Свои чужие (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

Наташа меня предала чуть ли не вчера, когда я ей срывающимся от паники голосом обрисовала положение. И она покивала мне с вежливой улыбкой, а наутро, когда я приехала к Паше, чтобы согласовать смещение сроков сдачи книги — Наташа уже выдала ему “свою версию развития событий”. И меня Паша встречал уже тем своим взглядом, что доставался самым прокосячившим его сотрудникам.

— Кто знал твои пароли? — спрашивает Паша, глядя куда-то мимо, явно что-то взвешивая в уме.

Я пожимаю плечами.

Я не хочу никого обвинять. Те, на кого я первым делом подумала, у моего дома не были. Не видела наш консьерж Марина Петровна ни Анисимова, ни Эльки. А больше моих паролей не знал никто. Реально, я уже не знала, в какую сторону параноить. Кто, что и как — я надеялась только на одно — полиция разберется. Вот только полиция тоже пока ничего обнадеживающего мне не сказала.

Следов взлома нет, чужих отпечатков на ручках двери и ноутбуке тоже нет, нет, они еще вызовут консьержа как свидетеля, опросят соседей, но пока они ничем мне помочь не могут. Будто из воздуха материализовался некий злой гений, вычистил мои сетевые хранилища, залил ноубук тремя литрами воды и так же таинственно растворился.

— Что мы имеем, Полин? — Паша барабанит пальцами по столешнице. — Следов взлома нет. Файла на почте Наташи нет. Ты говоришь, что пароли от твоего компьютера знали только Кольцова и Анисимов, но их обоих консьержка не видела. Более того, Анисимов вчера точно был на работе весь день и ушел даже на час позже. А Кольцова вообще из города уехала, я до неё еле дозвонился утром. Нет, Поль, я оценил широту твоего воображения и талант к инсценировкам. Но правда, лучше бы ты это в новую книгу использовала, а не портила сдачу этой.

У меня аж воздух в легких вскипает. Он не верит. Мне не верит. Думает, что я просто не хочу сдавать книгу.

— Паш, мы четыре года вместе работаем, — слабо напоминаю я, — я тебя ни разу не подводила.

— Именно потому и работаем, что ты не подводила, — раздраженно возражает мне Арсеньев. — Серьезно, Полин, пока ты работала с Кольцовой — ты все сдавала вовремя, вы расплевались — и вот, пожалуйста, я слушаю какую-то чушь про чей-то злой умысел и коварную месть. Серьезно, Поль, кому это надо? Все взрослые люди. Кроме тебя, кажется.

— Паш, ну ведь не я же сама себе ноут затопила… — И вот хоть реви. И как доказать, что ты не верблюд? Презумпция невиновности? Да кому она нафиг нужна вообще?

— Полина, серьезно, я, знаешь, сколько лет в этом бизнесе? — Паша качает головой. — Знаешь, сколько я видел творческих кризисов и закидонов? Сколько книг было удалено, уничтожено, просто потому, что автору шлея под хвост попала? Вот стресс у неё, жених её бросил, и она психанула и снесла книгу, которую писала. А потом спохватилась, что сдача вот прямо завтра, и придумала байку про злых хейтеров, залила ноутбук водой, выкинула ключи от дома в урну, сказала, что украли… Денег на новый ноутбук у неё точно хватит, малый урон.

— Не Костя меня бросил, — вспыхиваю я, начиная опровергать эту версию чуть ли не с первой части обвинения.

— Да ладно? — Паша задирает брови. — Поль, я был в ресторане тогда и помню, в чем был сыр-бор. Анисимов замутил с Кольцовой, ты обиделась.

И вот просто до слез обидно это слушать. И не скажешь ничего, потому что нечего мне сказать. Если бы у меня были железобетонные доказательства собственной невиновности — я бы их уже выложила.

Как отстоять свои интересы, если все, что у тебя есть — это твое слово? Я думала, что в Пашиных глазах я вешу чуть больше, что он поверит мне, а нет, он, кажется, не верит вообще и смотрит на меня сейчас разочарованно и недовольно.

— Ты могла сдать книгу, — ррвно произносит Паша. — Просто сдать её и позвонить мне. Боже, Поль, я бы согласился на перенос сроков по следующей книге, и ехала бы ты в отпуск, да куда хочешь. Но сейчас…

— Я не виновата, — тихо откликаюсь я. И больше никаких слов у меня нет.

— Поль, а кто виноват? — устало спрашивает Паша. — Костя? Кольцова? Зеленые человечки? Я не могу верить на слово, ты же понимаешь. И даже если бы мог. Презентация через неделю, уже разосланы приглашения. Люди будут, понимаешь? Репутация издательства пострадает из-за срыва. И деньги, вложенные в презентацию, считай, мы уже потеряли. Что мне прикажешь делать? Гладить тебя по головке, потому что у тебя депрессия? У нас деловые отношения, я напоминаю. Я тебе не психотерапевт, я тебе главный редактор. И ты срываешь сдачу книги по срокам. Ты не выполняешь условия нашего контракта. Ты же понимаешь, что я не могу этого позволить? И терпеть не буду, у меня еще куча таких вот срочников. И вот еще мне не хватало слушать аналогичные отмазки. Вас если жалеть — вы же на шею сядете, творческие личности, блин. Ты тем и ценилась, что ты работала в любых условиях и всегда выдавала результат. Но видимо, без Кольцовой ты этого не можешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И что мне прикажешь делать? — невеселая ирония в том, что я сейчас повторяю Пашины слова. И блин, обидно, на самом деле. Да, Элька стимулировала, но я писала просто так. Всегда. Она распространяла уже готовые тексты, просто потому, что мне не хотелось на это отвлекаться.

— А я не знаю, Полин, — Паша разводит руками. — Из всего уважения к тебе — я могу дать тебе два дня. Если ты испортила все не окончательно — перебесись и сдай книгу. Не должно быть тебе разницы, что с неё идут выплаты Кольцовой и Анисимову. Они, в конце концов, работали и заслужили свои деньги. Ты должна это понять. Потом — на тебя будут работать другие люди, будем надеяться, с ними у тебя все нормально будет. Сдашь книгу — я закрою глаза на этот срыв. Если сдать не сможешь — значит, будем разговаривать сугубо деловым языком. Расторгнем договор. И да, я буду зол и подпорчу тебе репутацию. Разумеется, издательство ты найдешь. Через годик. И с урезанными гонорарами. А может и не найдешь. Сама понимаешь, конкуренция сейчас высокая, пишет чуть ли не каждый, у кого доступ к клавиатуре есть.

— Я тебя поняла, Паш.

Из кабинета Паши я выхожу, почти оглохнув от паники. Кто-то попадается мне по пути, я не замечаю. Разбирать лица довольно сложно, да и слышать слова — тоже. И что делать — я категорически не понимаю.

Я бы хотела быть злой, хотеть убить Пашу, но вообще… Я его даже понимаю, чуть-чуть. Даже я ни черта не понимаю, что произошло, даже я уже заподозрила, что у меня какая-то шизофрения и провалы в памяти, вот только это была какая-то очень трешовая мысль. Я была в телецентре, я в компании Варламова покидала свою квартиру. Уж, наверное, он бы поймал меня за шиворот, если бы я вдруг пошла к своему ноутбуку с кувшином воды, да? И санитаров бы тоже вызвал. Да и не было мне дела до тех процентов с моих продаж, что полагались Косте и Эльке. Не пригорало у меня от этого. Личное не должно мешать деловому.

Мне пусто настолько, насколько это возможно. Я не знаю, куда идти, куда бежать, что делать. Что можно вообще сделать за два дня? Я чисто физически не смогу написать эту книгу с нуля, даже если двое суток просижу за ноутбуком, не отрываясь даже на кофе. Слишком большой объем работы.

Как восстановить затопленный комп? Ответ — никак, скорее всего. Да и толку-то. Если вычистили все сетевые хранилища, значит, вычистили и память жесткого диска. А потом и залили весь ноут к чертовой матери, чтобы даже если я и нашла способ восстановить файлы с жесткого — точно не смогла бы им воспользоваться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Можно попробовать отнести ноут знакомым ремонтникам, но у меня нет волшебников в знакомых, я своему уже позвонила, он, конечно, “согласился посмотреть”, но сказал, что надежды на восстановление данных при вот этих условиях у него почти нет. И чтобы я не особо на это надеялась.

И почему я не имею привычки сохранять тексты в работе на флешку и носить эту флешку у сердца?

Мир складывается на глазах, как карточный домик от легкого дуновения ветра. Это даже не фильм потерять, тут уже речь о другом.