Воздушный витязь - Игорь Соркин

— Немедленно передай в отряды телефонограммой.

Через несколько дней в новом приказе командир группы лаконично повторяет свое требование:

"Еще раз подтверждаю, что истребители должны уничтожать в воздухе противника не только над своей территорией, но там, где он находится".

На фронте быстро узнается о том, что происходит в соседних частях и подразделениях. О победах первой боевой авиагруппы и прежде всего ее командира штабс-ротмистра Александра Козакова ходят легенды. 4 мая он сбил лихой атакой немецкий самолет, немного погодя вместе с Аргеевым сбил "бранденбург", взяв в плен летчика и наблюдателя. Эти вести будорожат Евграфа Николаевича. Командование обязательно будет ставить в пример штабс-ротмистра. А у его летчиков что, кишка тонка? Капитан не верит в это. Секрет в боевом напряжении, целеустремленности, непреклонной настойчивости в схватках с врагом и, конечно, в умении…

Раннее майское утро. "Ньюпор" Крутеня барражирует над расположением наших войск. Высота — 3000 метров. Внизу видны извилистые линии окопов, огневые позиции батарей. По проселочным дорогам к фронту движутся колонны пехоты, на рысях спешат кавалерийские эскадроны. Вдали четко обозначаются кварталы Тарнополя. Капитан зорко осматривает воздушное пространство. Неужели и сегодня ему не встретится противник? Пли немцы каким-то образом чувствуют, что их в таком-то районе подстерегает русский истребитель? Ерунда, фантазия! Смотри, смотри зорче, прощупывай небосвод с его разорванными облаками. Возвращаться на аэродром еще рано, в баке есть горючее, мотор работает исправно. И не ослабляй внимание, враг может появиться неожиданно. Он должен появиться! Германское командование настойчиво требует от своих пилотов разведывательные данные о передвижении русских войск. "Альбатросы", "фоккеры" и "бранденбурги" стремятся проникнуть на нашу территорию то в одном, то в другом месте.

"Терпение, терпение", — убеждает себя Крутень. Его самолет описывает широкие круги, заходит за облака, снова появляется внизу. Как охотник выслеживает добычу, так и летчик выискивает цель. Но где же ты, осторожный немец?

Очевидно, терпение всегда вознаграждается, а страстное желание сразиться так или иначе осуществляется. Вдалеке показалась черная точка, которая стала быстро увеличиваться в размерах. Сомнения нет — это был самолет противника, кажется, разведчик "бранденбург". Он летел под нижним ярусом облаков — осторожный, осмотрительный. Наверное, и фотоаппарат уже включен.

Как свалить иноземного разведчика? В памяти Крутеня начали вспыхивать способы атаки такого самолета, их было много. Но прежде всего надо набрать высоту, чтобы оттуда соколиным броском ринуться на противника, зайти ему в хвост, подобраться к его брюху на короткую дистанцию и ударить по самому уязвимому месту.

План атаки созрел мгновенно. Прикрываясь облачностью и восходящим с востока солнцем, капитан набрал высоту и оказался над немецким аппаратом. Весь этот маневр был выполнен так быстро, что враг ничего не заметил. Или самолет ведет неопытный пилот, или наблюдатель потерял бдительность, целиком поглощенный фотографированием? А что если попробовать на этот раз ударить сверху? Ведь важен результат. Спокойно, сосредоточенно капитан сближается с противником. Когда до него остается не более пятидесяти метров, замечает, как быстро поворачивается в его сторону вражеский пулемет "бранденбурга" — немцы наконец-то заметили атакующий "ньюпор". Прицеливается по головной части самолета и дает длинную, точную очередь. Немецкий разведчик начинает падать…

"Ньюпор" с нарисованным на фюзеляже русским витязем опускается на аэродроме авиагруппы. Его окружают летчики, авиаспециалисты. В их глазах безмолвный вопрос: "Ну как? Сбил?" Евграф Николаевич снимает с головы шлем.

— Сбил, сбил. Но победа досталась легко, без борьбы. Подкараулил и расстрелял. Попался, видно, совсем зеленый юнец.

— Все равно, счет открыт, — радостно жмет руку командиру поручик Федоров. — Поздравляем.

В этот же день Евграф Николаевич отправил в канцелярию заведующего авиацией и воздухоплаванием телеграмму:

"Сегодня в 7 ч. 50 м. мною на высоте 4000 м настигнут немецкий самолет, разведывавший в районе Тарнополя. После первой атаки он стал падать. Отвалилось крыло, и самолет воспламенился, ударившись о землю в районе нашей деревни Выбудов. Крутень…"

С этого дня все поворачивается по-иному. Летчики авиаотрядов, входящих в истребительную группу, как бы воодушевленные примером своего командира, не только обращают в бегство немецкие самолеты, но и начинают уничтожать их. Пилоты, почувствовав в себе силы, сражаются умело, яростно, бесстрашно. Счет уничтоженных вражеских аппаратов растет.

В перерывах между боевой работой летчики учатся. Капитан Крутень приезжает в авиаотряды, контролирует учебу пилотов. Он замечает нарушения правил стрельбы из пулеметов, что небезопасно для окружающих, и ставит на вид командирам отрядов, требуя строгой дисциплины и в этом виде подготовки к боевым действиям.

В группу приходят молодые летчики, только что окончившие авиационные школы, не имеющие офицерского звания. Командир тепло встречает их, беседует с ними о тактике истребительной авиации, показывает, как надо вести воздушный бой, применять приемы высшего пилотажа.

Прибывших недавно пилотов 7-го корпусного авиаотряда младших унтер-офицеров Сергея Котова, Алексея Севастьянова и Яна Садовского Крутень своим приказом, данным командиру правом, производит в старшие унтер-офицеры на имеющиеся в отряде вакансии. Повышены в званиях авиаспециалисты Хитров и Степанов.

Не остаются без внимания командира авиагруппы и политические события, происходящие в стране и армии после февральской революции. Он понимает, что народ, исстрадавшийся под самодержавным гнетом, хочет обрести подлинную свободу и равноправие. Эта жажда устройства новой жизни вылилась в создание полковых комитетов.

Евграф Николаевич сочувственно относится к требованиям и запросам летчиков, механиков, мотористов, простых людей из народа, приходит на собрание личного состава, созванного для выборов в групповой комитет. Собрание протекает бурно, в спорах, разногласиях. Есть среди спорящих и социалисты, и анархисты, и кадеты, и представители других партий. Многие до конца не осознали смысл революции, не раскусили политику Временного правительства, ратующего за войну до победного конца.

В групповой комитет избираются от офицеров подпоручик Линчевский из 8-го отряда, штабс-капитан Гринцевич из 3-го отряда. От солдатской группы — Иван Спатарель, Федор Корзов, Антон Лацис, Николай Кржевецкий, Макар Игнатов, Филипп Лучко и Авраам Дягель.