Староста боевого факультета (СИ) - Бартенева Анастасия

«Я хочу защищать Лай. Хочу видеть её счастливой. Хочу сделать своей, но когда она сама поймёт, что я для неё — лучшая партия! Прости отец, свадьба с принцессой Сальярии отменяется. Я уже нашёл своего маленького Цербера и не отпущу!»

❧Глава 22. Отработка провинности.❦

Перед самым пробуждением я понял, что опять в постели один. Руки искали маленькое тело рядом, но ощущали только смятые прохладные простыни. Злость окутала с ног до головы, заставив открыть глаза, что горели демоническим огнём.

«Она опять сбежала! Раненая, обессиленная…неугомонная девчонка! Но куда теперь?»

Выскочив из комнаты Старосты, глаза наткнулись на Сангра и Деггера, что пили кофе, ни свет ни заря, и хмуро смотрели на приготовленный для меня кофе.

Всё повторилось — кофе есть, а Цербера нет.

На лекциях Старосты вновь не нашлось, и по ощущениям не было её и в Академии. Наши знакомые Сальярийки лишь качали головой и старались не показывать своё волнение за Лай, но нас с сестрой — Эмпатов — не обманешь.

И потянулись дни.

Эмоций, что накормила нас Лай, хватило на целую неделю с учётом каждодневных тренировок на полигоне. Мы спарринговали с сокурсниками, иногда забывая, что мы союзники и бились не по-детски.

По выходным ребята утаскивали меня в город, и мы ходили по базару, заглядывали в пекарни и просто отдыхали от учебных дней. Сестра всё больше волновалась за меня, чувствуя мою постоянную задумчивость и отстранённость. Несколько раз она пыталась завести разговор, но видя мой вспыхивающий взор, от упоминания имени коротышки, прекращала попытки.

Моя жизнь стала мукой. Тоскливой и серой, как пепел после костра. Пропали все краски.

Мрак по ночам поскуливал, когда мы сидели в комнате Старосты. Он играл с моей фантазией, представляя нашу новую встречу. Новый поцелуй до боли и жара, пылкие прикосновения, сладчайшие эмоции и страстную ночь вместе. Кхел мучал меня воспоминаниями о поцелуе на кухонном столе, о той чёртовой пятнице, о соблазнительном платье Лай на том балу.

Каждую ночь, стоило только задремать, демон подкидывал образы, и мне снилась моя Староста. Её ядовитые пронизывающие глаза, голова, что укрыта капюшоном, руки обтянутые кожаными перчатками и стан затянутый корсетом. Её голос будил среди ночи, всегда зовя меня одинаково — «Зерхо!». И после таких побудок уже не мог сомкнуть глаз остаток ночи.

Лишь во снах я мог быть рядом с ней. Творить с её телом всё, что мне вздумается, воплощая самые потаённые фантазии. Каждое утро начиналось у меня одинаково. Приветствие «боевой моркови», что топорщила штаны палаткой, ледяные струи воды, чтобы погасить внутренний костёр, успокаивающий чай с ромашкой, вместо кофе, и усердная учёба, что бы даже чёртова имени не вспоминать.

Мрак рычал по ночам, придумывая эротические сны, но с каждым днём голос его становился всё тише. А через четырнадцать дней и вовсе замолк. Не рычал, не скулил и не шевелился. Будто его и вовсе не было рядом. Пробуждался он только на полигоне, когда мы спарринговали с собратьями и смельчаками из Сальярии. Неизменно ими были Густав — русоволосый брюнет и его лучший друг — наш знакомый Марко. Темнокожий парень, Фад, что крутился постоянно рядом с Виктором, тоже наблюдая за занятиями, стал вызывать нас на поединок и оказался не плохим магом огня.

На семнадцатый день тоскливой жизни, после занятий, мы отрабатывали поединки с оружием соединённой со стихийной магией. Жегиро обрадовал, что и мы сегодня сможем поупражняться, но для этого нужно окутать выбранное оружие в пламя демона. Радовало то, что Сальярийцы подстраивали занятия под нас с учётом разницы магии.

Всей группой мы вышли на поляну, где уже занимались студенты младшего курса, что только-только научились удерживать стихию в руках и вкладывать в предмет. Жегиро ушёл переговорить с их куратором, а мы смотрели на адептов, что сейчас отрабатывали тоже занятие, что и мы. Несколько парней уже делали замахи, приноравливаясь к оружию.

Чуйка сработала мгновенно. Мрак встал на дыбы. Тревога заполонила сознание. Глаза сами нашли двух парней, что были похожи друг на друга. Они стояли чуть поодаль от основной группы. Что один, что другой держали в руках мечи и делали тренировочный замах — разрез — удар. Весёлые голоса подтрунивали друг над другом, готовясь к совместному спаррингу.

Рука безошибочно нашла плечо сестры, что стояла рядом, рассматривая младших, и толкнула её назад. Заставляя Кейна правильно оценить ситуацию, выйти вперёд и заслонить собой. Ведомый тревогой я уже спешил к этим двоим.

Но не успел.

Они, шутя, прокричали куратору, что хотят сразиться и вложили в клинки стихию огня. Куратор их группы крикнул «отставить» и вернулся к разговору с змеелюдом, но юноши в азарте его не услышали и скрестили своё оружие. Парней откинуло друг от друга огненным взрывом, что стал расползаться по всему полигону.

Мгновение и я, выстроив щит, укрыл студентов, перенаправив волну в сторону. Жегиро и куратор младших, вскочив, тоже выстроили огнеотражающие щиты. Но пламя за куполом не унималось, а поднималось всё выше и выше, ища лазейку.

Приказ "укрыться" услышали все. Но в следующую секунду огонь стал отступать, словно его что-то притягивало. Языки огня отступали нехотя, сбавляя давление на щит, а ещё через мгновение мы увидели стоящего в пламени низкорослого карателя, что поглощал стихию — впитывая её в своё тело.

А как только пламя полностью пропало в теле коротышки, он открыл ядовито-зелёные глаза. Не здороваясь, каратель поднял руки и, взмахом кисти, вытолкнул из кустов, с помощью магии земли, двух парней, что приземлились у его ног и только благодаря чуду или чрезмерному везению, остались живы после удара. Адепты сидели на земле с опущенными головами и не спешили поднимать глаза.

Провинились и они это осознавали.

— Вы чем слушали лекцию? Ушами или задницей? Магические поединки запрещены между кровными родственниками с одинаковой стихией, адепты Курэйли! Совсем одурели за месяц?! А если бы я не успела? Если бы Вас силовой поток не раскидал? Мне бы пришлось Вас в амфорах домой посылать с объяснительной запиской — «Простите, ничего не смогла поделать! Ваши сыновья — Идиоты и это не лечится!».

Я сейчас не рядом! Я сейчас в эпицентре сражения, а не на курорте юга! В следующий раз я могу физически не успеть прийти на помощь! Скажите «спасибо» кураторам и… — Лай подняла взгляд и увидела, что Я снимаю щит. Глаза сверкнули молнией и тут же опустились на провинившихся.

— …и нашим "разрисованным" друзьям, что обладают чутьём и не прогуливают занятия магистра Окено! — отчитывала Лай адептов «Эолзер».

Мрак, на беглый взор Старосты, решил сделать коронный выход. Не снимая огненного щита и пламени, что нас окутывал, пошёл вперёд, всё больше присваивая себе контроль и загоняя мой разум в угол.

Ему хотелось внимание. Я чувствовал, как тело растёт и расширяется, как Кхел показывает себя и свою потаённую мощь, чтобы привлечь внимание. Впервые он так поступил. Впервые пошёл на отчаянный шаг. На всё ради внимания женщины.

Приблизившись уже в виде огромного демона, я глазами Кхела взирал на Старосту, что сейчас казалась маленьким ребёнком по сравнению со мной. Рыжеволосые провинившиеся адепты, увидев перевоплощение, бегло взглянули на Старосту и, не дожидаясь разрешения или ещё чего, подскочили, убежав в сторону своего куратора.

Я же так и стоял, взирая на карательницу, даже бровью не повёл на капитуляцию студиозов.

Лай сверкала глазами на нас долгую минуту. А потом сделала шаг в нашу сторону и стала подниматься на вырастающем под ногами земляном пьедестале. Она застыла, правильно догадавшись, что подниматься на один уровень с демоном не стоит — это вызов.

Лай смотрела в горящие глаза, на зубастую пасть Мрака, на огромные рога, что уходили вверх и на острые рожки поменьше, что украшали голову, как костяная корона. Взгляд зацепился за длинные огненные волосы Мрака, что развевались за широкой спиной.