Замочная скважина - Кейси Эшли Доуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вижу, как сотрясается бедная дверь еще от одного удара. Из спальни выбегает мама. Наскоро приглаживая волосы на ходу, она нервно закусывает губу. Встав перед дверью, медлит какое-то время, словно готовя саму себя, после чего резко открывает.
Так обычно открывают калитку с диким зверем и тут же отбегают в сторону, давая ему выбежать и унестись прочь.
На пороге вижу отца.
Он в какой-то черной кожаной куртке (так идеально сидящей на нем в плечах, что не остается сомнений в ее пошиве по его размерам), джинсах, кроссовках. Из-под расстёгнутой кожанки выглядывает белая футболка.
На запястье ролекс, как всегда.
Его волосы в беспорядке, щетина чуть меньше, чем была на прошлой встрече.
Глаза сверкают, однако губы, словно живя отдельной от них жизнью –тут же расплываются в хищном оскале, едва он видит маму.
Папа не вносится в квартиру ураганом, что было бы логично после таких ударов – а заходит медленно. Ленивой, вальяжной походкой, словно пришел на званый ужин.
После чего мягко прикрывает за собой дверь.
– Что тебе надо, Джек? – голос мамы жесткий, сухой. Она скрещивает руки на груди.
Но я-то видела, как она готовилась пару секунд прежде, чем открыть дверь.
Папа усмехается одним ртом:
– Надо же. А я думал, вы заняты.
– Так и есть – мама недовольно кривит губы – так что не понимаю, зачем ты пришел.
– Даже не спросишь, откуда я знаю?
– Что знаешь?
Он делает к маме последний шаг, не оставляющий теперь между ними и полу-ярда, и говорит едва слышно:
– Что вы заняты.
Вижу, как у мамы по рукам пошли мурашки.
Она быстро расцепляет руки, чтобы убрать с них внимание и не дать отцу увидеть то же, что увидела я даже со второго этажа.
Делает шаг назад, вновь выстраивая с ним дистанцию:
– Наверняка, сказал кто-то из детей.
– А почему не ты?
– Я не обязана отчитываться перед тобой, Джек. Эти времена давно прошли.
– Глубоко заблуждаешься – смеется – эти времена будут длиться столько, насколько хватит твоей жизни.
– Убирайся из моего дома.
– Некрасиво как-то вышло, да? – вместо того, чтобы уйти, папа непринужденно садится на верхний этаж обувнушки, приспособив ее как табурет, и закидывает ногу на манер американской четверки9 – договорились встретиться. У вас появляются дела. А меня об этом никто даже не предупреждает. Я прихожу, жду вас, как идиот..
– Неприятное чувство, да? – с каким-то агрессивным прищуром (совершенно ей не свойственным) уточняет мама – ждать кого-то, кто в итоге не придет.
– Ну тебе-то лучше знать, детка – соглашается он, ввергнув ее в еще бо́льшую ярость – но мне не понравилось. Кстати – демонстративно оглядывается вокруг – не заметил, чтобы вы были слишком заняты.
– Мы собираемся – кивает в сторону спальни – я как раз почти закончила паковать сумку. В бассейн.
– Это и есть то неотложное дело, которое не терпело до другого дня или часа? Занятно.
– Не веришь собственной дочери?
Папа вскидывает бровь, самодовольно оскалившись.
Мама осознает лишь через секунду.
– Откуда, интересно, ты знаешь, что именно Джейзи мне сообщила об этом? – он чуть склоняет голову, наслаждаясь маминым замешательством – ты сказала, что не знаешь. И я об этом не говорил.
– Это логично – всплескивает руками, понимая, что теряет контроль над ситуацией – ты всегда с ней общался больше.
– Чушь.
– Это правда, Джек.
– «Мягче» и «больше» – разные вещи – поднимается с обувнушки в такой же ленивой манере, не спуская с мамы глаз – значит, просто догадалась?
– Просто догадалась – опрометчиво соглашается она.
И тут улыбка напрочь сходить с лица папы.
Проведя языком по верхним передним зубам, он цокает:
– Знаешь, из тебя херовая актриса как была, так и осталась. Просто хотел посмотреть, как долго ты продержишься.
Мамины глаза начинают сверкать:
– Да пошел ты, Джек – холодно отсекает – то есть, «папуля».
Папа медленно хлопает, широко разводя руки при каждом хлопке, точно на каком-то представлении:
– Умничка. Еще не так безнадежна. Именно на этом ты и спалилась, не считая главного.
– Чего же?
– Того, что Джи в принципе мне ответила бы. Еще когда ты отправила первое смс – до того, как я даже прочел его – я знал, что будет что-то не то. Но едва увидел «па», как сразу понял, в чьей наманикюренной лапе мобильник моей дочери.
– Молодец, детектив.
Мама вновь воинственно скрещивает руки на груди, кивнув на дверь:
– А теперь можешь идти.
– Могу, но не стану. Где дети?
– Они заняты, сказала же тебе.
– Ага, сказала – он изучает ее цепким взглядом, словно испытывая на стойкость – только почему-то с телефона Джи и от ее имени. Повторяю еще раз – где дети?
– Они не дома. Гуляют с друзьями.
– Надо же. Джи ушла без мобильника?
– Она его забыла. Поэтому, когда ты ей написал, я и решила, чтобы никого не запутать ..
– Не еби мне мозг, Гвен – резко и жестко обрывает.
После чего склоняется к маме:
– Ты запретила детям идти на встречу со мной. Написала с телефона Джи мне об этом. И у тебя только одна попытка найти достойную причину для этого, чтобы я не решил, что ты в конец охренела.
Вновь смягчившись, он беззаботно жмет плечами, снова отступив на шаг:
– Нет, у меня есть, конечно, собственная версия на счет того, что у тебя просто начальная стадия деменции, и ты не ведаешь, что творишь. Но, будь добра, покажи мне тогда справку. Нет, твое поведение и возраст сомнений не оставляют, не подумай ничего такого – просто хочется увидеть медицинское тому подтверждение.
Мама поджимает губы, когда он упоминает возраст, умудряясь даже сейчас помнить о своей идее-фикс:
– Причина проста, Джек – заявляет она – мы просто от тебя устали.
Запрокинув голову, отец начинает хохотать. После чего, театрально смахнув слезы смеха, уточняет:
– С каких пор ты и твоя деменция стали двумя разными личностями? Вы решили, вы сделали. «ВЫ устали».
Мама вновь указывает на дверь:
– Пошел вон.
И вот тогда беззаботная маска слетает с лица отца окончательно, не грозясь вернуться туда с поражающей легкостью и быстротой в ближайшее время:
– Пошутили и хватит – цедит он, угрожающе склонив голову – это был очень неразумный шаг с твоей стороны, Гвен. Пытаться мешать моему общению с детьми.
От возмущения мама совершенно искренне всплескивает руками:
– Мешать чему, прости? – желчь так и льется из нее, прежде копясь там, видимо, годами – общению
