Дарий - Виктор Поротников

Проезжая по речной долине, покрытой телами воинов, тушами убитых лошадей, разбросанным оружием, Дарий вдруг услышал звонкий голос Арбупала, поющего песню под переливчатый звон струн пектиды. Дарий остановил коня.

Сопровождаемый целой толпой воинов, опьяневших от столь трудной победы, Арбупал медленно ехал на коне вдоль реки и пел:

Пой, Храбрость! Пой!Души усопших героевВечно пребудут с тобой.Гей, Доблесть! Гей!Над прахом погибших враговПобедную чашу полнее налей.

Глаза семнадцатая

Битва при Рахе

Победа при Кундуруше необычайно высоко вознесла Дария в глазах не только персидских военачальников, но и жрецов, и вельмож из царского окружения. Благодаря Багапату вскоре всем и каждому в царской свите стало известно, что Дарий ввязался в тяжелейшее сражение, заведомо зная о неблагоприятных жертвоприношениях. Военачальники поражались самообладанию Дария в момент опасности, удивлялись его прозорливости, которая – и это казалось чудом! – превзошла прозорливость даже бессмертных богов.

Особенно восхвалял Дария Гидарн, отчасти желая погреться в лучах его славы, поскольку он был рядом с царем в переломный момент битвы. Отчасти Гидарн таким образом выражал Дарию свою благодарность за то, что царь не отдал его в руки палача.

А Аспатин, тот и вовсе преклонялся пред Дарием. Он и представить себе не мог до этого случая, что непреклонная воля одного человека способна добиться успеха наперекор любым обстоятельствам, наперекор самим богам.

«Дарий не просто смертный человек, он отмечен судьбою, и ему заранее ведомо многое из грядущего, что не ведомо даже жрецам-предсказателям», – так думал Аспатин и так говорил он во всеуслышание.

Никто не спорил с Аспатином, ибо громкая победа при Кундуруше служила подтверждением его словам.

Несмотря на то что еще не были погребены убитые и в войске было очень много раненых, Дарий ринулся в погоню за Фравартишем. Царь узнал от пленных мятежников, в какой именно из укромных долин за горной грядой Кухруд скрывается самозванец. Узнал Дарий и о том, в каких крепостях Фравартиш хранит награбленные сокровища, где у него припасено зерно для войска, где размещены заложники, взятые у мидийских родовых вождей, как гарантия их верности.

Из всего войска Дарий отобрал самую боеспособную часть. Обоз, раненые и те, кто не могли быстро передвигаться, были оставлены в Кундуруше. Там же была оставлена почти вся царская свита, за исключением троих жрецов, евнуха Багапата, царского повара, конюха Эбара, палача и нескольких слуг, обязанных следить за сохранностью и чистотой царских одежд.

Покинув Семиречье, персидское войско вышло к большому селенью на земле мидийского племени струхатов. Близ этого селенья, на горном плато, и был разбит стан Фравартиша. Персы свалились на мидян как снег на голову. Военачальники самозванца никак не ожидали, что через каких-то пять дней войско Дария окажется здесь. Сопротивление мидян было быстро сломлено, тем более что струхаты и вовсе предпочли не сражаться. Разбитые отряды Фравартиша рассеялись по горам и ущельям, заросшим лесом. Пленные поведали Дарию, что Фравартиш с двумя сотнями всадников ушел в горную крепость Вазиканни, что находится во владениях его родного племени.

Взяв у струхатов проводника, Дарий повел войско крутыми тропами к высокогорным долинам племени будиев.

Не доходя до крепости Вазиканни, Дарий на несколько дней задержался у другой крепости, куда сбежалось население из всех ближних селений. Будии отказались покориться персидскому царю, заявив, что признают только Фравартиша, царя мидян. Не желая оставлять у себя в тылу даже кучку непокорных мятежников, Дарий бросил своих воинов на штурм крепости.

Крепость была взята. Защищавшие ее будии погибли все до единого. Женщины будиев, чтобы не сдаваться в плен, со стены бросились в пропасть, перед этим сбросив туда же своих детей.

Персы выгребли из крепости все запасы продовольствия и ушли к синеющим вдали вершинам перевала Аспамиштум.

На одном из отрогов перевала как раз и была выстроена крепость Вазиканни.

– Все сокровища Фравартиша находятся там, – говорили Дарию струхаты, еще недавно служившие самозванцу, а ныне переметнувшиеся к победоносному персидскому царю.

Лазутчики Дария, под видом торговцев и пастухов забиравшиеся в самые отдаленные уголки горной Мидии, извещали своего царя о том, что верные Фравартишу люди по городам и селеньям набирают новое войско, действуя в основном угрозами и принуждением.

Уставшее войско Дария в одном переходе от крепости Вазиканни расположилось на ночлег прямо на горном склоне, не ставя шатров и не разводя костров. Воины подкреплялись черствыми лепешками, сыром и кардамоном[76], затем укладывались спать на мягкой зеленой траве, укрывшись бурнусами. Таким же образом коротали ночь персидские военачальники и сам царь, с той лишь разницей, что у них на ужин кроме воды и хлеба с сыром было еще вяленое мясо горных баранов и сушеные фрукты.

Лежа под теплым бурнусом между Аспатином и Гидарном, Дарий долго не мог уснуть, слушая ворчанье Багапата, недовольного тем, что конюх Эбар занял его место под кустом дикого ореха. Наконец евнух угомонился сраженный усталостью.

Царь принялся разглядывать светящиеся мириады звезд, которые виднелись в ночном небе среди разрывов проплывающих темных облаков. Дарий хотел отыскать среди созвездий самую яркую звезду Мех-и-Гах[77], но заснул, так и не найдя ее.

Проснулся Дарий от того, что ему стало трудно дышать.

Откинув с головы край шерстяного бурнуса, он увидел, что весь засыпан толстым слоем пушистого белого снега. В снегу был и горный склон, кусты орешника и стройные молодые ели. Даже спины дремлющих лошадей и мулов были покрыты белым снежным пологом поверх попон.

В горах такое случается даже летом, поскольку осадки здесь непредсказуемы и за каждым хребтом царит особая погода и даже особый климат.

Увязая в снегу, персидское войско перевалило через гору. Пехота шла впереди, прокладывая путь. Далее двигались конники, ведя лошадей в поводу. В хвосте тащились раненые и слуги с вьючными животными.

Крепость Вазиканни стояла в таком неприступном месте, что подойти к ней можно было лишь с одной стороны по дороге, вьющейся серпантином вокруг могучего утеса.

Дарий приказал воздвигнуть из срубленных сосен высокую башню напротив главной крепостной башни. Чтобы осажденные не смогли запалить деревянную башню зажженными стрелами, персы укрыли свое сооружение сырыми кожами. Перебросив мостки с перилами с осадной башни на крепостную стену, воины Дария после многократных попыток ворвались в крепость.

Гарнизон сопротивлялся до конца, никто из мидян не сдался в плен.

Гидарн с торжествующим видом преподнес Дарию на серебряном подносе отрубленную голову предводителя мидян.

Однако находившийся тут же Даиферн уверенно заявил, что это голова не Фравартиша, а его брата Атурпарана.

– Атурпаран – средний брат Фравартиша, – молвил Даиферн. – Еще у Фравартиша есть сводный брат Иштубазан, но в крепости его не было.

– Получается, что Фравартиша и здесь не было, – разочарованно сказал Дарий. – Где же он? Опять улетел, как птица?

Военачальники и телохранители Дария подавленно молчали. Спросить о Фравартише было не у кого: в пылу рукопашной схватки были перебиты все защитники крепости.

– Царь, в крепости собраны не только богатства Фравартиша, здесь же находится его гарем, – подал голос Мегабиз. – Может, допросить женщин?

Дарий поручил это Даиферну. С ним как с мидийцем, жены Фравартиша могли стать более откровенны.

Даиферну удалось выяснить, что Фравартиш недолго пребывал в крепости. Из двенадцати своих жен он навестил лишь двоих. Одну из них Фравартиш взял с собой, отправляясь собирать новое войско. Куда именно отправился их повелитель, ни одна из женщин не знала.

Оставив в крепости сильный гарнизон для охраны захваченных сокровищ, а также всех больных и раненых, Дарий опять устремился на поиски Фравартиша.

Войско плутало по горам, спускалось в долины, переходило вброд стремительные горные потоки. Воины то изнывали от зноя, не зная, как укрыться от палящих солнечных лучей, то зябли в сыром тумане, поутру заполнявшем ущелья и низины. Жившие в горах мидийцы покидали свои жилища, когда к ним приближалось персидское войско. Это были все те же воинственные и непокорные будии. Несколько раз горцы обстреливали персов из луков с неприступных вершин, скатывая огромные камни по крутым склонам прямо на воинов Дарил.

Царь похудел, осунулся, стал раздражительным от постоянных недосыпаний и утомительных переходов. Он упорно искал войско Фравартиша, которое, по слухам, притаилось где-то в этих горах.

И однажды перед персами, словно ворота в глубину гор, открылась долина, где средь густых деревьев на берегу хрустально чистого озера, образовав круг, стояли разноцветные шатры. Дымились многочисленные костры. На лугу паслись табуны лошадей.