Привет из ада - Виктор Сафронов

Кто-то из великих ошибся, назвав подопечного Алексея Николаем Багартом. Из-за присущей скромности, приходиться умалчивать, что сам Гусаров и есть — заостренный остряк на всю ширину скальпеля. Однако, преступлением против нравственности это не является, поэтому и сдавленного крика отчаяния, переходящего в стон задушенного вы от него не услышите.

Исходя из тюремных университетов, где они познакомились, Алексею пришлось стать для Рысака отцом родным, а иногда и матерью, строгой, но справедливой.

Будучи матерью, он помог ему без особых потерь влиться в простую жизнь диверсанта. Со всеми присущими ей атрибутами укладом, а главное жесткой дисциплиной и чинопочитанием. Это простецкое "Слышь, братан" пришлось мгновенно забыть. Помогла в этом угроза чистить сортиры. Как не крути, а воровские привычки даже на бешеных армейских сквозняках быстро не выветриваются.

Через пару дней настало время признаться самому себе, что таких ленивых, тупых и упрямых баранов Гусаров даже среди преподавателей юридического факультета не видел.

Как на него, на вульгарного невежу не наступили, не втоптали по макушку в землю, не уничтожили еще в зародыше? Было совершенно не понятно. Если рассудить по уму так киллер-заказ на Колюню и должен был стать главным событием человеколюбия и избавления прогрессивного человечества от угрозы. Угроза исходила просто оттого, что Коля находиться где-то рядом.

Возможно за науку, которой Гусаров щедро делился с вновь прибывшим упрямцем, тот проникся к нему особыми чувствами. Что повлекло для Алексея совсем не нужные последствия. Николай Багарт за щедро, а главное умело заваренным чифирем, поведал многие эпизоды из своей прошлой жизни. Даже если приврал? Зачем это знать Гусарову? Для чего?

Грех и ересь, в которых он чистосердечно сознался, рассказывая о "благодати", снизошедшей на него из гебухи, не может не огорчать и вызывать чувство досады. И, тем не менее, отпускать прегрешения суждено было не Алексею. Зато чифирек сваренный по всем правилам и рецептурам на медленном огне и с хорошей дозой никотина был отменного качества.

У диверсантов имеются многочисленные способы избавления людей от накопленного и непосильного груза полученного во время движения по жизни. По большому счету тех, кого от этого избавляют об их согласии, никто и не спрашивает. Но здесь, вроде, как свой. Да и не наследил еще, но кандидат в покойники первостепенный.

Почему так неудачно легла карта?

Отныне Алексей является носителем чужих секретов. "Фак ю" их вместе с Багартом, Николаем и уж тем более Рысаком впридачу. Называть его всеми этими совершенно бесполезными именами он был еще не готов. Просто не привык.

Уж, не по гусаровскую ли душу, некий Иван Петрович начальник из ФСБ, направил Рысака в армию. Ну, не язык же армейских команд изучать между марш-бросками и стрельбой из позиции "полусогнувши колени"?

Какая цель?

Спросил напрямик. Рысак молчит и всячески старается уйти от ответа.

С целью разжалобить несет какую-то ахинею, по поводу детства своего босоногого, онанизмом заполненного. Всхлипывает.

Проявлять какие бы то ни было ответные чувств командиру категорически противопоказано. Ведь завтра в бой и если там с воспитанником случится беда, не один психолог не справиться с реабилитацией и восстановлением устойчивости психики.

Да, что говорить?

Наступит время. Когда-то же оно придет? И командир попросту не сможет эту уголовную морду "разделать под орех".

Привыкать к нему в качестве однополчанина-фронтовика никак нельзя. Остается необходимость двигаться вперед.

Кромвель сказал, другие как попугаи, из-за отсутствия собственных мыслей повторяют: "Дальше всех зайдет тот, кто не знает, куда идти". Алексей решил рискнуть и последовать по указанному маршруту.

Главной загадкой всех диверсантов была проблема, именуемая просто: как Рысаку, по какому такому блату удалось к ним пристроиться. Одна его приблатненная разболтанная походка чего стоит…

Остается большой тайной, как он смог выжить в тайге? О чем он любил так живописно рассказывать перед сном. Во время этого повествования не хотелось верить ни одному его слову. Так как в настоящей действительности, уже без того, чтобы он уссурийского тигра душил руками пробежит пару километров и подыхает… Элементарный подъем переворотом сделать не может. Даже не сарделькой на перекладине висит, а бурдюком с нечистотами, когда при каждом напряжении брюшного пресса, он оглушительно пукал и распространял вокруг просто убийственный запах, сваливающий с ног всех рядом стоящих.

Конечно, по физподготовке его основательно подтянули… И, тем не менее, гораздо более сильных ребят отчисляли безжалостно, а это чудо-юдо оставили.

За что такие нежности и почести? Но решения командиров, также как и их приказы, не обсуждаются, а просто выполняются.

Счастливчики умеют двигаться в автобусах. Это их выделяет из толпы себе подобных. А подразделению Гусарова не только нельзя выделяться, но скажем из одного конца ущелья в другой, следует добраться бегом, со скоростью бронетранспортера и раньше автобуса со счастливчиками. Романтики в дороге много особенно мин и растяжек. Это также следует учитывать и многому учиться.

Прибыв в подразделение, Рысак в первый же день службы был сражен наповал. Он увидел группу бойцов-троглодитов, выделывающих что-то неповторимое на занятиях по рукопашному бою. Что они вытворяли со своими боевыми товарищами — это для его скудного умишки и понимания просто непостижимо.

Ломать ноги, ребра, выворачивать челюсти из черепа? Это, наверное, безумно больно?

Гусаров, в надежде на чудо, может уголовная морда хоть драться на смерть умеет, предложил ему опробовать крепость мускулатуры своих сослуживцев.

Аттракциона не получилось. Коля, пытаясь растопыренной пятерней лишить сослуживца зрения, получил такой сокрушительный удар в солнечное сплетение, что сложился не вдвое, а вчетверо и если бы не профессиональные действия военврача, могли потерять предполагаемую гордость вооруженных сил. Но, вроде, как обошлось.

Если все пойдет такими темпами и дальше, то скоро Рысак сможет превратиться в лучшего контрактника всей бригады. Ему в особо торжественных условиях, которые бывают один раз в году, дадут пронести перед общим строем главную армейскую святыню, боевое знамя части.

Ведь не побоялся броситься на гранату, правда, позже чуть всех не поубивал, но главное, побудительный мотив — спасти боевых товарищей, оказался на лицо… Четверо, правда, оказались в лазарете. Сейчас придется писать подробный рапорт и готовить наградные документы, так как показывать, что из-за дурака войсковая элита получила легкие ранения, это, извините — абсурд.