Позволь тебя не разлюбить (СИ) - Лабрус Елена

Мужик жадно посмотрел на деньги.

Андрей отмусолил от пачки ещё купюру.

— Я вычел свой гонорар, — положил он бумажку перед Стрелецким, встал, остальное убрал в карман, — за бесцельно потраченное время. Но прибавил за интересный рассказ. Вы талантливый рассказчик, господин Стрелецкий, но про пункт А и пункт Б я и так знаю. Как и то, что скрывается под пунктом Б.

— Вы нашли пропавшую породу? — спросил он с придыханием.

— Вы представляете, что такое порода? — усмехнулся Андрей. — Это тонны грязи, камней и мусора, в котором попадаются ма-а-аленькие кусочки чего-нибудь полезного: крупинки золота, кусочки серебра, родиевый песок. Если её и свалили где-то на территории монастыря, то ещё лет семьдесят назад перекопали, разровняли и благополучно закатали под асфальт. Там теперь не только Вещество, земли-то не найдёшь.

— Нет, нет, вы не поняли. То есть я, наверное, неправильно выразился. Вещество в чистом виде оно металл. Белый, блестящий, благородный. Тяжёлый. Но только после переплавки, а «до» чистая порода выглядит как песок, — выдохнул он.

По лицу было видно, Стрелецкий уже пожалел, что признался: он явно собирался морочить Андрею голову «породой» до последнего, но Андрей сделал вид, что для него это ничего не значит.

— Предлагаете сносить монастырь и просеивать землю ради этой горстки песка? К тому же у вас очень устаревшая информация, — показал Андрей на дату газеты, из которой была сделана вырезка, — а портить библиотечное имущество нехорошо, — погрозил он ему пальцем и откланялся.

Глава 12

Назвать ли эту встречу продуктивной? — размышлял Андрей, пока ехал домой.

Ни породы, ни чистого Вещества, тем более в количестве пары тонн, на территории монастыря, конечно, давно нет, но… было одно «но» — Епископ.

Чёртов епископ. Стрелецкий так его боялся, что ждал пять лет даже после того, как он сдох.

Тот обещал ему вырвать язык. За что? За глупость, что гроша ломаного не стоит?

Стрелецкий, конечно, скорее всего, рассказал не всё. И, возможно, Андрей сам не докопается до истины, но, по крайней мере, он знал в каком направлении копать.

— Копать или не копать, вот в чём вопрос, — постучал он пальцами по рулю и… резко свернул в карман.

Остановился. Выдохнул.

Песок? Металл, похожий на грязный серый песок? Груз в количестве двадцати мест, перемещённый из пункта А в пункт Б?

Нет, он знал больше, чем думал.

Чёрт побери! Он знал всё.

— Алло, — набрал он няньку. — Я обещал, что предупрежу, если задержусь. Я задержусь. На пару часов.

— Андрей Ильич! — успела его остановить женщина до того, как он повесил трубку. — Вас тут мужчина дожидается.

— Какой мужчина?

— Представительный, — понизила она голос. — Юрист. Адвокат.

— Твою мать! Уже еду, — выдохнул Андрей и отключился. Чёртов Езерский!

Ну что ж, хрен с ним, Вещество, или что бы то ни было, ждало восемьдесят лет и ещё подождёт.

— Спасибо! Ваша оплата, — рассчитался он с нянькой прямо с порога. — Это за задержку.

— Я вам и суп сварила, — неторопливо одевалась она.

— Это за беспокойство, — добавил Андрей ещё купюру и едва сдержался, чтобы не вытолкать её за дверь.

— Привет! — махнул он сыну.

— Папа! — подскочил тот с пола. — А мы тут с дядей Вадимом играем в машинки.

Андрей оценил огромную коробку из-под игрушечного гаража, который притащил Езерский, коротко кивнул, обнял сына, подхватил на руки.

— Ты уже ел?

— Да, меня покормили, — сдержанно ответил Макс.

— Мы поговорим с дядей Вадимом? Поиграешь сам? — поставил сына на пол.

— Конечно, — побежал тот к новой игрушке.

Андрей закрыл дверь на кухню, кивнул Езерскому на стул, но тот остался стоять, то ли имея в виду, что он ненадолго, то ли хотел сохранить превосходство.

Думать о том, что он муж Дюймовочки, не хотелось совсем, особенно представлять.

— Я тебя слушаю, — сказал Андрей.

— Я оценил варианты, — вздохнул адвокат. — Даже при самом удачном раскладе и самом лояльном к отцам-одиночкам судье… — он развёл руками, набрал в грудь воздуха, чтобы продолжить, но Андрей его перебил.

— Да, я знаю, шансов у меня мало, — выдохнул Андрей. — Но дело не в этом. Для меня важнее всего интересы ребёнка. А ребёнку будет лучше с мамой. Если Ви хочет забрать сына, я отдам.

Густые брови адвоката уползли вверх.

Андрею на секунду показалось, он хотел сказать о чём-то другом и уже проклял себя за длинный язык и за то, что поторопился, но он действительно так решил.

Езерский прочистил горло.

— Ты прав, любой суд отдаст его нам. Но хорошо, что ты не хочешь ничего усложнять.

Он так и не присел. И теперь просто развернулся, чтобы уйти.

— Это окончательное решение Вивьен? — спросил Андрей.

— Нет, — обернулся Езерский. — Вряд ли она сейчас способна принимать решения. Она в шоке. Но она его мать. Мать, у которой обманом забрали ребёнка. Мать, которой сказали, что он умер.

— Клянусь, это был не я.

— С этим мы ещё разберёмся. Но давай не будем отрезать хвост собаке по кусочку. Не будем никого мучить и тянуть.

Андрей взмахнул руками.

Господи, да что ж он такой со всех сторон виноватый!

— Я тебя понял, — ответил он.

— Оп, — чуть не сбил стоящего за дверью Максима адвокат. Присел. Протянул руку. — Пока, Макс! Увидимся!

— Пока, — ответил тот, крепко пожимая лапищу Езерского.

Андрей спиной чувствовал взгляд сына, пока закрывал за гостем дверь.

Медленно повернулся.

— А разве можно отрезать собаке хвост, — сказал Максим на редкость чисто, а не на своём тарабарском.

— Конечно, нет, — присел перед ним Андрей, — просто есть такое выражение, его используют, когда чего-то нельзя делать, или делать это слишком жестоко.

— Маме сказали, что я умер?

У Андрея сердце останавливалось, когда Макс смотрел на него так.

— А подслушивать нехорошо, — покачал он головой.

— Эта тётя — моя мама?

Андрей выдохнул. Он чувствовал себя тем самым собачьим хвостом, который пилили по кусочкам.

— Да.

— Но она ведь мама Анфисы.

— Она и её, и твоя мама. Вы с Анфисой близнецы. Родные брат с сестрой.

— Она моя сестрёнка? — и удивился, и обрадовался Макс.

— И, если ты хочешь, вы можете жить с ней вместе. С ней и с мамой, — едва сдерживал Андрей слёзы. — И с дядей Вадимом.

— А ты? — всё так же во все глаза смотрел на него сын.

— А я… — он сглотнул ком в горле. — Я буду приходить к вам в гости.

— А ты не можешь жить с нами?

— Не могу, — покачал он головой.

— Почему? У тебя много работы?

— Да нет же, мой хороший. Просто у мамы есть дядя Вадим, а я… ну, в общем… — не знал он, как объяснить ребёнку.

— Ты же останевся совсем один.

— Ну, это ничего. Я же мужик.

— Тогда я останусь с тобой, — кинулся он к Андрею на шею.

Андрей прижал его в себе. Тяжело вздохнул. Слёзы текли и текли.

— Настоящие мужики не плачут, — строго сказал ему сын отстраняясь.

— Ну, значит, я не настоящий, — улыбнулся Андрей. — А вот ты, да, — стукнул он его по носу. Одевайся, отвезу тебя к Анфисе.

— И мне можно будет остаться? До утра? До выходных?

— Сколько захочешь.

— Ура! — кинулся он собираться.

Дети! — вытер слёзы Андрей. Как у них всё понятно и просто.

Глава 13. Вивьен

— Я завтра привезу его вещи, — сказал мне в прихожей Андрей.

Дети уже убежали. Дедушка с бабушкой уже наглотались сердечных капель и худо-бедно подготовились. А я не знала, как с ним расстаться.

Я весь день не могла работать.

Представляла жизнь, которой у нас не было. Жизнь, которую у нас украли. Жизнь, в которой мы друг друга не потеряли, и не знала, что делать. Как дальше-то жить?