Дочь дьявола - Кэтлин Крамер

 Эпплгейт продолжал без умолку тараторить.

 — … и тогда, перед самым рассветом, эти проклятые бандиты один за другим вылезли из своих гамаков. Они сделали это бесшумно, крадучись, стараясь не разбудить меня и Люсьена. Теперь я понимаю, почему: чтобы поджечь корабль тех бедняг.

 — Ты не можешь знать наверняка! — вступился Джеред, но не за пиратов, а за Квинн. — Существует много причин, по которым на корабле может возникнуть пожар: какая-то искра или молния, или… — внезапно он вспомнил шум, который врывался иногда в его тяжелый сон. — Гром… — пробормотал Джеред.

 — Это был не гром, а пушки, — убито возразил Эпплгейт и разочарованно продолжил: — Квинн всегда нравилась мне. Я верил ей. Я думал… но теперь мы точно знаем.

 — Мы еще ничего не знаем! — воскликнул Джеред, все еще отказываясь верить, что Квинн обманула его. Но, судя по всему, это было именно так. Он вспомнил ее странное поведение во время обеда и потом, наедине с ним. Но обвинять Квинн в поджоге корабля… — Мы можем только подозревать.

 — И наши подозрения не лишены основания, — продолжал Эпплгейт. — Я не только все слышал, но еще и отправился вслед за ними, — важничая, он по-петушиному выпятил грудь. — Они встретились на берегу, да, все… Я сразу подумал, что затевается что-то нехорошее и, укрывшись за пальмой, наблюдал, как они вооружались до зубов.

 — Вооружались… — оружие могло понадобиться только для одного, и цель эта была отнюдь не мирная —… чтобы напасть на корабль.

 — Да, да, — энергично закивал Эпплгейт.

 Джеред посмотрел на горизонт: черный дым спиралью поднимался в небо. Пылающий корабль являлся неопровержимым доказательством состоявшегося сражения. Рассказ Эпплгейта лишний раз подтверждал это. Но Джеред не хотел столь поспешно обвинять в случившемся Квинн. Он собирался дать ей возможность, справедливости ради, самой все объяснить. — Я обязательно должен поговорить с ней.

 — О чем?! — впервые за всю свою бытность матросом гневно повысил голос Эпплгейт. — Хочешь узнать у нее, сколько человек погибло на том корабле? — он поспешно перекрестился, — Господи, упокой их души…

 — Господи, упокой их души, — повторил Джеред.

 Наступило долгое молчание: и Эпплгейт, и Джеред молились за погибших.

 — Господи, что за страшная участь, — наконец произнес Джеред, где-то в глубине души еще, надеясь, что Квинн сумеет как-то объяснить случившееся.

 — Да, все это, действительно, ужасно и отвратительно, — проворчал Эпплгейт. — Впрочем, чему удивляться? Мы ведь находимся среди самых настоящих хладнокровных убийц и грабителей.

 — Квинн не… — Джеред все еще пытался защитить ее. — Она…

 — … дочь своего отца, — со злостью отрезал Эпплгейт, потом немного смягчился. — Любовь делает человека слепым, да, кап? — он вопросительно поднял брови.

 — Любовь? — задумчиво произнес Джеред.

 Он пытался трезво оценить сложившуюся ситуацию, но его мозг отказывался работать. Джеред мог думать лишь о том, как чудесно просыпаться рядом с Квинн, обнимать ее, смотреть, как она открывает глаза… Единственный раз в своей жизни он был по-настоящему счастлив. И вдруг оказалось, что его хрупкое счастье — это всего лишь шутка, жестокая шутка.

 — Вот что я думаю. Честно говоря, Квинн, конечно, красивая, но… — тон Эпплгейта был красноречивее многих слов.

 — … но не настолько, чтобы из-за нее продать свою душу дьяволу, — продолжил за него Джеред. — И ваши души…

 — Каждый человек сам печется о своей душе. Мы с Люсьеном не осуждаем тебя. По правде сказать, мы и сами поддались здешнему настроению: солнце, пальмы, океан… Полагаю, мы уже начали верить, что действительно находимся в раю. Но пираты — далеко не ангелы, скорее это падшие ангелы.

 — Приспешники дьявола, — усмехнулся Джеред.

 Ему было ясно только одно: чем дольше они пробудут здесь, тем труднее будет выбраться отсюда. Джеред все сильнее привязывался к Квинн, а остальных затягивала бесшабашная жизнь, неограниченная свобода, сознание своей силы и безнаказанности. Джеред почувствовал, словно ледяная рука сжала его сердце.

 Солнце уже сияло в небе огромным раскаленным шаром. В его лучах пиратские корабли медленно подходили к берегу. Джеред следил за их приближением в тревожном ожидании. Наконец «Ветер странствий» бросил якорь с подветренной стороны бухты.

 — Вот и они, — объявил Эпплгейт, разглядывая корабли в подзорную трубу. — Что ты собираешься ей сказать, кап?

 — Я просто потребую объяснений. В конце концов, в кодексе чести, который нас вынудили подписать, говорится о том, что мы являемся полноправными членами команды капитана Квинн Тийч, а…

 — … а каждый член команды имеет право голоса, — закончил за него Эпплгейт и стиснул кулаки, словно готовясь к драке. — Мы им покажем, как поступают с теми, кто нарушает свои же законы.

 — Да, мы им покажем, — с сарказмом согласился Джеред, заслоняя ладонью глаза от солнца, чтобы лучше рассмотреть приближающийся к берегу баркас.

 Однако его интересовала вовсе не лодка, а девушка, которая первой выпрыгнула на берег и теперь бежала к лагерю пиратов. С бешено бьющимся от волнения сердцем Джеред бросился ей навстречу.

 — Квинн! Квинн! — закричал он, когда они поравнялись.

 Их глаза встретились. Квинн судорожно сглотнула, не в силах вымолвить ни слова, и молча побрела рядом с Джередом.

 Сейчас все ее мысли занимал юнга с погибшего испанского корабля. Она вспомнила, как он дрожал от страха, стоя перед ней, и молча смотрел своими огромными глазами. Квинн не могла не пожалеть его.

 Всю дорогу до острова мальчик неподвижно просидел в углу, пока Квинн не вспомнила, как будет по-испански «сколько тебе лет».

 — Мне… мне тринадцать, — запинаясь, ответил он по-английски.

 — Тринадцать?

 «Почти ребенок, — подумала Квинн. — Впереди у него еще целая жизнь. Жизнь, которая уже могла оборваться».

 — А как тебя зовут?

 — Хуан. Хуан де Вильясандро. И… и… — мальчик опустил глаза. — Я… я хочу домой. Пожалуйста.

 — Домой?

 У Квинн защемило сердце. Еще ни один корабль с Нью-Провиденс не осмеливался плавать к испанским берегам. Скорее всего, мальчику придется навсегда остаться на острове, среди пиратов, и приспосабливаться к новым условиям. Конечно, со временем он смирится с этой мыслью, а пока им предстояло самое трудное.

 — Слушай меня внимательно, — прошептала Квинн, приложив палец к губам. — Очень важно, чтобы никто не узнал, что ты находишься на борту, — она даже вздрогнула, представив, что произойдет, если мальчика обнаружат. — Ты понял меня?