Горизонты Холода - Дмитрий Викторович Евдокимов

В общем, Самсонова некоторое время усердно выслеживали, изучали его знакомства, связи, протоколировали каждый его шаг, каждое движение. После чего шпиона тихонько взяли, провели с ним душещипательную беседу с демонстрацией различных приспособлений пыточных камер и снова выпустили. Только теперь для спасения собственной шкуры фрадштадтскому агенту приходилось согласовывать все действия с представителем нашей контрразведки. Донесения свои он теперь писал под диктовку, а мы получили возможность не уповать на его несообразительность, а напрямую влиять на ситуацию. В результате Ньюпорт стал получать массу второсортной информации, но при этом ни слова о планах похода на юг.

То есть, начиная выдвижение в глубь хошонских земель, я был на сто процентов уверен, что для фрадштадтцев это станет полной неожиданностью и помешать мне они не смогут. Тем более что у генерала Ричмонда голова сейчас должна быть занята внутренними проблемами: там и взбудораженные Олстоном катланы, которые до сих пор никак не успокоятся, и похищенное в самом центре Ньюпорта какими-то «наглыми бандитами» армейское жалованье, и постоянные нападки на губернатора в прессе метрополии, и вызванное всем вышеназванным недовольство властей, вылившееся в скорый приезд высокопоставленного ревизора. А еще я очень надеюсь на успех миссии Андреева на юге континента, но и без того руководству Фрадштадтской Рунгазеи должно быть не до меня. Самое время разобраться с хошонами, так сказать, поставить точку в этом вопросе. Желательно бы сделать это мирным путем, ей-богу, так было бы лучше для всех.

Только вот пока не получается с этим воинственным туземным народом договориться по-хорошему, черт бы их побрал! В добрые намерения верить не желают, всюду ищут подвох. А если не обнаруживают его, так считают это твоей слабостью, которой непременно нужно воспользоваться.

Всю зиму мы партиями вывозили пленных хошонов в Петровск и отпускали в родные края с одной простой задачей – донести до верховных вождей своего народа мое желание провести с ними переговоры. Место и время встречи были назначены весьма условно, но по-другому в степи и нельзя, по крайней мере, пока. Однако вожди встречаться со мной явно не спешили. Более того, хошонская кавалерия уже второй день кружила вокруг моего двинувшегося в глубь материка отряда, что свидетельствовало о недобрых намерениях туземцев. Видимо, преподанный зимой урок не был усвоен, и вожди горят желанием взять реванш. Думают, что с пятью сотнями далеко углубившихся в степь солдат легко справятся? Что ж, пусть попробуют. Во-первых, они так и не уяснили, что пятьсот таридийцев даже в сравнении с тремя-четырьмя тысячами хошонов являются внушительной силой, а во-вторых, подстраховку никто не отменял.

На пятый день нашего путешествия в глубь континента туземцы решили было провести разведку боем, но мы очень быстро и четко поставили повозки в круг, соорудив гуляй-город, и ощетинились ружьями, легкими пушками и гранатометами. Так что вражеская кавалерия, покружив вокруг с полчаса на безопасном расстоянии, убралась в степь не солоно хлебавши.

К исходу недели отряд без дальнейших проблем добрался до берега озера, указанного на карте дона Диего как Скалистое. При виде нескольких десятков остроконечных скал, каменными истуканами торчащих из изумрудных вод водоема, вопросы о названии отпадали сами собой. Озеро было достаточно большим, чтобы противоположный его берег сливался с горизонтом на востоке и был едва виден на севере. Питали его воды небольшой речушки, бегущей со стороны Ратанских гор, и подземные родники, замеченные на мелководье глазастым Сашкой Иванниковым.

– Красота! – восхищенно протянул Игнат, мечтательно глядя на чуть подернутую рябью водную гладь. – Знатная здесь рыбалка должна быть!

– Ага, рыбалка, – усмехнулся Иванников, – у нас тут работы непочатый край, а ему рыбалку подавай!

– Ну если кто-то не успевает со своей работой справляться, то куда ж ему о рыбалке мечтать! – не полез за словом в карман Лукьянов.

О, опять началось! Этих двоих хлебом не корми, дай только словесную пикировку устроить. При этом делают они это по-доброму, обходясь без ссор и взаимных обид. Удивительнее всего в этом факте было то, что Сашка и Игнат прекрасно общались, несмотря на разницу в возрасте и происхождении.

Молодой Иванников, потомок небогатого дворянского рода, чьи земли располагались неподалеку от Белогорска, был пристроен ко мне на службу по просьбе его матушки – мол, Иванниковы испокон веку Бодровым верно служили, так не оставьте нас своей милостью в трудный час и так далее. Обычно я такой протекционизм не приветствую, но в тот раз то ли жалко стало пожилую женщину, то ли времени не было спорить с ней, то ли действительно секретарь был так срочно нужен – точно уже не помню. Но взял, да и согласился. И как-то так получилось, что Сашка очень быстро вписался в мой маленький ближний круг, так что жалеть мне о своем поступке не пришлось.

Игнат же – выходец из простой крестьянской семьи. В юном возрасте был рекрутирован в солдаты, отличился в нескольких стычках с силирийцами и тимландцами, за что был произведен в унтер-офицеры. Дальше служил без особых взлетов и падений и спустя то ли десять, то ли двенадцать лет службы был отправлен в отставку по случаю ранения и пристроен ко двору юного князя Бодрова в качестве фехтовального наставника и телохранителя одновременно. Это уже со мной он и в офицеры вышел, и дворянство получил. Сам-то я считаю сословность пережитком прошлого и в своих делах всегда ориентировался исключительно на способности человека без оглядки на происхождение. Но приходится считаться с местным укладом жизни, а согласно ему, статус дворянина пока что совсем не лишний.

– Просто у кого-то вся работа заключается в рыбалке! – беззлобно хохотнул Иванников.

– Ой, что б ты понимал в работе? – в тон ему тут же ответил Лукьянов.

– Рты закрыли оба! – пришлось слегка повысить голос, чтобы остановить это бессмысленное препирательство. – Штабс-капитан Лукьянов, берешь десять человек и марш промерять глубины речки Игнашки!

– Игнашка? – лицо Игната вытянулось от изумления, после чего сразу расплылось в счастливой улыбке. – Что, правда так назовете? Спасибо, Михаил Васильевич!

– Почему бы нет? – меланхолично ответил я, продолжая осматривать местность.

– А-а… – протянул было Сашка, многозначительно глядя в сторону озера.

– Александр, если ты в нем утонешь, клянусь, назову твоим именем! – говоря это, я с большим трудом сохранял на лице маску серьезности. – Но мне бы этого не хотелось.

– Да мне как-то тоже, – рассмеялся Иванников и тут же сострил вслед удаляющемуся товарищу: – Иди, меряй свою Игнашку, Лукьяшка! – за что получил от того молчаливую угрозу в виде показанного кулака. Как дети малые, ей-богу!

Место это было выбрано мною в качестве промежуточной цели на это лето