Мятежная леди - Аманда Скотт

Следующие два дня прошли в относительном спокойствии, хотя не раз и не два Фиона ловила на себе испытующий взгляд Керкхилла. И каждый раз у нее перехватывало дыхание — она ждала, что он заговорит. Но каждый раз ему хватало ума придержать готовый сорваться с языка вопрос.

Утро пятницы выдалось ясным и теплым. Когда Фиона спустилась к завтраку, она увидела, что Керкхилл заворачивает в полотняную салфетку две большие лепешки.

— Подумал, почему бы нам не позавтракать на холме, что смотрит на реку, к северу отсюда. Оттуда открывается чудесный вид. Я обнаружил его только вчера, прогуливая Цербера. Я сразу понял — вот отличное место, где можно устроить небольшой пикник. Надеюсь, вы не откажетесь составить мне компанию? Утро чудесное.

— С удовольствием, — живо откликнулась Фиона. — Я знаю этот холм, но никогда на него не поднималась.

Она замолчала, чувствуя, что краснеет.

— Тогда вы непременно должны там побывать, — сказал Керкхилл. — Вы можете ехать в этом платье, или вам нужно переодеться? И подумайте еще вот о чем, — быстро добавил он, прежде чем она успела ответить. — Вы не ездили верхом с того дня, как вас вытащила на прогулку Нэн. Не рано ли вам снова в седло? Может, вам не хочется?

— Очень хочется. А что до платья… — Оглядев себя, она поморщилась. — Юбка достаточно широкая. У меня вообще почти нет вещей, которые стоило бы беречь. Я вам уже говорила, что мне приходится довольствоваться тем, что есть.

— Но я же предложил послать за портнихой, — напомнил Керкхилл.

Румянец снова окрасил щеки Фионы.

— Я жду, когда вернется Парленд Доу. Я не знаю другого способа дать знать портнихе.

— Что ж, я об этом позабочусь. Теперь, когда я знаю истинное положение дел в хозяйстве, можно не скупиться. Скажите, что вам нужно, чтобы выглядеть как подобает леди, и вам все это доставят.

Фионе вдруг снова захотелось расплакаться. Слезы уже подступали к глазам, и она поспешно отвернулась.

— Благодарю вас, — тихо сказала она. — А вы взяли с собой яблок? Знаете, жители Эпплгарта редко отправляются в путь, не прихватив с собой яблок. В наших краях это было бы просто святотатством.

— Я положил в корзину несколько штук. Однако на вершине будет ветрено, вам понадобится плащ. Вы давно кормили малыша?

— Несколько минут назад. Я свободна по крайней мере часа на два-три. То есть мы ведь не будем отсутствовать очень долго, не правда ли? — спохватилась она.

— Но и торопиться не обязательно, — возразил Керкхилл.

Фиона взглянула на него. Какой у него довольный вид! Потом он лукаво улыбнулся.

— Вы правы. Нам не обязательно торопиться.

Фиона сбегала за плащом и вместе с Керкхиллом отправилась в конюшню. Она думала, что их встретит Джошуа, но того нигде не было видно.

Керкхилл спросил, где ее лошадь, и Фиона указала на своего мерина. Разумеется, она была прирожденная всадница, как большинство женщин, выросших в приграничных районах Шотландии. Однако Керкхилл сам усадил ее в седло, а потом и сам сел на своего вороного коня.

— Какой красавец! — сказала Фиона, кивая на огромного вороного.

— Красавец, но не доверяйте ему, пока я не дам вам знать, что уже можно, — предостерег Керкхилл. — Цербер — боевой конь. Он может быть очень покладистым, если захочет, но непредсказуем с людьми, которых не знает.

Джошуа так и не появился. Они выехали со двора. Фиона видела нескольких конюших, занятых обычной суетой, но Керкхилл и не подумал взять с собой кого-нибудь из них. Он направил лошадей вперед, выбрав путь вдоль реки.

Уилл часто ездил с Фионой этим путем. Но конная прогулка в обществе Керкхилла — совсем другое дело. В отличие от Уилла он любил поговорить обо всем, что попадалось им по пути. Обращал ее внимание на скалы необычной формы, внезапные водовороты средь водной глади, где, по его словам, плескался лосось, который так и просился на крючок! На деревьях пели птицы, и многих он узнавал по голосам или трелям прежде, чем успевал увидеть.

Фионе было так хорошо, так спокойно, как никогда за то время, что она провела в Спедлинс-Тауэре. Но лишь теперь, когда исчезло сковывающее ее напряжение, она поняла, в каком страхе жила эти два года!

— Вон там тропа, по которой я взбирался на холм, — сказал он немного позже. Его голос звучал чуть громче, чем мирное журчание реки Аннан или чириканье птиц и стрекот белок среди листвы ближайших деревьев и кустов.

Кивнув, Фиона пустила мерина вперед. Ей не терпелось увидеть, какой вид открывается с вершины. Они с Керкхиллом ехали молча, пока не очутились на обширном открытом пространстве, чуть южнее западной кромки холма. Керкхилл спешился, бросил поводья и помог спешиться Фионе.

Когда она очутилась на земле, он легко коснулся ее плеча, указывая направление по тропке. Вскоре они остановились у самого обрыва, под которым бежала река Аннан. На другом ее берегу простирались западные владения Аннандейла.

— Взгляните на юго-запад, — сказал Керкхилл. — Отсюда видно Лохмабен. А вон башни замка, посреди озера. Но оно только кажется одним большим озером.

— Но это не озеро?

— Там два маленьких озера, окруженных многочисленными речушками и родниками, которые их питают. Из-за этой воды замок и стоит таким неприступным.

— Англичане нас почти не беспокоят, — заметила Фиона. — Кажется, я ни разу не видела англичанина ни в Эпплгарте, ни в Аннан-Хаусе, если на то пошло.

— Тем не менее хорошо бы от них избавиться, — возразил Керкхилл. — А теперь взгляните на северо-восток. Там, где вдали вы видите самый высокий пик, и есть южная оконечность Керкхилла. Холм, на котором стоят руины древней церкви, лежит примерно в трех милях к северу оттуда.

В животе у Фионы громко заурчало.

— Держу пари, вы изрядно проголодались, — усмехнулся Керкхилл.

Его смеющиеся глаза мягко отливали золотом в лучах утреннего солнца. Сопротивляться было бесполезно, и Фиона ответила:

— Проголодалась, это точно.

Он отстегнул от седла одеяло и корзину. Затем поставил корзину на землю, расстелил одеяло там, откуда они могли наслаждаться видом западной стороны.

Фиона взяла корзину и подала Керкхиллу. Ей вдруг пришло в голову, что им следовало бы прихватить с собой кого-нибудь из слуг из соображений благопристойности. А она почему-то радовалась, когда Керкхилл не взял сопровождающих.

Казалось, это так естественно — отправиться кататься вдвоем, стоять на гребне холма и вместе любоваться чудесным видом. Но сейчас, когда предстояло устроиться на одеяле и разделить трапезу, Фиона вдруг почувствовала, что они одни в целом мире. Ей стало неуютно. Может, зря она согласилась с ним поехать?