Предводитель энгов - Карит Этлар

Бент повиновался и заново связал Свена.

— Послушай, солдат, — воскликнул Свен, — ты обращаешься со мной, как мясник с убойным скотом!

— Этого я не требовал, — сказал Спарре, — надо только потуже затянуть узел, чтобы он не мог высвободить руки, когда мы прикрепим свободный конец веревки к стене.

С этими словами полковник указал на массивное железное кольцо, вделанное в стену. Свен спокойно подошел к стене и позволил привязать себя к кольцу.

— Так-то, милейший Свен, — продолжал полковник, — я свои меры принял, теперь дело за тобой, и, если тебе удастся вырваться на свободу, я объявлю тебя самым замечательным человеком во всей Дании! Прощай, господь да смилуется над твоей грешной душой!

— Я твердо на это рассчитываю, — с прежним непоколебимым спокойствием отвечал Свен. — Надеюсь, вы не позабудете прислать но мне священника, господин полковник?

— Он скоро придет! Кстати, Бент, как только ты его увидишь, пойди за ним следом и встань на стражу в трех шагах отсюда!

Вскоре с заднего двора донесся барабанный бой. Полковник приказал собрать взвод солдат, и те на виду у всех с заступами и лопатами зашагали по подъемному мосту, чтобы вырыть для Свена могилу на месте казни.

Между тем Бент Арвидсон выбрал себе шестерых помощников и расставил их таким образом, что все выходы из замка были перекрыты. Сам же встал па стражу у главной лестницы и буквально не сводил глаз с пленника.

Свен прислонился к стене. Лицо его, как прежде, было спокойно и безмятежно. Никто не уловил бы на нем следов тревоги или печали, а между тем душу его захлестнуло безысходное отчаяние, замыслы его были сорваны, а надежда — растоптана. Сразу же после того, как Бент расставил часовых, над главной лестницей вдруг отворилась дверь, и в ней показался человек в коротком пасторском облачении, высоких ботфортах и с трубкой в зубах. Это был полковой священник.

— Что ж, Бент Арвидсон! — воскликнул он, погасив трубку и засунув ее в карман. — Где несчастный грешник, которого я пришел напутствовать?

— А вон там, у стены, — отвечал Бент. — И, если святой отец позволит, я последую за ним, согласно данному мне приказу.

— Что ж, ступай, — отвечал священник, — полковник Спарре объяснил мне, чего он хочет.

Священник подошел к Свену. Солдат с карабином в руках застыл в трех шагах от них, так, чтобы слышать каждое слово, которым пастор обменяется с пленником.

— Сын мой! — звучно и торжественно возвестил священник. — Когда человек готовится умереть, одна лишь вера может принести ему утешение.

— Ваша правда, господин пастор! Однако утешение требуется человеку и тогда, когда он готовится жить! — отозвался Свен.

— Что ты хочешь этим сказать? — осведомился священник, не ожидавший, что его перебьют.

— А только то, что я согласен с вами, и потому никогда не забывал бога с тех самых пор, как ребенком узнал о нем.

— Значит, ты готов к участи, которая тебя ждет?

— Готов! — с горькой улыбкой повторил Свен. — Неужели, святой отец, вы никогда не слыхали моего имени?

— Разумеется, я услышал его в первый же день, как мы ступили на землю этой страны!

— Как же вы, ученый человек, могли думать, что, решившись на борьбу с врагом, я не приготовился к смерти?

— Но коли так, — возразил священник, — зачем же ты пожелал меня видеть?

— Чтобы дать вам возможность совершить доброе дело!

Бент Арвидсон навострил уши и сделал шаг вперед.

— Для кого? — спросил священник.

— Для моих врагов, — отвечал Свен. — Генерал, который отдал приказ о моей казни, недавно приходил сюда и, осыпав меня оскорблениями, спросил, что мы сделали с его сыном, полагая, что мы захватили его в плен или даже убили. Я же хочу отплатить добром за зло, и вы станете орудием этого доброго дела. Разве вам это не по сердцу?

— Разумеется, по сердцу, — отвечал священник, — расскажи мне, что тебе известно о нашем юном прапорщике.

— Сначала вы должны пойти к господину генералу и передать ему мои слова, чтобы он отсрочил казнь на один час. Затем вы сходите в соседний поселок и разыщете там дом Педера Фоса, у которого вы увидите женщину и малое дитя, и, когда вы передадите ей поклон от Свена Поульсена, она назовется моей женой. Скажите ей тогда, что я здесь, у вас в плену, и пусть она вспомнит о том, кого мы уложили на кучу хвороста, и еще скажите, что от этого зависит жизнь человека. Ничего из моих слов не упускайте и не добавляйте, и, когда вы принесете мне ее ответ — только постарайтесь получше его запомнить, — генерал узнает, где находится его сын.

— И ты ручаешься своим словом, что так оно все и будет? — горячо спросил священник.

— Нет, господин пастор, — отвечал Свен, — я ручаюсь своей жизнью!

Священник торопливо поднялся по лестнице и вскоре воротился. Еще шагая по двору, он крикнул Свену:

— Я передал твои слова генералу. Все будет, как ты пожелал, а сейчас я бегу в поселок!

Свен кивнул головой, и священник торопливо зашагал по подъемному мосту.

Уже начало смеркаться, замок заволокло густой снежной пеленой. Поскольку Бент и шестеро его солдат перекрыли все выходы из замка, во дворе стало тихо. Часы на башне юнгсховедской церкви пробили пять, и было слышно, как за воротами замка орудуют заступами и лопатами солдаты, роющие Свену могилу в мерзлой земле.

После ухода священника Бент возвратился на свое прежнее место у главной лестницы. Свен остался один, молча и недвижно застыв у стены.

Возможно, читатель уже позабыл наказ, который Свен дал своей жене в тот вечер, когда капитан Кернбук вывел энгов из хижины.

«Если нам придется плохо, — сказал он, — ты получишь весть от меня или Ивера насчет хвороста и, как бы загадочно ни звучали наши слова, знай одно: ты должна тайком пробраться в лес и поджечь хворост. Для наших людей это сигнал к сбору. Может статься, от этого будет зависеть моя жизнь».

Мела метель, вокруг густел мрак, уже и солдаты потянулись назад по подъемному мосту: могила была готова. В тот самый миг, когда распахнулись ворота и шведские солдаты вступили во двор, из собачьей конуры, неподалеку от которой стоял связанный Свен, донеслось глухое рычание. Свен насторожился, затем медленно повернул голову.

— Свен! — прошептал голос, при звуке которого сердце энга бешено заколотилось.

— Это ты, Ивер?

— Я!

— Как ты сюда пробрался?

— Я спрятался под возом сена, прокрался в подвал, затем выбрался из окна и залез в конуру.

— А люди наши где?

— Все на своих местах!

— Что это ты там бормочешь, Свен-Предводитель? — спросил Бент Арвидсон.

В наступившей темноте он уже не мог видеть Свена со своего поста у основания главной лестницы, а потому подошел к стене, где стоял пленник.