Дерзкий и Властный - Шелли Брэдли

— Обычно, но не в моем случае. Если ты произнесешь свое стоп-слово, я пойму, что мои потребности и желания для тебя чересчур, и тогда нам будет лучше врозь. Если ты произнесешь его, все прекратится... навсегда.

— Мне оно не понадобится. Я желала этого с того момента, как увидела тебя снова.

— Твое стоп-слово... — Неверность. — Воздержание.

— Почему это? — бросила она мгновенно в ответ.

— Потому что ты никогда не произнесешь его, пока занимаешься сексом. Вот сейчас сможешь произнести?

— Нет, — выдохнула она. — Я не смогу. Ты умен, Лиам. Это захватывающая игра.

— Ага, игра. — Он еле сдержался, чтобы не закатить глаза, и взмахнул рукой. — Пойдем в гостиную.

Девушка неспешно пересекла кухню, слишком сильно виляя бедрами, благодаря чему бантик на пояснице покачивался. С игривой улыбочкой, она бросила ему дерзкий взгляд через плечо. Когда Гвинет подошла к дивану, то резко развернулась и откинулась назад, расстегивая одним движением почти несуществующий бюстгальтер. Ее большая грудь даже не покачнулась, когда девушка отбросила ненужный предмет одежды. Ущипнув себя за соски, она бросила на него дразнящий взгляд:

— Тебе нравится то, что ты видишь?

— Девочка, я здесь главный. Ты не должна разговаривать, пока я не разрешу тебе этого. И я не давал разрешения раздеваться.

— Но разве ты не хочешь видеть меня обнаженной?

Она скользнула пальцами за резинку трусиков и потянула их вверх и вниз так, чтобы они потерлись о ее киску, и застонала.

Лиам приложил все усилия, чтобы не морщиться:

— Прекрати. Тебе не позволено прикасаться к себе без моего разрешения.

— Я и не трогаю себя, по крайней мере, я не прикасаюсь к себе при помощи рук. Но ты можешь сделать это за меня.

«Нет, даже через миллион лет».

— Отпусти трусики. Руки за голову, девочка. — Он нацепил самое серьезное выражение лица строгого Дома и смотрел на нее взглядом, не терпящим возражения до того момента, пока она не исполнила его приказ. — Хорошо. Оставайся в той же позе. Мне нужно принести некоторые игрушки для нашей... игры.

— Игрушки?

Ее голос звучал так восторженно, как у ребенка на Рождество.

— Я же сказал тебе не разговаривать. Ты плохо подготовилась, чтобы подчиняться мне? Нам необходимо остановиться здесь и сейчас?

Она раздраженно покачала головой и сжала губы вместе. Слава Богу, она не промолвила больше ни слова.

Развернувшись на пятках, Лиам пронесся по квартире прямиком в спальню. Конечно же, в дальнем углу шкафа Лиам обнаружил большую черную сумку. Он закинул ее на плечо. Тяжелая, как не знаю что. Впервые с того момента, как он вошел в квартиру, на губах мужчины заиграла улыбка. Теперь можно немного позабавиться. Он был готов поспорить, что в арсенале «доброго» доктора можно найти множество занимательных вещиц.

Закрыв за собою дверь спальни, Лиам вернулся в маленькую гостиную. Гвинет приняла более открытую позу, откинувшись на спинку дивана, ее длинные изящные ноги были широко разведены в стороны. 

— Я знаю, что мне не позволительно говорить, но я хотела бы тебе показать, что продепилировалась специально для тебя.

Он не мог даже смотреть на нее:

— Тихо! Я же велел тебе держать язык за зубами. У меня был план, что мы начнем с приятного, но теперь... — Он разочарованно покачал головой. — Что ж, сейчас для тебя все начнется с наказания.

Она ахнула:

— Будет больно?

— Еще как.

Лиам в прямом смысле был благодарен тому факту, что несколько месяцев после развода он позиционировал себя как садист. На тот момент он полагал, что, причиняя боль сабам, которую они с удовольствием жаждали, он сможет избавиться от собственных обид, вызванных предательством Гвинет. Но этого не произошло, а Лиам понял, что он не тот человек, который получает наслаждение от самого процесса причинения боли. Но, для своей бывшей жены, он сделает исключение. Не то, чтобы он будет причинять ей боль, каждым известным ему способом, но поиздеваться морально? Он ждал этого с нетерпением.

— Повернись. Склонись над диваном. — В тот момент, когда она замешкалась, он послал ей предостерегающий взгляд. — Ты испытываешь мое терпение.

Наконец, женщина развернулась, но все еще поглядывала через плечо, как если бы она не очень доверяла его настроению... или ему.

— Опусти голову. — Как только она исполнила его приказ, он пододвинулся ближе и прорычал ей на ухо. — Руки на поясницу.

Она вздрогнула всем телом и выгнула спину, приподнимая попку вверх:

— Как только я покажу тебе это.

 Гвинет схватилась за ягодицы и слегка раздвинула их. Сам того не желая, мужчина отметил, что она и там продепилировала и отбелила кожу. Он склонился к ее спине, чтобы ему больше не пришлось видеть это:

— Я не просил тебя что-либо мне показывать. — Когда она не ответила, он зарылся пальцами в ее волосы и потянул их, прекрасно осознавая, что это действие причинит немного жалящей боли. — Не правда ли?

— Ох, Лиам... Ты изменился. Т-ты такой захватывающий.

— Замечательно. Только представь, Гвинет. Каждый день будет таким для нас, если я вернусь к тебе. Тебе нравится эта идея?

Она кивнула, ее кожа приобрела розоватый оттенок.

— Уверен, тебе понравится. Ты подчинишь свое желание моей воле и будешь умолять меня использовать тебя, как грязную шлюшку, которой ты и являешься.

Гвинет замерла. Она никогда в жизни не слышала, чтобы Лиам вел разговор подобным образом. Возможно, она даже и не подозревала, что он вообще так может.

Лиам послал ей улыбку, пропитанную холодом:

— Разве не так?

Она взглянула на него в ответ:

— Я... э, да.

— Голову вниз, — пригрозил он ей снова. Неохотно, она развернулась и вновь сосредоточила свое внимание на диванных подушках. — Скажи это. Умоляй меня, чтобы я сделал тебя грязной шлюшкой.

Она старалась восстановить дыхание:

— Лиам... Почему ты используешь это ужасное слово?

«Потому что, именно так ты и назвала Рейн».

— Это нежное обращение Дома к сабе. Скажи это или произнеси свое стоп-слово.

Он услышал, как она сглотнула. Все ее тело напряглось, словно натянутая струна. Женщина изо всех сил боролась с собой. Промолчать и рискнуть потерять его или же сказать что-то, что абсолютно противоречит ее сути? С одной стороны, если она сдастся сейчас, то он сможет прекратить этот фарс, перекусить чего-нибудь горячего и принять теплый расслабляющий душ, а затем сжать в объятьях Рейн. Но с другой стороны позабавиться и посмеяться над Гвинет, было бы чем-то большим, чем просто шуткой.