Кемпинг «У Чёрного моря» - Роман Конев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эльза подсела по другую сторону столика.
– В выходные ожидается ураган, – сообщил он.
– Долгожданный дождь. Июнь выдался сухим.
– Как ты собираешься ехать на вокзал?
– Вызову такси. Из вещей одна сумка, да чемодан на колёсах.
– Надеюсь, погода не помешает. Позволишь проводить вас?
– Почему нет.
– Спасибо. – Он ткнул в экран. – У нас в запасе полтора часа. Продолжаем биться.
– Не боишься проиграть?
– Сочту за честь, принцесса.
– А если серьёзно?
– Моё самолюбие с этим справится. Это же не армрестлинг.
– Что-что? – она вопросительно изогнула брови.
Он поставил руку на локоть, изображая борьбу, и опустил её ладонью вниз.
– А, поняла.
Следующие полтора часа они соревновались в метании шаров. Страсти кипели нешуточные. Благодаря «страйкам» Эльзе удавалось несколько раз вырываться вперёд. Уму непостижимо, как ловко иной раз она умудрялась выбивать кегли. Андрей сумел набрать больше очков только благодаря большей физической силе. Его шар был тяжелее и быстрее катился. Вот и получалось сбивать больше болванок. В технике она ему ничуть не уступала. Всего удалось сыграть сорок четыре фрейма.
Эскалатор спустил их на первый этаж. Эльза стояла на ступеньку выше.
– Ты достойный соперник, – сказал он, протягивая руку. – Билась с мужчиной на равных. Отныне к твоему официальному титулу добавляется слово «отважная».
Она пожала мягкую ладонь.
– Ты всегда такой обходительный?
– Первые лет двести. А ты хорошо готовишь?
– Есть можно, – отрезала она. – Мы едем домой?
– Мы идём гулять в парк.
Он всё рассчитал: час на проезд по маршруту туда-обратно, два на игру, час на прогулку по парку имени Максима Горького, разбитого рядом с ТРК. В восемь она будет с дочерью, а он в своём одиноком бунгало.
На улице царила африканская жара. Из-за высокой влажности одежда липла к телу. В стеклянных витринах отражалось мраморное небо.
– Мы будем гулять почти час. Не повредит ли тебе такая долгая прогулка?
– Можем делать короткие остановки, – не растерялась она с ответом. – На весь парк должна найтись хотя бы одна свободная лавочка.
Он хотел сказать, что будет носить её на руках, но вовремя спохватился. Такое предложение прозвучит чересчур приторным.
– Осенью я ложусь на операцию, – призналась она. – Устала от боли в суставах и спине.
– Правда?
– Кость срослась неправильно. Из-за этого одна нога длиннее другой. Надо заново её ломать.
– Ломать ногу? – он был шокирован. – Сейчас упаду в обморок.
– Я и так дотянула. Выбрала море вместо больничной палаты. Не хотелось бы заполучить артроз и бурсит в тридцать лет.
Он не спросил, что такое «бурсит». Вечером посмотрит в буржуинской википедии.
– Так что, – подвела она итог сказанному, – всё не так плохо, как ты думал.
– Я никак не думал. Ты мне понравилась уже…мм…такой.
– Прыжок с третьего этажа с ребёнком на руках не мог пройти совсем без последствий. Повезло, что не сломала позвоночник. Или не напоролась на штыри. Врачи сказали, я легко отделалась. Спасибо сугробам под окнами. Выбор был невелик. Прыгнуть, рискуя разбиться, или гарантированно сгореть в огне, который уже подбирался к подоконнику. Что бы выбрал ты?
Он развернул Эльзу к себе посреди тротуара, взял за плечи, заглянул в пронзительные глаза.
– Эльза, милая, этот кошмар в прошлом. Больше не нужно бояться. Звучит напыщенно, но теперь у тебя есть я. Если, конечно, ты захочешь продолжить наше общение.
– На нас смотрят люди.
– Плевать на людей.
– Всё в порядке, Андрей. Пойдём в парк. Время идёт.
– У нас целая жизнь впереди. Можно взять тебя за руку?
– Не надо спрашивать.
Держась за руки, молодые люди прошли мимо пожилой женщины в зелёной безрукавке с надписью на спине «Центральный парк развлечений имени М. Горького». В парке много аттракционов. Над остриженными деревьями высилось колесо обозрения. По загону колесила уменьшенная копия настоящего паровоза. Из разноцветных вагончиков выглядывали упитанные малыши.
– Прокатимся на карусели?
– Я боюсь высоты.
– Не узнаю отважную Эльзу.
– Эльза, которую знаю я, не летает на самолётах и спит в вагоне поезда на нижней полке. Это у меня с детства.
Сколько же мужества от неё потребовал прыжок с высоты девяти или десяти метров? Чудо, что ребёнок не пострадал. Или он не всё знает?
Прямо на них из-за угла выскочил арлекин на ходулях. Они уступили ему дорогу. Шарманщик в костюме, напоминающем тирольский, почтительно шаркнул ногой перед Эльзой. Кулачковые устройства механически воспроизвели что-то старинно-кукольное.
В воздухе витал масляный запах воздушной кукурузы.
– Сладкая вата! – воскликнул Андрей. – Я обожал её в детстве! Давай возьмём! Одну на двоих, а?!
– Мороженого тебе не хватило? – Эльза ничуть не удивлена мальчишескому поведению.
– Мы же толком не поужинали.
– Ну, хорошо. Если ты не забудешь почистить зубы перед сном.
– Ещё и зубным эликсиром воспользуюсь.
– Тогда я согласна.
Сахарные нити наматывались в барабане на бумажную палочку. Андрей обменял деньги на розовое облако. Прогуливаясь по пальмовой аллее, они отщипывали по очереди липкие куски. Кристаллизованный сахар приятно таял во рту.
Рассыпанные по парку беседки были повсеместно захвачены отдыхающими. Эльза отмахнулась от осы.
– Можно спросить тебя кое о чём?
– Десятого мая.
– Что десятого мая?
– Мой день рождения.
– Опять шутишь. Я не об этом хотела спросить.
– Теряюсь в догадках, о чём же.
– Не уверена, захочешь ли ты об этом говорить. Ты обходишь стороной эту тему. Не хвастаешься и…
– Не хвастаюсь? – он издал гортанный звук. – Ах, Фёдор.
– Фёдор? Он назвал только твою фамилию. Ты не злишься на него? Я…мне стыдно…захотела узнать о тебе больше. Порылась в интернете и наткнулась на две книги Андрея Крапивина.
– Мало ли в стране людей с таким именем.
– Нашла в свободном доступе отсканированные файлы книг…
– Пиратскую версию ты хотела сказать.
– …И на обложках была твоя фотография.
– Не знал, что у меня есть двойник.
– Почему ты скрывал, что пишешь книги?
Похожая на свадебный шатёр сцена готовилась к представлению. Рабочие расставляли по местам звуковую аппаратуру. Сегодня в парке ожидался музыкальный вечер.
– Потому что не считаю себя писателем, – ответил он. – И не горжусь своими поделками. Только начинаю свой путь на этой стезе. Первый рассказ я написал в четырнадцать лет. Сейчас мне тридцать три. Представь мои чувства. Десять лет работы юристом превратили меня в унылого циника. Работа в фирме отняла энергии, достаточной для написания большой советской энциклопедии. Каждый раз находилась причина откладывать настоящую жизнь на потом. Ну а если отбросить притворство в сторону, то единственной причиной был я сам. Боялся, что не справлюсь, разменивался на пустые мечтания, вместо того чтобы просто писать. Очнулся, когда исполнилось тридцать.
