Шепот, что уничтожил мир (СИ) - Осенчугов Александр

Они оставили фестиваль позади, фейерверки из эссенции и веселую музыку. Синего кроля было не найти, и лишь громкий голос глашатая преследовал Зури.

— Присоединяйтесь к нам в самом ожидаемом событии этой спирали! Бесплатная еда и напитки, аукцион с шокирующими скидками, Схватка за Жетоны начинается меньше, чем через час! Метеоритный дождь не ожидается этой луной! Добро пожаловать, дорогие гости и жители Пламенного Дождя! Добро пожаловать на Фестиваль Процветания!

Глава 11. Родительская Любовь

Большинство знаний о старом мире было утеряно, и даже современная история Зерейского Края рискует разделить ту же судьбу. В моей личной библиотеке, я собрал все остатки знаний, что смог найти, дабы сотворить произведение, которое вы сейчас читаете.

Мне стоит выразить признательность где должно, ведь эта работа не была бы возможной без помощи моей любимой дочери Каслин. Я горд своей девочкой, и я уверен, что у нее будет яркое академическое будущее!

Хладное белое древо жгло ее тощие ступни. Древнее строение было тусклым и безжизненным, населенным робкими привидениями, но оно было гостеприимным для дочери коллекционера. Сильнее обволакивая плечи в одеяле, она подняла дымящийся ковш с печи. Цветы и травы ожидали ее, измельченные и раздавленные на дне чашки. Горячий всплеск выпустил их успокаивающий запах — смесь утренней росы и лезвенных листьев.

Горбясь, нога на ноге, она держала чашку меж ладоней. Ее обезвоженные губы расползлись в робкую улыбку, лишь теплота трав коснулась ее ноздрей. Простое удовольствие казалось сокровищем.

Каслин сидела, наслаждаясь утром острова. Ее лекарство начало срабатывать, подавляя жесткую дробь в висках. Лишь боль в ее голове притихла, блаженное вялое чувство заняло ее место. Это был самый долгий сон, что у нее был за длительное время, и Каслин не была уверена, закончился ли он. Она взглянула в сторону открытого окна, в сторону звуков берега.

Реальность захлестнула Каслин, обострив ее чувства. Она вздрогнула, пролив немного жидкости на стол. Осознание пришло, но не облегчение. Каслин фыркнула, натягивая одеяло на свое голые коленки.

— В следующий раз входи через дверь, — она сказала, отвернув свои желтые глаза.

— Следующего раза не будет, — спокойно ответил Ирин, сидя на подоконнике. Неуклюжая корзинка была у его ног. — Мы скоро выдвигаемся.

— Ясно… Подожди снаружи, я не одета.

— Я пришел не чтобы торопить тебя.

— Тогда что тебе надо?

— Поговорить.

Она поерзала в одеяле, пряча свои уязвимые нагие плечи. Ее сердце стучало, она не знала, куда спрятать глаза. Ирин был тих, растягивая муку Каслин. Сжав теплую чашку ногтями, она не могла терпеть это молчание.

— Пришел судить меня? — она спросила.

— Ты боялась этого с той самой луны, что мы встретились.

— И поэтому ты решил сделать мой кошмар явью?

— Рабочее лекарство всегда горькое. Ты должна знать это лучше меня.

— Что ты хочешь от меня, Ирин? Тебе нравится смотреть, как я теряю нервы?! — нервно выпалила Каслин. — Тебе правда это нравится?

— Ты таишь обиду.

— И что если? Моя жизнь была в порядке, пока я не встретила тебя.

— Была ли?

Губы Каслин сжались. Кипение воды в печи, рокот соленых вод снаружи; спокойные звуки стали какофонией хаоса. У нее был ответ, и она ненавидела его. Ирин был спокоен как всегда. Она и это ненавидела.

— Ты разгадал, что происходит, не так ли? — спросила Каслин.

— Еще до бури.

— И? — она робко спросила, ожидая его вердикт.

— Я вижу, как ты разрушаешь себя. Остальное менее важно.

— Похвально думать, что я делаю это для тебя… — проворчала Каслин. — Почему тебе не все равно, Ирин? Я функционирую, я делаю свою работу, какая вообще разница, что я чувствую?

— Потому что я знаю твою боль.

— Избавь меня.

— Тебе хотелось бы повернуть время вспять, но ты не можешь. Призраки прошлого лишь отравляют тебя. Когда-нибудь, тебе придется их отпустить.

— Ты отпустил своих?

— Нет.

— Ты пытаешься научиться… уча меня?

Ирин медленно кивнул. Казалось, он не изменился. Все тот же угрюмый вид, стоическое выражение лица, гордая осанка воина. Однако Каслин почувствовала облегчение, будто бы его броня опала. До этого, он был неуязвим; теперь он впервые не был. Впервые она была не против его присутствия.

Ее руки расслабились вокруг чашки.

— Хочешь травяного чаю?

Массивный экир был в раздумии. Каслин приблизилась к печи, наполнив еще одну чашку. Это неловкое молчание, оно до сих пор переносилось с трудом, она до сих пор чувствовала себя дергано. Время плыло слишком медленно, и Ирин не спешил. Он спокойно сел за стол.

— Ты выпустил ее эссенцию, так? — нарушила молчание Каслин.

— Так.

— Я никогда больше не смогу ее призвать, знаешь ли.

— Мертвые должны оставаться мертвыми, — прямо сказал Ирин.

Каслин вздохнула.

— То есть ты до сих пор осуждаешь меня?

— Тебе больно. — Ирин пожал плечами. — Я не знаю лучшего решения. Я не могу тебя судить, пока не узнаю его.

— Ты прямо побуждаешь меня раскрыться, — кисло сказала Каслин, отдав ему чашку бодрящего напитка. Она села напротив, укутавшись в одеяло.

— Знать тебя не имеет значения для миссии.

— А после миссии, Ирин? Представь, что мы не умрем, что ты будешь делать тогда?

— Цель миссии искоренить Азму. Либо сделать первый шаг на пути, — сказал он, понюхав чашку около носа. Его пальцы, похоже, не ощущали жара. — Я не знаю подводных камней. Я не знаю последствий.

— Ступая в неизвестное, вот так просто… Скажи мне одну вещь, только честно.

— Валяй.

— Ты вообще планировал вернуться?

Ирин притих на мгновение. Взяв чашку, он вылил его содержимое себе в глотку, это заняло лишь пару сердцебиений. Каслин подняла бровь. Он даже не вздрогнул от дымящегося жара. Поставив пустую чашку обратно на стол, Ирин сказал,

— Миссия это все, что осталось у меня в жизни. Ответ «нет».

— Замечательно… — проворчала Каслин, закопав подбородок в складки одеяла. — О нас ты не подумал, не так ли? У нас, думаешь, тоже ничего не осталось?

— Вам судить.

— Удобно говорить, когда не осталось способа покинуть остров. Ты отпустил Ужу, помнишь?

— Чего ты от меня ожидаешь?

Она вздрогнула под его присутствием. Его взгляд был тяжелым, всегда тяжелым, но в этот раз она встретила его. Она глядела в ответ, набираясь смелости, чтобы сказать это. Она знала, что либо сейчас, либо никогда.

— Я хочу, чтобы ты лучше относился к Яне.

— Я отношусь к ней согласно ее исполнению и поведению, — сказал Ирин. Казалось, что вопрос озадачил его.

— Только вот она не твой солдат. Она просто потерянная девчонка.

— Это не меняет фактов. Для нее нет пути назад.

— И из нас всех, она последняя, кто заслуживает погибнуть. Не мог бы ты… хотя бы попытаться быть мягче с ней?

— Я подумаю.

Ирин поднялся. Он просто пошел обратно к окну, будто бы попрощался. Но Каслин поймала его голосом — дрожащим, но решительным.

— Ирин, пообещай мне. Дай мне слово.

— Обещание за обещание.

— Чего ты хочешь? — подозрительно спросила Каслин.

— Завяжи со своей зависимостью.

— Я…

— Ты спала достаточно. Настало время проснуться.

Она не могла понять, почему эта просьба покорежила ее так сильно. Это казалось навязчивым, тревожным, будто бы ее отрезали от базовых потребностей. Ее глаза были на сумке. Она не видела желтого шприца, но она знала, что он был внутри, и это манило ее. Этим утром она еще не сделала укол.

Прежде, чем ее мысли закрутились, шаги экира раздались возле окна. Они быстро вернули Каслин в реальный мир. Ее мятежный ответ покинул губы без разрешения.

— По рукам… Я согласна.

— Я даю тебе слово, — ответил Ирин. Минуя подоконник, он пододвинул комически нелепую корзину в середину. — Мелкая зараза передает привет.