Ещё один шанс - Иван Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Только, десять лет, заниматься одними полевыми работами, — скучно.
— Да, и не в моём характере, в одном месте столько копаться…
— Слуга сказывал, что у барина диковинка есть. Старинная, — возница вполголоса продолжал разговор. — Ночью, как звезда, горит. Отпугивает злых и коварных людей, а добрым — удачу приносит. Говорит, больших денег стоит. Аж, из самого Царьграда, привез.
— Брешет Федор, — не соглашался с ним собеседник. — Вот, я — добрый человек. А портки вчера порвал. Почему она меня не защитила? А барин? Днем споткнулся, когда из харчевни выходил! Все знают, недобрый знак. И люди, возле нас, нехорошие ходят. Всё про клад какой-то выспрашивают. Смотрят, злобно. Ой… чую, беда будет!
— Ладно, ещё одна идея, — продолжал размышлять Алексей, стараясь отвлечься от ненужных разговоров про его несчастную натуру.
— Могу заняться разведением редких сортов кур, свиней! Каких-нибудь индюков, в конце концов… Через два — три года стану крупным животноводом в этих краях. Буду всех сельчан редкими мясными деликатесами угощать!
— Шикарная идея, — ехидно похвалил себя путешественник.
— Сейчас как раз в стране кризис. Цены на мясо. Вон, как взлетели!
— И главное, как звучит… Леха Воронцов — свино-фермер!
— Да-а-а… называется… здравствуйте — приплыли.
Странник горестно вздохнул. Было обидно…
Сколько бы он не храбрился, какие бы гениальные планы не строил, и как бы себя не поддерживал — знаний и навыков в ведении сельского хозяйства, у него не было. И, что делать с доставшимся наследством, он решительно не представлял.
— Может быть, дать денег? — Алексей задумался, что-то подсчитывая.
— Рублей — сто! Или двести… На всех! И пускай себе живут, как жили?
— Или отдать, всё селение, кому-нибудь…. в хорошие руки? Пусть заботится! Поливают, их, там, что ли… Убираются, за ними… Коврики трясут…
— Ну, какой из меня помещик? — Рязанцев представил себя в домашнем халате, восседающим на кресле — качалке. Рядом несколько слуг.
— А обращаться, с ними, как?
— Эй, ты, голубчик! Принеси-ка мне наливочки с солененькими огурчиками! Хотя, нет, пожалуй, лучше, грибочков достаньте! Да…. и девок позови! Пусть, что ли, песню, споют…. жалостливую. Да…. поплачут там, что ли…
— А тебе в ответ… Да, не извольте беспокоится… Ваше…. какое-нибудь, там, благородие… Или еще кто?
— Эх, скукота, — скукотища! — уже сквозь дремоту додумывалось новоявленному землевладельцу.
Очнулся Рязанцев от того, что телега резко остановилась. Её окружила толпа неизвестных людей с колющими и режущими инструментами. Ближе всех стоял крупный мужик с глубоким шрамом на лице. В руках он держал большую дубину.
— Ну, что, соколики, приехали! Сокровище, где? — произнес он и громко засмеялся. Его веселое настроение поддержали остальные, страшно-неприятные личности, стоявшие рядом.
— Золото?… — переспросил путник.
— Здесь! Много! Сейчас достану!
Люди потянулись к повозке, желая увидеть богатство.
— Вот, оно! Смотрите! — и Алексей высоко поднял лампу над головой.
Яркая вспышка света озарила сумрачную поляну.
Для кого-то это был внезапный сюрприз с крутящимися зайчиками сквозь слезы. Для других приятная неожиданность с резью в глазах. Для меня команда к началу работы.
Через несколько минут двенадцать человек лежали возле подводы. А я доходчиво объяснял атаману, и всем остальным, основы культурного поведения вежливых людей на вечерней дороге.
— Кстати, а может быть истреблением разбойников заняться? — промелькнула шальная мысль.
— Интересно! За них, тут, деньги платят? А то, здесь, этого добра…
* * *Этим вечером, как впрочем, и всеми предыдущими, Настя снова много думала о незнакомце.
Представляла своего любимого в ярких красках. Загадывала повстречаться с ним и поговорить.
Перебирала его достоинства и отличия от других.
— Он, самый лучший!.. Самый, хороший!.. Он, всё сделает ради меня!
Затем, убеждала себя, что ей никто не нужен.
— Лучше всего быть одной на белом свете!
— Это, так, замечательно, когда ты одна и всё для тебя!
Иногда усиливала переживания до крайностей…
— Или… Отречься от всего земного… Уйти в монашки! Провести остаток жизни в покаянии и молитвах…
Завершая круг раздумий, девушка обвиняла себя в том, что она самая одинокая и несчастная, в этом, злом мире. Да, ещё, в придачу ко всему, — страшная и некрасивая. И, поэтому, её никто и никогда не полюбит.
— А, этот, синеглазый красавчик, конечно же, выберет другую! — долгий — предолгий вздох разочарования.
— Уж, лучше в колодце утопиться, чем жить, осознавая, что ты уродилась, такой — дурнушкой.
Итак, до самой ночи… Переходя из одной крайности в другую, юное создание изводила себя тяжелыми мыслями.
Натертый нос и заплаканные глаза, вместе с глубокими душевными переживаниями долго не отпускали красавицу в царство Морфея.
С трудом задремав, под утро, даже во сне, она продолжала звать и отталкивать его от себя.
И, вдруг, желанный появился.
Он, был где-то далеко, — у самого горизонта.
Потом, не спеша, стал приближаться.
Вот, уже отчетливо видно его лицо, светлые волосы. Веселые синие глаза и ямочки на щеках. Его приятная, приветливая улыбка.
Вот машет рукой и зовет к себе.
Девушка, почувствовав внимание любимого человека, обрадовалась. Побежала к нему навстречу.
Наконец он рядом.
Ему, так много надо рассказать…
О том, как долго ждала, переживала, мучилась. Как сильно боялась, что он не придет. И самое главное — о том, что не хочет остаться одна.
Ненаглядный подошел к Насте, слегка приобнял, а потом легонько начал гладить по волосам.
От прикосновений любимого человека сердце девушки трепетно забилось. Ей стало радостно и спокойно.
Настенька смотрела в глаза любимого, а он еле слышно о чем-то говорил…
С ним была так хорошо.
— Ты, будешь рядом? Ты, же не уйдешь? — прошептала она, улыбаясь во сне.
— Буду рядом, — прозвучало еле слышно в ответ.
— Всегда?
— Всегда…
Затем он поцеловал её в ушко.
От прикосновения губ девушка вздрогнула и открыла глаза.
Спустя мгновение она повернула голову, в сторону, откуда прозвучал голос.
…
Там никого не было…
— Святые угодники!
— Пресвятая Дева Мария!
— Такой, сон прервался, — расстроилась красавица.
— Такой, чудесный… Волшебный, сон…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
