Три краски - Олег Рой

Кирилл участия в обсуждении нового проекта не принимал: его завалили монтажом – с выходных съемки было столько, что не разгребешь. Лара собиралась зайти к Кириллу в конце рабочего дня, но потом передумала – пусть он берет инициативу в свои руки, она, кажется, и так сделала слишком много.

Лара шла домой, когда зазвонил телефон – Джек! Что ему нужно? А, фотосессия? Точно, фотосессия! Когда они договорились? Она совсем забыла!

– Алло!

– Лариса, я напоминать о фотосессия! Завтра в три часа дня ви сможете, да? – проговорил он, когда она ответила на вызов. Лара замерла: блин, так завтра же… Ведь они с Кириллом договорилась на этот же день! Впрочем, Кирилл никуда не убежит, даже полезно его потомить. А фотосессия – это раз в жизни!

– Значит, завтра? Я совершенно забыла! Спасибо, что напомнили, Джек. Я обязательно буду! По какому адресу?

Джек продиктовал адрес и напоследок напомнил о краске:

– Не забывайте краска. Вы обещать мне принести и показать, Лара!

– Да-да, об этом я помню!

Чтобы прийти на фотосессию в должном виде, Ларисе пришлось взять еще один отгул. Она отпросилась у Василия Андреевича по телефону, затем долго обдумывала, сказать ли о своих планах Кириллу. Решила не говорить – не хотелось показаться слишком зависимой от него. Надо будет, позвонит и спросит сам. Она перебирала все, что имелось в шкафу. Времени на это ушло много. Когда Лара, наконец, была готова, до встречи оставалось всего полчаса.

– Краска! – вспомнила она и полезла в комод. Но там никакой краски не оказалось.

– Странно… – пробормотала Лара и хотела набрать Варю, чтобы спросить у нее. Но потом подумала: велика беда. Подумаешь, без краски придет! Еще Варю отвлекать! И потом, даже на звонок нет времени.

В красивом белом платье – легком, воздушном, с яркими изумрудными серьгами и браслетом – бижутерия высшего качества – Лара пришла на встречу. Еще не дойдя до фотостудии, она почувствовала себя моделью, актрисой, звездой. Однако настроение изменилось в один миг, когда Лариса отворила дверь и увидела эту самую фотостудию.

Большой зал, затемненный плотными шторами, один угол целиком из зеркал, так что можно, стоя на месте, одновременно видеть себя со всех сторон. То ли редактор, то ли режиссер, то ли стилист, в общем, кто-то из главных бегал по залу и оглушительно орал практически на всех, кто встречался ему на пути. Модели – худые изморенные девушки, одетые в какие-то непонятные тряпки – шорты, лифы, трусы (совсем не то, что ожидала Лара), сидели на полу. Джек с беспомощным взглядом бродил по студии. Увидев Ларису, он оживился. Схватил ее за руку, подвел к орущему режиссеру.

– Вот эта тот девушка, который я вам говорить, – представил ее он.

Режиссер еле повернул голову в Ларину сторону и сразу поморщился:

– А, еще одна блондиночка! Идите готовьтесь!

Растерянная Лара двинулась вслед за Джеком. Она почему-то ожидала, что все будет по-другому, что ее примут, как принцессу.

– Ви краска принести? – спросил Джек.

– Краску? Нет, я не нашла ее, – растерянно глядя по сторонам, ответила Лара.

Отражение Джека в одном из зеркал волшебным образом искривилось. Девушка, обеспокоившись состоянием своего спутника, взглянула на него. Тот выглядел так, словно только что съел парочку очень кислых лимонов.

– Я же просить краска! Как я буду делать без краска? – возмутился он и, схватив расческу, принялся приводить в порядок ее волосы. Движения Джека были неловкими, несколько раз он дернул так сильно, что Лариса едва удержалась от того, чтобы не вскрикнуть от боли.

– Давайте я сама! – сказала она и вырвала расческу из рук визажиста.

В это время к ним подошел режиссер:

– Что за ерунда? Мне нужна стильная прическа, понимаешь, америкашка, стиль-на-я! – отчеканил он, не сводя глаз с Джека. – Не умеешь, так бы сразу и сказал! Умеешь? Ну тогда делай!

Джек снова вырвал из рук Лары расческу. Принялся что-то творить у нее на голове. Но, глядя на свое отражение в зеркале, девушка не видела никаких намеков на стильность или вообще парикма*censored*ское искусство – запутанные локоны лежали неряшливо, словно переваренные макароны в дуршлаге. Эх, как же все-таки жаль волосы! Девушка уже подумала, а не пора ли отсюда валить. Может, зря она все это терпит? Но тут, по-видимому, лопнуло терпение режиссера. Он снова принялся ругать Джека:

– И чему вас только там, за границей, учат? Соня, иди сюда! Обработай эту дамочку! Сделай так, чтобы у блондинки на лице высветился ум, чтобы физиономия стала посерьезнее! И дешевые эти брюлики сними, а то в глазах рябит…

Лара чуть не плакала от обиды. Значит, блондиночка? Значит, ума у нее не хватает? Стоило покрасить волосы, и все стереотипы сразу приклеились… Она чуть не расплакалась от обиды. Но девушка по имени Соня принялась так интенсивно начесывать ей волосы, что стало не до слез – выдержать бы такую боль. Лара терпела и удивлялась – получалось-то неплохо. За каких-то пять минут она преобразилась до невозможности. Резкий, почти черный макияж, приподнятые начесанные волосы и черное кожаное белье – да, из нее сделали настоящую пантеру. Сзади прицепили огромный хвост – красота какая! Пантера – она будет на фотографиях пантерой. Круто как!

Ларису позвали на съемку, посадили в такой позе, словно девушка вот-вот сорвется в прыжок. Прыжок – она действительно готова к нему! Лара рванется в атаку, и она добьется Кирилла! Ох, как прекрасен этот образ! А раньше она даже не чувствовала себя такой красивой, такой опасной!

В перерыве Лара посмотрела на несчастного Джека – все о нем забыли, и американский стилист стоял с растерянным видом, прижавшись к стене. Бедняга, ведь он так и не смог сегодня преобразить ее, а ведь как мечтал! Ларе стало искренне жаль иностранца.

Фотографии обещали принести позже, а через два месяца должен выйти выпуск журнала с нею, Ларой-кошкой, на обложке.

Настроение сразу улучшилось. Ну и пусть день начался с минусов, зато сейчас – сплошные плюсы! Сразу плюс пять, никак не меньше!

Джек вызвался проводить Ларису до дома. Он рассыпался в извинениях за все, что сегодня произошло, но Лара только улыбалась. Она уже позабыла и его необъяснимый приступ злости, и профессиональный позор, свидетельницей которого оказалась…

– Я постараюсь договорить о других съемках. Ви им подошли, – сказал американец, когда они прощались возле подъезда. – А краска? Можете сейчас показать?

Пригласить к себе домой? Нет, Лара не сделает такую глупость.

– Боюсь, что нет. Варя сейчас на работе. Я спрошу у нее позже. Если найду, то отдам вам навсегда! – Лара улыбнулась. Ей хотелось скорее вернуться домой.

Глаза американца хищно сверкнули.

Хотя, конечно, нет, это отразился в них свет фар от проезжающей машины.

Девушка поблагодарила иностранца, а сама, как только вошла в квартиру, вытащила из сумочки мобильник. Кирилл звонил ей целых пять раз, но Лара не слышала – как раз шла съемка.

Лариса поспешно нажала на кнопку вызова.

– Алло, Кирилл! Ты звонил? – еще не выйдя из образа, хрипловатым, немного хищным и невероятно сексуальным голосом спросила она.

Он громко сглотнул, и Лариса возликовала – опять получилось!

– Кхххм, – Кирилл откашлялся. – Ты куда пропала? Мы же вроде о встрече договорились?

– Я не могла, у меня была фотосессия. – Лара мечтательно улыбнулась: – Представляешь, вчера я про нее совсем забыла! Так все навалилось…

– Понятно. А сейчас что делаешь? Может, мне прийти? – спросил Кирилл.

Лара посмотрела на свое разукрашенное после фотостудии лицо – нет, в таком виде она Кирилла не примет. Потребуется время, чтобы смыть весь этот грим и накраситься по-новому.

– Не стоит. Я очень устала. Давай в другой раз! Успеем еще разгрести мое видео…

Тем более что никакого видео нет.

– Жаль… Слушай, там, на студии, сегодня активно обсуждали пикник – хотят организовать на этих выходных корпоративную вылазку. Ты пойдешь?

– Пикник? Это здорово! А ты сам пойдешь?

– Конечно! Я надеюсь пообщаться там с тобой!

Лара почувствовала, как застучало ее сердце.

– А куда решили ехать?

– К Машке на дачу, в область.

– Здорово! – воскликнула Лара, а сама подумала, что пикник – это лучше, чем ее дурацкая выдумка об архиве. Пусть все завертится на природе, а там она ему и признается, что нет никакого видео.

Из секретных записей Джона Хемистри

15 апреля 2011 года

Уже два месяца, как я в Манхэттене. Прячусь в квартире близкой подруги матери. Моя мама, конечно, могла взять меня к себе, но в ее комнатушке будет тесно даже канарейке, не говоря уже о двух людях. Она ругала меня за то, что пропал, а еще сетовала, что давно не слал денег.

Увы, я не смог открыть ей всей правды, ведь это подвергнет ее жизнь опасности. Кто знает, возможно, эти мерзавцы, у которых поднялась рука на великого ученого, займутся отстрелом свидетелей.