Под угрозой уничтожения мира - Анастасия Сычёва

— А можно кого-нибудь другого принести? — этот вопрос принадлежал Оттилии, и его все почему-то расслышали хорошо, поскольку разом посмотрели на вампиршу. Та слегка смутилась под прицелом стольких взглядов. — А что? Если уж подходить к задаче с чисто практической точки зрения…

Я откинулась на спинку дивана.

— Магистры говорят, в ходе ритуала нужно убить именно трейхе. Во-первых, потому что там задействуется какой-то определенный вид магической энергии, а во-вторых, нужна родственная кровь.

— Кого-кого нужно убить? — недоуменно переспросил Дирк.

А, точно, он же о таких магических тонкостях вообще не осведомлен! Но за меня ему ответил Эр:

— Так называют старшего ребенка в поколении. Он наследует все специфические особенности Этари.

— В общем, магистры сейчас в раздумьях и сомнениях, — хмуро добавила я и обхватила себя руками, поскольку мне вдруг почему-то стало холодно, хотя в комнате горел камин, и вообще не было никакого сравнения с сырой и влажной улицей. — Они ничего не знают обо мне, и у них на роль жертвы пока единственная кандидатура — Натаниэль. Но они не имеют представления, где ее искать. А даже если бы знали, вряд ли у них что-нибудь получилось, поскольку даже маги должны понять, что жену советника им просто так никто не отдаст, и похищать ее вряд ли соберутся… наверное. Кстати, Кириан честно сказал, что будь я «жива», я бы стояла в их списке возможных «жертв» первым номером.

— Маги напуганы, — заметил Гарт, впервые открывая рот. Как всегда, он говорил мало, но зато вещи, заслуживающие внимания. — Раз даже они, пытавшиеся последние два года остановить некромантов, которые проводили запрещенные ритуалы, теперь сами готовы прибегнуть к подобному.

Несколько секунд в гостиной было тихо.

— Что ж, по крайней мере, про тебя никто не знает, — задумчиво сказал Фрост, обращаясь ко мне. — И на том спасибо. Ты у нас не жена советника и находишься в более… уязвимом положении.

Раздался невнятный звук — Кейн прыснул, но попытался замаскировать это под кашель.

— Насчет уязвимого положения я бы поспорил, — сообщил он, когда к нему вернулся голос. В глазах у него по-прежнему плясали смешинки. Оттилия, сдвинув вопросительно брови, посмотрела на него, затем, кажется, что-то поняла и перевела взгляд на меня. Я утвердительно кивнула. Гарт сохранял нейтральное молчание, остальные же удивленно переглянулись, но не стали сейчас заострять внимание на странном поведении Кейна.

— К слову об уязвимости, — Эр заметно помрачнел и повернулся к Адриану, который до сих пор молча стоял у окна и слушал нас. — Ваше Величество, что скажете по поводу услышанного вы? Нам известно, что в прошлом у вас с Корделией были определенные разногласия, да и нынешняя ситуация с Арлионом Этари напрямую касается лично вас, так что выход, предложенный архимагом Кирианом, мог показаться вам вполне… приемлемым. Как теперь намерены поступить вы? — к концу его слова прозвучали особенно воинственно, и искреннее беспокойство темного эльфа внезапно отозвалось теплой волной где-то внутри меня.

— Не поймите нас превратно, — более миролюбиво добавил Фрост, явно пытаясь сгладить тон друга. — Но нам по-прежнему не совсем понятна причина, по которой вас так интересует судьба Корделии. Если дело не в запрещенных кровавых ритуалах, тогда в чем?

— Да помолвлены мы, Фрост, — устало сказала я, избавляя Адриана от необходимости с невозмутимым видом уходить от ответа или, наоборот, отвечать на настойчивые вопросы моих друзей. Подозреваю, что, что бы сейчас не ответил архивампир, любой ответ показался бы ребятам неубедительным или подозрительным, поскольку я видела, что они в самом деле тревожились за меня. Мои слова прозвучали резковато, да и я немного по-другому представляла себе, как сообщу эту новость друзьям, но оставлять это заявление на потом уже не было смысла. Эльфы одновременно повернулись ко мне, явно не поверив собственным ушам, а Дирк недоверчиво переспросил:

— Вы… что, прости?

Вместо ответа я во второй раз за день подняла руку, показывая кольцо на пальце, а затем поднялась и встала у окна рядом с Адрианом. После моего маневра тот слегка улыбнулся краешком губ, а затем я перевела взгляд обратно на ребят. Оттилия улыбалась, но о ее одобрении мне уже было известно. Эр созерцал пространство перед собой с таким огорошенным видом, словно ему только что сообщили, что Кровавую войну начали гномы, а Арлион стал филантропом. На лицах Фроста, Кейна и Дирка тоже был написан здоровый скептицизм. Гарт же несколько секунд задумчиво и оценивающе смотрел на Адриана, а затем с удовлетворением кивнул каким-то своим мыслям и подмигнул мне. Ладно, не знаю, к каким выводам он пришел, но, кажется, с его точки зрения все не так безнадежно. А затем всеобщее внимание привлек к себе Кейн, когда он внезапно громко и с удовольствием рассмеялся. Дирк от неожиданности вздрогнул и посмотрел на него, как на полоумного.

— Что с тобой?

— Мне только что пришла в голову забавная мысль, — признался он и предвкушающе посмотрел на меня. — Корделия, спорим на что угодно, что твоя семейка в ближайшее время проклянет тот день, когда решила от тебя отказаться?

Ответом ему стал дружный смех Оттилии, Эра и Фроста; остальные заулыбались. Я удивленно молчала, поскольку об этом вообще еще не думала. Помолвка оказалась для меня настолько неожиданной, что я еще не оценила все ее последствия.

— Ну ладно, — деловито сказал Фрост, когда смех стих. — С этим вопросом разобрались. Но тогда на повестке дня остается проблема, что делать с Арлионом. Ваши магистры больше ничего не сказали? Может, они помимо этого, еще какой-нибудь ритуал откопали?

— Да они и этот не откапывали, — с досадой отозвался Кейн. — Кириан же архимаг-прорицатель. У него было видение, в котором ему Вёр напророчила этот ритуал.

Что-то в его словах внезапно показалось мне смутно знакомым. Я рассеянно потерла указательными пальцами виски, пытаясь сосредоточиться, и дальнейший разговор доносился до меня, словно в тумане. Вёр напророчила? Что-то здесь такое…

— В самом деле? — изумился Дирк. — Теперь даже боги советуют использовать жертвоприношения?

— Похоже на то, — согласился Кейн; теперь его голос звучал мрачно. — Правда, может, Кириан ее неправильно понял? Или сама богиня ошиблась?

— Боги не ошибаются, — машинально выдал Фрост вбиваемую нам с детства азбучную истину. — А уж Вёр тем более.

В ту же секунду я ощутила, как мое сердце провалилось куда-то в живот. Вот оно, я все вспомнила. Руки задрожали, и я крепче прижала их к голове, чтобы унять дрожь. В горле пересохло, а гостиная и друзья исчезли, поскольку их заслонили мелькавшие друг за другом воспоминания. Почему-то именно сейчас разрозненные картины начали складываться в единое целое. Женщина в черном плаще словно снова возникла рядом, и я как наяву услышала ее равнодушный голос.