы еще кассацию выиграть. Ее обязательно подадут. Даже не сомневайтесь.
— В любом случае, я вам искренне благодарна! — восклицает Маргарита. — Если что-то нужно вам или Валечке, только дайте знать… Вы нам теперь как самые близкие родственники!
В голове загорается тревожная лампочка. Триггеры со всей дури бьют по нервам.
Валечка… Родственники…
— А можно вопрос, Маргарита Николаевна? — спрашиваю я, насторожившись, словно ищейка. Только крикни: «След!», и я понесусь.
— Конечно, Тимофей Сергеевич, — благодушно разрешает она.
— А почему вы мою жену зовете Валечкой? И ни разу не назвали иначе, хотя она Лера.
— Так привыкла, — бойко роняет она. И осекается.
Привыкла? Когда успела? Очень странно.
— А что? Это важно? — переспрашивает поспешно Маргарита.
— Нет, что вы, — отмахиваюсь я и неожиданно прошу: — Я хотел бы к вам подъехать в ближайшее время. Нужно обсудить кое-какие факты. Ну и бутылочку «Проссеко» распить за успех.
— Конечно-конечно, — тут же спохватывается сестра Анквиста. — Когда вам удобно, Тимофей Сергеевич…
— Сейчас, — отрезаю я, поднимаясь из-за стола. Кошусь на демократичный «Тиссот» на запястье. Золотые «Брегеты» и «Ролексы» отложены до лучших времен и пылятся в сейфе.
Без пяти минут шесть.
Торопливо собираю самые срочные документы. И подхватив портфель под мышку, бодро шагаю на выход. А в душе уже поднимается слегка позабытый драйв. Когда вышел на след и вот-вот поймаешь добычу.
— Тимофей Сергеевич, куда же вы? — охает секретарь. — К вам Миронов просится. Он уже подъезжает.
— Рабочий день закончен, — улыбаясь, показываю я на часы, висящие на стенке. — Завтра к семи утра пусть подходит, — назначаю резко.
И мысленно хватаюсь за голову. Ночь и так предстоит бессонной. А я еще с утра пораньше встречи назначаю. Но другого выхода у меня нет.
— Едем в город, Богдан, — даю на ходу указания Столетову. Он уже полностью поправился. Жалуется иногда на черепушку, ругает вероломную Аню Аркелиди. Но держится молодцом.
— А какая нелегкая нас туда несет? — интересуется Дан, заводя двигатель.
— Кажется, нашелся свидетель, способный пролить свет на тайны моей жены, — признаюсь я, откидывая портфель на заднее сиденье.
— А они есть? — смотрит на меня с сомнением Богдан. — Лера твоя бесхитростная, как хозяйственное мыло.
— Поговори у меня, — бурчу я добродушно. И сам признаю, как после штурма изменился Богдан по отношению к моей жене. Стал более уважительным, что ли.
— Скоро узнаем, — пожимаю я плечами. Вполне возможно, я ошибаюсь. Зацепка только в имени и в реакции Маргариты. Но иногда такие мелочи и помогают вывести народ на чистую воду.
Валечка!
Именно это имя Маргарита написала в записке. Именно так мою жену звали таинственные дедушка и бабушка. Есть ли связь? Или я снова иду по ложному следу?
Размышления мои прерывает звонок сотового. Недовольно тянусь за телефоном, а увидев на экране фамилию «Годаров», расплываюсь в улыбке.
— Не побеспокоил, Тима? — очень вежливо интересуется Руслан и тут же без всяких предисловий выпаливает: — Мои безопасники нашли эту девку со снимка. Ну что к тебе фотошопом прилепили… Она в тот день приходила на собеседование. У нас в «Массимо» была открыта вакансия…
— Посудомойки? — усмехаюсь я кисло.
— Нет, администратора. Но эта девушка нам не подошла. Нужно ее найти. Адрес, указанный в анкете, оказался фиктивным. Мои безопасники занимаются.
— Не надо, мои сами справятся, — задумчиво тру я лоб. — Спасибо, Руслан!
«Значит, все-таки Нина, — думаю я, положив затылок на подголовник. — Вот же гадина!» Хотелось бы мне, чтобы за этой провокацией тоже стоял Копылов, а не родственники жены.
«Лера, девочка моя! За что же они тебя так ненавидят. Не по-людски это», — вздыхаю я натужно и тут же испытываю дикую потребность обнять жену. Легонько чмокнуть в висок. Зарыться носом в макушку. Вдохнуть родной запах.
Или хотя бы услышать голос любимой.
— Привет, Лерочка, — звоню я жене. — Что делаешь?
— Мою твоим дочкам попы, — смеется
